По следам исчезнувших

Он выразительно потер рукой затылок и болезненно поморщился.

– Очнулся я только недавно. Ни ключей от машины, ни смартфона. Спасибо, что хоть в салон меня засунул, иначе я мог ночью замерзнуть насмерть. Как очнулся, сразу пошел к вам. Подумал, что неизвестный мог сюда направляться. А учитывая ключ в замке, он может уже быть на территории.

Маша невольно обхватила себя руками за плечи, почувствовав холод внутри. Рассказ Каменева на фоне исчезновения двоих людей из группы звучал весьма жутко. Она посмотрела на остальных, чтобы понять реакцию коллег. Реакция оказалась разной.

Стас выглядел вполне спокойным, разве что немного удивленным, а на лице Ильи Владимировича отражалось и того меньше эмоций, но он невольно щурился, с недоверием глядя на полицейского. На лицах Родиона и Никиты читалось скорее возбуждение, чем страх: происходящее, по всей видимости, больше интриговало их, чем пугало. И только Элиза выглядела такой же напряженной, какой чувствовала себя Маша.

– Так кто у вас тут потерялся? – поинтересовался тем временем Каменев, скользнув по ним взглядом. – Сколько вас всего?

– Было восемь, – с готовностью ответил Никита. – Еще вчера. С утра стало семь, а теперь вот…

Он не успел договорить, поскольку его перебил недовольный голос Крюкова:

– Так, а чего стоим и ничего не делаем? Это еще кто?

Каменев обернулся к режиссеру, и на лице того моментально мелькнуло узнавание, а возмущение сменилось испугом, что несколько удивило Машу. Крюков не производил на нее впечатление человека, так уж трепещущего при виде представителя власти.

– А… ой… это вы. А что вы здесь делаете?

– Да вот вас потеряли, – объяснил Никита. – Думали уже, что вы тоже исчезли.

– Что за глупости? – возмутился Крюков. Страх моментально улетучился, и перед ними вновь оказался самоуверенный творец. – Меня не было от силы минут десять!

Он направился к своему креслу, досадливо поморщился, обнаружив, что сценарий упал на землю, поднял его, положил на сиденье и снова повернулся к ним.

– В туалет я ходил! А заодно вот, – он поднял повыше руку, в которой держал кружку, – кофе себе сделал. Ассистентки-то у нас теперь нет! А вы всей толпой ломанулись в этот дом. Пришлось самому все делать.

– Так, а куда делась ассистентка? – тут же напрягся Каменев, пытливо посмотрев на Машу.

Та в свою очередь посмотрела почему-то на Стаса, а он – на нее, словно спрашивая, можно ли ответить.

– Она, по ходу дела, обиделась на не слишком креативную задачу накануне, – первым отреагировал Родион, – и свалила.

– Вообще-то, только что основная версия звучала так: слегка напакостила и спряталась, – напомнил Никита.

– Но теперь-то понятно, что свалила, – Родион выразительно указал рукой на Каменева. – Иначе откуда ключ в замке?

– Думаешь, она вытащила его у Маши из кармана, чтобы открыть ворота, а потом оставила в замке? – уточнил Стас.

– Ну а как еще ключ мог там оказаться?!

– Что же она, ушла одна, ночью, пешком и без вещей? – засомневалась Маша. – Просто разочаровавшись в работе, которую делала, в общем-то, не первый день?

– Вряд ли ночью, – возразил Никита. – Скорее, рано утром.

– И тут до остановки автобуса всего около часа бодрой ходьбы, – добавил Крюков.

– Автобусы только редко ходят, – хмыкнул Стас. – Но она могла посмотреть расписание в интернете.

– И вещи ей вполне логично было оставить, – добавил Никита. – Чего их с собой тащить? Ясно же, что мы их здесь не бросим. А так достаточно сумочки с кошельком и телефоном.

Каменев снова вопросительно посмотрел на Машу и поинтересовался:

– Это нормально для нее?

Она пожала плечами.

– Я не очень хорошо ее знаю, она недавно работает. А их поколение уже не такое, как мы…

– Вот только не надо все валить на поколение! – возмущенно фыркнула Элиза. – Мы с ней почти ровесницы, а я сроду не срывала съемок из-за того, что мне что-то там не понравилось.

– Так у тебя и работа совсем другая, – заметил Никита. – Ты всегда в центре процесса, а Мила была на его периферии…

– А центральное место заработать сначала надо, – высокомерно заявила Элиза, как будто свое место действительно заработала.

Маша, конечно, не стала говорить этого вслух, как и остальные ее коллеги, уже какое-то время работавшие с Элизой. Они только многозначительно переглянулись. Один Родион с восторгом смотрел на молодую звезду, вероятно, приняв ее слова за чистую монету.

– Послушайте, мне категорически не нравится эта странная история, – заявил Каменев, уперев руки в бока. – Лучше вам свернуть съемки и вернуться в город…

– Так вы считали и вчера, – недовольно заявила Маша, моментально занимая оборонительную позицию. – Стало быть, вряд ли на вас так повлияла ситуация с нашей ассистенткой.

– Я этого не отрицаю. Но этот эпизод лишь доказывает мою правоту!

– Весьма сомнительное утверждение, – возразил Крюков, попивая кофе. – Ну, психанула девочка, сбежала… Это еще не значит, что мы все должны психануть и сорвать съемки.

– Это место опасно!

– Едва ли, – спокойно возразил Стас. – Насколько я знаю, здесь никогда не происходило ничего… трагического. Если не считать того, что случилось с нашими коллегами. А это значит, что вряд ли виновато место. Скорее, просто стечение обстоятельств.

– Вот именно, – поддакнул Никита. – Мы же не в книге, по которой тут снимали! Проклятых мест не существует! И куклы здесь – это просто куклы, а не смертельная угроза.

– Куклы – может быть, – согласился Каменев. – Только я вам не про проклятия толкую. Может, ваших коллег погубило и стечение обстоятельств, только мы по-прежнему не знаем, каких именно. Разве вы можете быть уверены, что они снова так не стекутся?

– Я только что озвучила на камеру две версии случившегося, – заметила Элиза. – И обе они предполагают конфликт внутри группы. В нашей группе подобных конфликтов нет.

– Вы забываете про третью версию, – едко отозвался Каменев. – Послушайте, я понимаю, что причина вашей самоуверенности – недостаток информации. Поэтому считаю нужным сообщить: неделю назад в этом лагере пропала группа неформальных туристов! Как и в случае с вашими коллегами, никто не знает, что с ними случилось…

– Что-то я про это ничего не слышал, – заметил Стас, недоверчиво скрестив руки на груди.