Пленники Черного леса
Шрифт:
– Кажется, да! – с трудом разлепив запёкшиеся губы, прохрипел Стив. – А ты?
– И я! Более-менее…
Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Гэл криво и совсем невесело
улыбнулся.
– Ну, вот ты и узнал, как это происходит, малыш! – проговорил он тихо, еле слышно.
Потом Гэл судорожно вздохнул и добавил: - Они скоро снова заявятся сюда, мерзкие
твари!
– Снова?!
Стиву показалось, что он ослышался. В полном недоумении юноша уставился на
однорукого воина.
–
– Только что ушли?!
Гэл снова издал приглушённый, хриплый смешок, так похожий на рыдание.
– Малыш, с того времени, как они ушли, прошло уже более суток!
– Что?!
Не отвечая, Гэл лишь судорожно, с каким-то всхлипом втянул в себя воздух.
– Этого не может быть!
И снова Гэл ничего ему не ответил. Он молчал, и Стив тоже молчал, а в голове у него
лихорадочно билась-трепыхалась одна-единственная связная мысль, мысль о
предстоящих страданиях.
Итак, они снова придут сюда, эти твари! И придут уже скоро… а потом будут приходить
ещё и ещё! И время будет бежать быстро, исключительно быстро, и не будет времени на
то даже, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, не говоря уже о силах! И так будет
продолжаться долго, от беспамятства к беспамятству… так будет продолжаться до самой
109
смерти! И неизвестно ещё, когда она придёт, эта долгожданная смерть-избавительница…
сколько ещё он сможет выдержать этого повторяющегося кошмара?!
– Не знаю, малыш! – отозвался Гэл и Стив, с изумлением на него взглянув, понял вдруг,
что последние свои слова он произнёс вслух, прокричал даже. – Может нас хватит всего
на месяц, а может и на долгие-долгие годы… Был бы жив тот бедняга, слева от тебя,
возможно он сообщил бы нам, сколько времени он смог продержаться.
– Какой бедняга? – не понял Стив.
– Посмотри! – равнодушно бросил Гэл. – Он от тебя слева, совсем рядом!
Он замолчал, а Стив, поворотив, насколько это было возможно, голову влево, смог
разглядеть неподалёку от себя смутный силуэт человека, тоже распятого на стене пещеры.
Впрочем, человеком его можно было назвать с большой натяжкой, скорее, это было нечто
человекоподобное, сплошь покрытое зеленоватой, светящейся плесенью.
«Вот так и я! – подумал Стив с горечью. – Ведь и он тоже когда-то был ещё жив…
мыслил, страдал, мечтал хоть как-то вырваться отсюда. Где теперь всё это? И кто знает,
возможно, пройдёт совсем немного времени и какая-нибудь очередная жертва этих
подземных кровососов, прикованная неподалёку, будет рассматривать со страхом и
горечью уже мои жалкие останки!»
Гэл сдержано кашлянул, и Стив, с трудом отрешившись от горьких своих мыслей,
повернулся в сторону друга.
– Мы ещё живы! – сказал Гэл негромко. – Об этом помни! Мы пока
ещё живы!– Вот именно, пока! – Стив невесело улыбнулся. – Слушай, а что за жидкость у них в
этой фляге? – спросил он, стараясь хоть как-то отвлечься, не думать о неизбежном. – Она
что, воскрешает из мёртвых?
– Не понял!
Во взгляде Гэла сквозило искреннее недоумение.
– О какой жидкости ты говоришь?
И тут до Стива дошло, что, будучи в одиночестве, Гэл никак не мог видеть всего того,
что случалось позднее, после потери сознания. Тотчас же он сообщил другу во всех
подробностях странное поведение вампиров и роль во всём этом густой, тягучей
жидкости из фляги.
– Теперь понятно! – мрачно проговорил Гэл и, насколько это было возможно, медленно
покачал головой. – А я всё в толк не мог взять, почему мы ещё живы! И этот знакомый
привкус во рту…
– Мне он тоже показался знакомым! – воскликнул Стив. – Вот только никак не могу
вспомнить, что он мне напомнил!
– Мёд! – коротко проговорил Гэл. – Это мёд лесных пчёл.
– Мёд! – Стив хрипло рассмеялся. – Ну, конечно же, мёд, ведь это его вкус! Я пробовал
его как-то раз, не сейчас, в детстве…
– Ты болел?
Не отвечая, Стив только еле заметно кивнул головой.
– Сильно болел?
Стив ничего не ответил. Ему припомнилось вдруг то далёкое время. Сколько же ему
было тогда: девять, десять?
Болезнь началась внезапно, странная, непонятная какая-то болезнь. Всё тело мальчика
покрылось ярко-розовой сыпью и нестерпимо чесалось, потом появились волдыри, кое-
где образовались кровоточащие, незаживающие язвы. Температура, резко подскочив, уже
не спадала, и несколько дней Стив метался в бреде, между жизнью и смертью. Не
помогали ни лекарства, ни мази… даже дорогостоящая молитва жреца пропала всуе. И
тогда дядя, вынув из потайного шкафчика в стене две золотых монеты, отложенные на
чёрный день, и пошёл с ними в соседнее селение к, поселившемуся там совсем недавно,
старику, бывшему охотнику и бродяге, посещавшим время от времени окраины Чёрного
леса. Вернувшись, дядя принёс с собой небольшой глиняный горшочек с целебным
110
лесным мёдом, и мёд этот быстро, в течение каких-то нескольких дней поставил мальчика
на ноги. Вот тогда-то Стив и попробовал этот удивительный, ни на что другое не
похожий, мёд… больше, он не пробовал его никогда, вплоть до вчерашнего дня. Но тот
мёд действовал значительно слабее, он не заживлял ран всего за неполные сутки. К
примеру, когда полгода спустя дядя серьёзно поранил руку и тоже смазывал её остатками
этого мёда – прошло не менее недели, прежде чем рана зажила окончательно и без всякого