По городам и весям: путешествия в природу

Когда взволнованный Киреев ушел, Григорий Эммануилович вернулся ко мне:

— Откровенно говоря, я бы тоже не строил на Селенге. Вода подступает — цехи на сваи ставлю, для прокладки траншей опыт воркутинцев использую, и все это влетит ой-ё-ё в какую копеечку. А ведь еще тряхануть может! Но самый мучительный вопрос — отходы, о чем мы сейчас говорили с Иваном Георгиевичем. Куда их девать? Ведь омуль в Байкале! Я уже поседел от всего этого…

Симкин рассказал мне, какая это страшная вещь — отходы целлюлозного производства. Мировая наука и техника до сих пор не могут найти надежных способов очистки отравленных вод. После выхода из дорогих и сложных очистных сооружений, что проектируются для Байкальского и Селенгннского предприятий, отходы все же будут по цвету напоминать густой кофе и резко, неприятно пахнуть. Осветлять сточные воды можно с помощью специальных реагентов, которые наша промышленность, к сожалению, не выпускает в нужных количествах. Но даже если эти реагенты вдруг окажутся в распоряжении байкальских целлюлозников, то и тогда отравляющая сила отходов будет в десять раз превышать допустимую норму! Между прочим, все экспертные комиссии признали, что «допустимая норма», принятая проектировщиками, для Байкала не подходит…

Миллионы кубометров отравленной воды будут спускаться ежемесячно близ селенгннского мелководья. Промышленные стоки комбината заполнят самые рыбные места Байкала. Знаменитая селенгинская раса омуля, почти весь байкальский осетр, сиг, частиковые и другие промысловые рыбы не только нагуливают здесь вес, но и проходят через этот район на нерест в Селенгу. Распространяясь вдоль берегов, отравленные воды будут закрывать устья других рек и речек, губить рыбью молодь, что по весне скатывается с нерестилищ в Байкал. В зоне действия этих вод погибнет и корм для промысловых рыб — все эти козявки и червячки, которые так чутки к изменению условий, что уже на границах своих привычных мест обитания не дают потомства.

Положение с отходами Байкальского завода еще тяжелее: их будет сбрасываться в три раза больше, чем на Селенге. Вроде бы немного это — три кубометра в секунду, но за несколько суток в Байкал стечет более миллиона кубометров отравленных вод! Это серьезная угроза не только байкальской живности, но и людям: ведь вдоль южного побережья моря стоят десятки городов, сел, железнодорожных станций, население которых пьет байкальскую воду. Больше того — воды с вредными примесями непременно будут всасываться заводскими водозаборными устройствами.

Как же могла получиться такая нелепица? Мне удалось выяснить, что «обоснование» для спуска сточных вод в Байкал прошло несколько стадий. Коротко расскажу о них. В самом первом документе, так называемой «экспертизе Госплана РСФСР», говорилось: «Сточные воды создадут условия для развития жизни в радиусе их распространения, что обусловит не уменьшение, а увеличение рыбных запасов». Вот уж поистине, чтобы тебе поверили, нужна чудовищная ложь!

Это положение анонимных экспертов оказалось настолько неправдоподобным, что специальным комиссиям оно давно уже не представляется.

Позднее была выдвинута не менее вздорная идея о сбросе сточных вод в глубины Байкала — этим способом предполагалось предохранить от заражения морские мелководья, где живет рыба. Идею «обосновал» для проектировщиков научный сотрудник Института озерного и речного рыбного хозяйства С. И. Краснощеков. Однако Ленинградский ГосНИОРХ, а также его сибирское отделение в Красноярске выступили с решительным протестом: «Частное и к тому же ошибочное мнение С. И. Краснощекова не может служить основанием для решения вопроса о сбросе в Байкал загрязненных промышленных сточных вод, тем более что сам С. И. Краснощеков снимает свое предложение как выдвинутое ошибочно, поскольку в то время он не располагал достаточными материалами по гидрологии Байкала».

