По нехоженной земле

к ней половину снежного шара от полюса до полюса. Никаких признаков ни полярной

ночи, ни полярного дня не было.

— Теперь поставим земную ось под нужным углом к плоскости орбиты и

посмотрим, что случится.

Мы установили нашу землю на точку весны. Журавлев, растерев замерзающие

руки, привел землю в движение. Картина не изменилась. Свеча попрежнему освещала

половину шара от полюса до полюса. Мой слушатель подозрительно взглянул на

лектора. Я напомнил ему о дне весеннего равноденствия (21 марта), когда на всей земле

день равен ночи, а он вспомнил о таком же дне осеннего равноденствия (23 сентября) и

переставил земной шар в точку осени. Эффект получился замечательный: свеча опять

освещала половину шара, на другой стороне которого лежала четкая тень.

Пора было продемонстрировать полярную ночь и полярный день. Наш земной

шар стал на точку зимнего солнцестояния (22 декабря). Северный полюс оказался

обращенным в противоположную сторону от солнца. Густая тень легла на все

пространство внутри Полярного круга. О, как она была понятна для нас! Сколько

переживаний и приключений было связано с ней! Я заметил, что рука Журавлева начала

[142] задерживаться. Земля под ней крутилась медленнее. Охотник вновь переживал

свои четырнадцать полярных ночей... Я взял из его рук шар и переставил его в точку

летнего солнцестояния (22 июля). Северный полюс повернулся к солнцу. Свет залил

Полярный круг. Полярная очь передвинулась к Южному полюсу. При вращении шара

приполярные пространства все время оставались освещенными. На севере воцарился

полярный день. Это было наше будущее. К нему мы шли. Полярная ночь еще

господствовала, могла принести нам еще много испытаний, но впереди был день! Да

еще какой: целых четыре месяца солнце не будет прятаться за горизонт!

Мы не спешили убрать свою землю из этого положения, словно в

действительности видели над Арктикой солнце и старались насладиться его светом.

Потом, передвигая шар по орбите против хода часовой стрелки, мы проследили,

как освещенный внутри Полярного круга район все более и более суживался, как в

местах, ранее освещенных круглые сутки, день начал чередоваться с ночью, как они

сравнялись, как вслед за этим Северный полюс перестал освещаться и на нем наступила

полярная ночь, как увеличивалась, равномерно расползаясь от полюса, неосвещенная

зона, а потом после прохождения точки зимнего солнцестояния тень снова начала

сужаться. Мой слушатель наяву увидел, что наступление полярной ночи начинается на

полюсе и что здесь она тянется полгода. Столько же продолжается на полюсе и

полярный день. Чем дальше к югу от полюса расположена точка, тем короче будут и

полярная ночь и полярный день, пока, наконец, полярная ночь и полярный день не

будут равняться только одним суткам. Граница этого района и называется Полярным

кругом. Она проходит на широте 66°33'. На этой широте один день в году солнце не

показывается из-за горизонта и один день в году не заходит. Вблизи Полярного круга

полной полярной ночи фактически не бывает, так как свет скрытого за горизонтом

солнца рассеивается атмосферой и поэтому в середине дня здесь наблюдаются более

или менее слабые сумерки. Да и в высоких широтах благодаря свойству атмосферы

рассеивать свет настоящая ночь наступает не сразу. Почти в течение месяца после

захода солнца, пока оно еще сравнительно недалеко за горизонтом, в полуденные часы

на юге горит заря. Она появляется вновь в последний месяц полярной ночи, когда

солнце начинает приближаться к горизонту, точно так же, как в средних широтах мы

наблюдаем вечернюю и утреннюю зарю.

Наша беседа продолжалась несколько часов. Журавлев еще несколько раз оживлял

«солнце», переставлял снежный шар в различные точки орбиты, рассматривал рисунок,

[143] сделанный мною на листке дневника, и проверял мои объяснения.

Наконец он заявил:

— Теперь все ясно. Механика не столь уж хитрая. Все понимаю и, если

понадобится, сам сумею объяснить даже моржу.

— Конечно, сумеешь, если он успеет задать вопрос, пока ты берешь его на

прицел.

— Ну, уж это будет зависеть от его расторопности.

— В таком случае он никогда не узнает о причине полярной ночи, — заключил я.

Мы выпили еще по кружке почти кипящего чая и полезли в спальные мешки.

На следующий день, в 7 часов, опять в пути. Впереди еле уловимым пятном

виднелся мыс Серпа и Молота. Собаки работали старательно. Дорога, как и накануне,

была хороша. Только при подходе к самой Земле на нашем пути, как я в тот рейс, легла

полоса голого льда; но сейчас она сильно сузилась.

Около полудня дошли до склада. На этот раз, без обхода острова Среднего и почти

не отклонившись от курса, все расстояние от базы до склада мы уложили в 76

километров.

На складе все было попрежнему. Ни одного следа — ни медвежьего, ни песцового.

Сложили груз, вскипятили чай и после двухчасовой передышки направились обратно.

Сначала попытались пустить собак по проложенному следу, но, немного покрутив,

пришли к заключению, что придерживаться его бесполезный труд. На твердом снегу

следа совсем не было видно. Только посмотрев против луны, можно было разглядеть

узкие блестящие полоски отполированного снега — это и был след наших саней.

Против света зари нельзя было обнаружить и этого признака. В южной стороне, как и

накануне, по контрасту с яркокрасной зарей, все тонуло в фиолетово-черном цвете. Он

был настолько густым, что создавалось полное впечатление погружения в ночь. Однако