По Острию Бритвы
Шрифт:
Дважды в неделю нас троих отделяли от остальных. Они начинали медленно, я полагаю. Фотоманты академии показывали нам разные вещи, создавая иллюзии из света. Возможно, это были плоды воображения, или, возможно, ужасы, которые они нам показывали, были взяты из памяти. Тела. Их были сотни. Тысячи. Океан крови, усеянный островами-трупами. Падальщики обгладывают мертвую плоть. Вороны выклевывают глазные яблоки, собаки дерутся из-за оторванной ноги, мокро чавкая. Это было то, что они называли начинать медленно, приспосабливая нас к тому, что мы увидим. В конце концов, ничего бы не вышло, если бы их новые солдаты не выдержали ужаса своего первого сражения. Ублюдки! Они начинали медленно, но это было только начало.
Дважды в неделю, каждую неделю, нас троих отделяли
Дважды в неделю в течение десяти лет.
Все это время нам говорили, что терреланцы — животные, а не люди. Все это время нам говорили, что терреланцы будут убивать и насиловать по всему нашему королевству, уничтожая хороших, честных орранцев. Что мы герои, несущие справедливость в мир, убивая монстров. Что мы не несем ответственности за это, что другие плечи несут на себе бремя совести. Все это время нам говорили, что мы всего лишь оружие. Что мы — стрелы; наставники и генералы, которым мы служили, — луки; а император — лучник. Я им верила. Я верила во всю эту ложь. Я верила в это, потому что хотела верить. Я хотела остаться в академии, остаться с Джозефом. Я хотела быть полезной наставникам, императору, Железному легиону. Я верила в эту ложь, потому что уважала наставников. Я думала, что они принимают близко к сердцу наши интересы, потому что мы были детьми, а они взрослыми, и я доверяла им. Я верила им, потому что не знала ничего лучшего.
Я — оружие. Они вдалбливали это в нас снова и снова.
Посмотри на ужасы войны. Они не имеют значения. Жертвы — не люди, а терреланцы, заслужившие смерть. Я — оружие.
Убей муравья. Его жизнь была бессмысленной, ничего не значащей. Я — оружие.
Убей мышь. Это животное, на самом деле не живое. Бессмысленное и бездуховное. Я — оружие.
Труп человека, расчлененный, внутренности выставлены напоказ, тошнотворный запах смерти. Это были всего лишь один из терреланцев, многочисленных и бесполезных, как мыши. Я — оружие.
Я — оружие.
Я — оружие.
Дважды в неделю, в течение десяти лет. День смерти, боли, наказания. Целый день я была вынуждена видеть и выносить то, что не должен выносить ни один ребенок. Я не знаю, была ли я когда-нибудь по-настоящему невинна, но то немногое, что у меня могло быть, они у меня отобрали.
Я нашла Йорина там, где он спал, в маленькой уединенной пещере на девятнадцатом этаже. Потребовалось немало расспросов и несколько стимулов, но это была полезная информация. Я уже подумывала о том, чтобы подкрасться к нему, пока он спит, и положить конец этому непростому партнерству. К сожалению, я не была уверена, что смогу убить его достаточно быстро, чтобы спасти свою жизнь. Кроме того, я в нем нуждалась.
Очень опасно подкрадываться к известному убийце, но я все равно это сделала. Присев перед ним на корточки, я подумала, насколько легко можно убить человека, пока он спит. Я, конечно, была близка к тому, чтобы попытаться это сделать с Джозефом. Никто не хотел брать Йорина с собой, но у нас не было выбора. Если бы мы его не убьем. Достаточно одного удара камнем по голове. Чтобы избавить нас от всех страданий, связанных с ним.
Я все еще размышляла о том, как легко было бы его убить, когда глаза Йорина распахнулись. Он был быстрее меня, его мускулы были натренированы на мгновенные движения. Йорин подпрыгнул, обхватил меня за шею и прижал к земле. Я не сопротивлялась. Сомневаюсь, что я смогла бы вырваться, даже если бы попыталась, и у меня не было никакого оружия, чтобы защититься — только ледяная голубизна моих глаз и осознание того, что Йорин хотел свободы так же сильно, как и я. И я была его единственным шансом на свободу, о которой он мечтал. Без меня он гнил бы
в Яме до конца своих дней.Когда его рука освободила мою шею, я сделала глубокий вдох и закашлялась, потирая нежную кожу, которую он там оставил. Можно подумать, я давно усвоила урок о том, как подкрадываться к людям, но я до сих пор этого не сделала. Думаю, мне нравится видеть шок и внезапный страх в их глазах. По крайней мере, в эти дни я могу лучше защитить себя от справедливого возмездия.