И, наконец, последнее обоснование, не уступающее по своей научной «достоверности» предыдущим, однако вполне удовтетворяющее проектировщиков, тем более что они являются единоличными его авторами. Ничего особенного не произойдет, считают они, если сбрасывать сточные воды Байкальского, например, завода на сорокаметровую глубину недалеко от берега. «Зона влияния сточных вод имеет следующие размеры: длина 3,7 км, ширина 79 м, высота 79 м. За пределами этой зоны сточные воды завода никакого влияния на режим озера не оказывают».

Достаточно в тихую погоду взглянуть с кручи на прибрежные воды южного Байкала, чтобы понять всю наивность этого «окончательного обоснования». Повторяя очертания берегов и подводных впадин, тянутся вдоль побережья темные и светлые струи — мощные течения, окольцовывающие весь юг моря. Рыбаки рассказывают, что теплые и холодные полосы перемежаются неподалеку от берега, а это значит, что происходит также перемешивание глубинных и поверхностных вод. Почему же будет стоять на месте отравленное облако? Ну хотя бы, простите за примитивизм, бочку густой синьки вылили на эту сорокаметровую глубину и посмотрели, что произойдет!

Далее. Будущий Байкальск однажды в газете громко назвали «городом на семи реках». Действительно, в районе строительства в Байкал впадает много быстрых и сильных рек и ручьев. Разве они позволят отравленным водам прижиматься к берегу?

Зона влияния стоков Селенгинского комбината, по мнению проектировщиков, будет совсем мизерной: «Около 200–250 метров по длине, 10–15 метров по ширине, 3–4 метра по высоте». Но ведь широко известен неоспоримый научный факт: Селенга доносит свои насыщенные кремнием воды даже до противоположного берега моря, в район Песчанки и Бугульдейки!

Промышленные выбросы с температурой в двадцать градусов не станут рассасываться по холодным байкальским глубинам, будут всплывать на поверхность. А бешеные байкальские штормы, которые месяцами перемешивают море? Зону «влияния» сточных вод от них не оградишь! Наконец, эта зона из-за высокой температуры сточных вод будет особенно сильно расширяться подо льдом долгими сибирскими зимами.

Южнобайкальские течения, правда, не достигают северных районов моря, однако это слабое утешение, потому что тамошние рыбные пастбища бедны — биомасса на них почти в два раза меньше средней байкальской. Отрава попадает в самые рыбные места. Некоторые специалисты считают даже, что течения быстро вынесут ее в Ангару, а оттуда к Иркутску.

Была сделана попытка найти выход из этого безвыходного положения. Проектировщиков заставили изучить предложение ученых о сбросе отравленных вод Байкальского завода за пределы морского бассейна. Я проехал всю трассу предполагаемого трубопровода. Она тянется от Байкальска по южному побережью до Калтука, а отсюда вдоль Тункинского тракта выходит к деревне Быстрой. Здесь сточные воды должны сливаться в Иркут. Эта мощная таежная река долго петляет в скалах, бурлит на порогах, отстаивается в тонях и впадает в Ангару ниже Иркутска. На протяжении более ста километров вдоль ее берегов не живет ни один человек. Почему, на самом деле, не сбросить в нее сточные воды, предварительно очистив их всеми возможными средствами?

И вот я листаю три увесистых тома расчетов и чертежей, подписанных главным инженером проекта трубопровода Б. Яроцким, руководителем группы Б. Вонсовичем и старшим инженером В. Кербером. Заключение проектировщиков выглядит очень убедительно: так как стоимость устройства сброса сточных вод в Байкал составляет всего один процент от общих затрат на строительство завода, а коллектора до реки Иркут по самому дешевому варианту — двадцать процентов, то тянуть этот трубопровод нецелесообразно, экономически не оправданно. Однако почему эти шестьдесят пять километров трубопровода «самого дешевого варианта» получились такими дорогими? Читаю проект главу за главой, разбираю со специалистами чертежи, проверяю колонки цифр. Да, по такому проекту дешево не построить!