По следам исчезнувших

Она кричала и стучала, возможно, всего пару минут, но уже почти выбилась из сил. В крошечном помещении – а она обошла его по кругу, держась за стены, чтобы убедиться в отсутствии другого выхода – уже заканчивался воздух. Во всяком случае, так казалось. Здесь с самого начала было душно, а теперь стало еще хуже. При этом Маша понимала, что чем больше суетится, тем быстрее выжигает кислород. Но сидеть тихо, экономя каждый вдох, казалось ей не самой хорошей идеей. Так совершенно не было шансов, что кто-нибудь ее услышит.

Впрочем, их и так было исчезающе мало. Вероятно, человек с очень чутким слухом, стоя в нужном корпусе прямо над ловушкой, в которой она очутилась, еще смог бы что-то уловить и начать искать вход в погреб. Но едва ли кто-то в ближайшее время начнет обходить строения в лагере, внимательно прислушиваясь.

И все же она продолжала стучать и кричать.

Внезапно за дверью холодильника послышался шум. Грохот и звон, как будто что-то упало. Маша на секунду замолчала, сама прислушиваясь и пытаясь понять, что это значит, а потом снова замолотила кулаком по двери.

– Эй! Там есть кто-нибудь? Выпустите меня!

Что-то хрустнуло, и дверь перед ней куда-то поплыла, а в темное помещение хлынул яркий свет, поначалу ослепивший ее. Но луч фонарика быстро опустился, глаза адаптировались, и Маша увидела перед собой двоих.

В первую секунду она сама себе не поверила, потом испугалась. Может, она уже умерла и сама этого не заметила? А эти двое встречают ее на другой стороне? Но она тут же отбросила эти безумные мысли.

– Лиза! Илья!

Маша кинулась к ним и первым делом порывисто обняла Лизу, а потом повернулась к Илье. Кидаться ему на шею не решилась: казалось, он и так еле стоит на ногах. В свете фонарика его лицо казалось почти серым, тряпка, которой была перебинтована его нога, пропиталась кровью. От обоих сильно пахло гарью, но они все же выглядели куда лучше, чем можно было ожидать. И оба улыбались.

– Вы живы! – радостно воскликнула Маша, констатируя более чем очевидный факт. – Но я не понимаю… Пожар… Крыша… Я видела, как она рухнула… Как вы выбрались?

– Спустились сюда, – не слишком понятно ответила Лиза.

– Здесь что-то вроде бункера, – пояснил Илья. – Этот лагерь построили гэбэшники, как мы знаем из сценария, и, судя по всему, построили они его не столько как лагерь, сколько как убежище. Когда мы с Каменевым делали первый обход, мы нашли этот погреб, припасы. Решили тогда, что это просто припасы на всякий пожарный. Мы не заметили ту дверь, она пряталась за стеллажами.

Он указал в угол, и Лиза посветила в том направлении фонариком своего смартфона. Там действительно находилась неприметная приоткрытая дверь, сдвинутый в сторону стеллаж и рассыпанные по полу консервные банки. Вот какой грохот Маша слышала.

– То, что это не единственный подвал, что есть другие подземные помещения, я заподозрил, когда мы по указке Климова искали Родиона в том корпусе. Я тогда заметил, что в одном месте линолеум, которым здесь застелены все полы, слегка топорщится. Под ним в полу явно была какая-то неровность, которая напомнила мне про найденный нами люк. Не знаю, кто постелил здесь этот линолеум, возможно, те сектанты делали косметический ремонт и решили так закрыть подпорченные временем полы, но в процессе все люки оказались закрыты.

– Когда эта сумасшедшая меня похитила, она привязала меня к одной из кроватей в том корпусе, – добавила Лиза. – Илья добрался до меня слишком поздно: вокруг все так полыхало, что нам было не выбраться. Но он освободил меня, а потом принялся резать линолеум. Я глазам своим не поверила, когда он открыл тот люк. Решила, что он чертов волшебник. Или экстрасенс.

– Ничего такого, – рассмеялся Илья. – Просто наблюдательность и умение искать пути отхода, даже когда ситуация, в которой они могут тебе пригодиться, еще не сложилась.

– Вот только теперь мы не можем выбраться отсюда, – вздохнула Лиза. – Выхода через вход в кои-то веки нет: он завален обломками.

– Я полагаю, что подземелье соединяет между собой все корпуса, в том числе административное здание, – добавил Илья. – Но в большинстве мест люки закрыты тем самым линолеумом, изнутри их не открыть. Здесь, – он указал на лестницу, ведущую вверх, – линолеум был разрезан, но место разреза спрятано под мебелью. Соответственно, выход заблокирован ею же.

– И Кира вернула ее на место после того, как заперла меня здесь, – вздохнула Маша. Потом задумалась ненадолго и возбужденно предположила: – Должен быть свободен выход в административном здании!

– Почему ты так думаешь? – уточнил Илья с осторожной надеждой в голосе.

– В какой-то момент Каменев предположил, что из здания должен быть еще один выход, о котором знает убийца Крюкова. Он полагал, что тот ушел через него. Думаю, Кира не только пряталась в запертой комнате, но и действительно пользовалась этим подземным коридором. Значит, должно быть свободно по меньшей мере два выхода: один в здании, а второй – где-то еще.

– Ну, тот, что в здании, найти проще, чем некий неизвестный, – кивнул Илья. – Думаю, я смогу сориентироваться. Идемте.

?

– Капитан, ты чего? – Стас ошалело уставился на него. – Он же все объяснил! Это просто новый сторож…

– Нет, это не просто новый сторож, – покачал головой Каменев, не отводя от старика взгляда. – Это Андрей Иванов, отец Киры Андреевны Мельник, в девичестве – Ивановой. Она же «пропавшая К. Иванова двенадцати лет». То есть та самая девочка, похищенная сектантами двадцать девять лет назад. Сейчас ей как раз сорок один. Так ведь, Андрей Семенович?

Тот помолчал, обреченно ссутулившись, а потом признал:

– Почти. Только сектанты ее не похищали, как оказалось.

– Вот как? А что же тогда случилось?

Прежде чем заговорить, Иванов снова какое-то время помолчал, стоя абсолютно неподвижно.

– Мы с ее матерью рано поженились. Как только я из армии вернулся. Но я решил и дальше идти по военной линии, а ей это не очень понравилось. Мы разошлись, когда Кире было шесть. Через год она снова вышла замуж…

– За Николаева? – уточнил Каменев.

– Да. Но Кира осталась моей дочерью. Я исправно платил алименты, забирал ее к себе, когда приезжал в нашу деревню, мы даже на море с ней вдвоем ездили. Бывшая не была против. Она новому мужу уже ребенка родила и больше им занималась. А Кира отчима на дух не переносила. Как и своего младшего брата. Ну и однажды, когда сектанты эти приехали пополнить запасы, она спряталась в их грузовичке… Сбежала, значит. Потом уже спряталась у них в лагере.

– Просто мелкий диверсант, – хмыкнул Каменев.

– Моя школа, – не без гордости отозвался Иванов. – Она потом рассказала мне, что познакомилась там с мальчиком. Он был чуть младше, единственный ребенок в общине. Кира уговорила его помочь ей. И он помогал. Таскал ей еду, собрал по всему лагерю кукол, чтобы ей было во что играть. Они и играли вместе… Но тогда я всего этого не знал! Приехал домой из командировки, а там меня огорошили: Киру похитили сатанисты, милиция не хочет связываться, а ее уже вот-вот в жертву принесут или живьем съедят, если уже не съели… Накрутили меня, в общем. Я и пошел ребенка спасать. Как умел.