Плохие парни по ваши души. Книга 2
Шрифт:
Я собираю воедино крупицы покидающих меня сил, чтобы сказать о своем решении.
— Я согласна.
Все прекращается. Внезапно и тихо, словно ничего и не было вовсе.
Я совершенно не чувствую того, как падаю на землю грудой костей и неподвижно лежу, глядя в бескрайнее небо. Оно прекрасно и усыпано алмазными звездами. Горло больше ничего не сдавливает, но мне так и не удается втянуть в себя воздух, ощутить, как он свободно струится по дыхательным путям вместе с невероятной силой.
Мама... правильно ли я поступаю?
ГЛАВА 24
ДЖЕЙН
Я представляю, как большинство почитателей мэра выходят в это время на слегка заснеженные улицы. Они берут маленьких детей на руки; их старшие дети идут рядом, оглядываясь по сторонам в предвкушении чего-то хорошего. Никто из жителей этого маленького городка не подозревает, что в местность, которую они называют домом, двадцатилетняя дочь главы Дайморт-Бич впустила настоящее зло.
Я никак не смогла перенести празднование. Мне пришлось смириться, как я себе и приказала. Помочь с подготовкой к торжеству, быть веселой и забыть о том, что неминуемо. Синтия вызвалась составить мне компанию. И очень хорошо, что вчера мы весь день провели вместе. Она сумела отвлечь меня до встречи с Анной Гарнер и после. Я не ожидала, что вновь увижу ту девушку, которая прямо на моих глазах висела в воздухе, пока Росс, Эйден и тот громила решали ее судьбу. И мою. Все это было. Я бы предпочла, чтобы именно это перестало быть правдой. Чтобы все плохое, что я помню, развеялось, как пыль по ветру.
Тем не менее, в тот момент, когда я передаю стаканчик горячего шоколада гостю праздника, помогая Оливии и одной из нанятых работниц, на моем лице продолжает сверкать широкая улыбка. Я не должна показывать, что чем-то озадачена. Мы стоим в закрытой палатке на улице со сладостями и напитками. Я обслуживаю еще несколько человек, а потом Оливия, закончив раскладывать печенье, занимает мое место.
— Джейн, — обращается она ко мне, как всегда, очень милым голосом, — ты можешь прогуляться. Мне понадобится помощь, как только твой папа начнет произносить речь, — красивая, молодая блондинка треплет меня по плечу. — Хочу быть рядом с ним в ту минуту.
Я понимающе киваю и слабо улыбаюсь ей, отмечая, что прическа Оливии остается идеальной даже не в самых лучших погодных условиях. Выходя из палатки, могу чувствовать ее ладонь на своей спине: жена отца, похоже, понимает, что я пытаюсь постоянно находиться рядом с ней и не хочу оказаться среди толпы, но она не желает мириться с моим, так называемым, затворничеством. Женщина буквально подталкивает навстречу всем пришедшим на празднование, и мне приходится встретиться с ними лицом к лицу.
Я слышу довольные возгласы и вскрикивания, имя папы перекатывается в толпе, как снежный ком. Оборачиваюсь и ловлю взгляд отца, шагающего в мою сторону. Он подходит вплотную, обнимая меня за плечи. В этот момент местные журналисты находят для себя нужные кадры, щелкая камерами. Их не так много, как в больших городах, но они есть. И репортеры тоже. В разных местах центровой
площади собрались эти гении газетных статей, профессионалы новостного, экранного мира.— Его ищешь? — папа принимает мою растерянность за интерес к определенной личности.
Он разворачивается, а я за ним, и указывает на Росса, стоящего в стороне. Парень держит руки в карманах джинсовой дубленки. На голову накинут капюшон. Вдруг я замечаю, что и он смотрит на меня. Внимательно, долго, не отводя глаз, тогда как мне не терпится скорее уйти отсюда.
Черт. Папа не в курсе, что мы с Россом… расстались.
Да, Джейн, пора уже это признать, ладно? Просто свыкнись с мыслью, что он бросил тебя. И за дело. Ты не сказала ему правду, целовалась с его братом и…
В общем, не соображая до конца, что творю, я отступаю от отца и двигаюсь навстречу к Россу. Он не ожидал этого, поэтому сильно хмурится. Но если у него было в планах уйти, то ему стоило сделать это раньше, поскольку я уже близко. Слишком близко.
— Привет, — тихо здороваюсь я, становясь напротив парня.
Я поправляю красный, узорчатый шарф от Веры Вонг на своей шее, и теперь даже мысли не возникает опустить взгляд. Росс сдержан.
— Привет, Джейн, — звучит его ровный, строгий голос, к которому я не привыкла.
Облизнув губы, заставляю себя начать говорить, но вместо этого просто открываю и закрываю рот, точно ни на что не способная рыбешка в аквариуме. Но моя вина в нашем расставании доминирует, и то, что он два дня назад умчался из моего дома, не делает его неправым. Его реакция была обоснованной, я бы тоже не осталась, услышав новость, что Росс целовался, к примеру, с моей сестрой. Если бы она у меня была, конечно.
— Слушай, — говорю я быстро, чтобы не предоставить Картеру возможность перебить мою будущую речь, — я должна объясниться, — принимаю жестикулировать руками, облаченными в шерстяные перчатки бежевого цвета. — И сказать правду.
Росс хмыкает, печально ухмыльнувшись, но ничего не говорит. Пока что.
— Ко мне вернулась душа некоторое время назад, — после того, как эти слова слетают с моих губ, я прикладываю ладонь ко лбу.
Реакция Росса сообщает все за него: он поражен и удивлен. Очень сильно. Его глаза расширяются от изумления, рот приоткрывается, брови встречаются у переносицы. Я сглатываю в очередной раз. Горло, черт возьми, пересохло. Я тру лоб перчаткой и переусердствую в этом, шапка с помпоном падает на снег у моих ног, но я не удостаиваю ее особым вниманием. Вся моя сосредоточенность отдана парню напротив.
— Извини, — глухо продолжаю я, боясь того, что он может просто развернуться и уйти прочь. Ветер треплет мои волосы, а глаза начинают слезиться. — Я должна была рассказать, но не решалась… Мне было страшно.
— Так вот почему ты так смотрела на Эйдена… — наконец, прерывая меня, размышляет вслух Картер.
У меня хватает сил только на то, чтобы кивнуть и позволить одинокой слезе скатиться вниз.
— Извини, — повторяю я.
Росс возмущается.
— Извини?! — уточняет он жестко. — Извини, Джейн?! Ты с ним, нахрен, целовалась. Целовалась с Эйденом!