— Мы готовы? — спросил Йорин, вставая и скрещивая руки на груди. Я вскочила на ноги и уставилась на него снизу вверх с легкой улыбкой на губах. Йорин напугал меня. Хардт не ошибся, назвав его убийцей. Я прекрасно понимала, что от мучительной смерти меня отделяло совсем немного. Но я не хотела показывать Йорину свой страх. Другой человек мог бы обидеться на это, но не Йорин. Казалось, ему было все равно. Настоящий прагматик. И убийца. Опасная комбинация.
— Сегодня, — сказала я. — У нас есть путь наружу, осталось только собрать припасы.
— Когда?
— После кормления из Корыта. Туннель на десятом уровне, дальний конец. Воспользуйся лестницами. Лифты не будут работать. — Я глубоко вздохнула. — Но сначала мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.
— Я уже не убил кое-кого ради тебя, девочка. Чего ты еще хочешь? — В голосе Йорина послышалось раздражение. У него всегда было раздражение в голосе.
— Я хочу, чтобы ты больше никого не убивал, — сказала я с усмешкой, как будто это могло сделать просьбу более обоснованной.
— Готово. Мы можем идти? — Думаю, это было самое близкое к шутке, что я когда-либо слышала от Йорина. По крайней мере, я одарила его улыбкой.
— Пошел ты. Есть бригадир по имени Приг, — сказала я. — Мне нужно, чтобы ты его избил. Сильно.
Йорин приподнял бровь:
— Ты хочешь, чтобы твой бригадир убрался с дороги, чтобы он не искал нас? Почему бы просто не убить его?
Я могла бы солгать. Я могла бы сказать, что его смерть вызвала бы слишком много вопросов, а мы не хотели, чтобы Деко слишком пристально вникал в это, пока мы не будем далеко. Иногда ложь необходима. Иногда правда лучше. «Потому что однажды я собираюсь вернуться, и я хочу собственноручно убить этого жирного слизняка». Донести правду до зрителей так же важно, как и ложь.
Я ожидала, что он улыбнется, но Йорин просто кивнул в ответ, без тени эмоций:
— Считай, что сделано.
Кашу приносили в Корыто в чанах. Хлеб приносили в мешках. Всем этим занимались бригадиры и капитаны Деко. Тяжелую работу обычно выполняли струпья, но Деко был достаточно умен, чтобы не доверять еду никому из нас. Нас не просто так держали голодными, и еда была для нас в Яме высшей валютой. Деко этого и хотел, поэтому контролировал наше пропитание таким образом. Еще один способ держать струпьев в узде. Гребаный дьявольский способ.
Я потащила Тамуру за собой к Корыту, и мы стали ждать, когда принесут еду на возвышение, где кашу накладывали на тарелки и раздавали нам. Где давали заплесневевший хлеб в голодные руки.
Корыто обслуживали два капитана. Деко отобрал этих крепких мужчин за их умение бить по головам. И я поняла, что мой план, скорее всего, провалится. Я была самым слабым звеном. Я была маленькой, недостаточно сильной и не умела сражаться. Мне нужно было убрать капитанов с дороги, но я была недостаточно сильна для этого.
Я все еще колебалась, даже когда раздали первые тарелки с кашей. У меня было мало времени. Мне были нужны голодные струпья.
— Спокойствие перед взрывом, — сказал Тамура знающим и мудрым голосом.
— Я колеблюсь, я знаю. — Я заскрежетала зубами от досады. — Я просто… Мне нужно… — Я замолчала, когда Тамура, хихикая, двинулся вперед. Мы стояли сбоку от Корыта, и я наблюдала, как он обошел его, запрыгнул на помост и ударил.
Первый из капитанов упал на спину, прежде чем они поняли, что Тамура там. Второй повернулся, размахивая половником. Двигаясь так быстро, что я не успевала следить за ним, Тамура обезоружил мужчину и прогнал его прочь его же собственным половником. Не уверена, была ли я удивлена больше, чем наблюдавшие за происходящим струпья, но я использовала возможность, которую купил мне Тамура.