По следу единорога (Сказание наших ночей)

– Тридцать девять дней, восемь часов, шесть минут, шестнадцать секунд, и отсчет продолжается, - твердо заявил коротышка.

Мужчина в плаще воззрился на Мэллори испепеляющим взором, с упреком бросив:

– Видите, что вы натворили!

– Вы тут что-то говорили о победе над Японией, - заметил Мэллори.
– Вы что, в самом деле играете со времен Второй мировой?

– С четвертого февраля 1937 года, если точнее, - проинформировал его коротышка.

– И кто ведет?

– Я отстаю на одну пешку, - сообщил обладатель плаща.

– Я имел в виду, сколько партий выиграл каждый из вас?

– Что за идиотский вопрос! Надеюсь, вы не думаете, что я торчал бы здесь в дождливую новогоднюю ночь, если бы уже побил его?

– Вы ни разу не победили его?
– переспросил Мэллори.
– Тогда зачем же продолжать?

– Он тоже меня не побил ни разу.

– Должно быть, вы поставили рекорд по количеству ничейных партий, сыгранных подряд, - предположил Мэллори.

– Мы ни разу не сыграли вничью.

Мэллори усиленно заморгал из-за дождевых капель, попадающих в глаза.

– Позвольте мне сформулировать это напрямую, - сказал он наконец.
– Вы в течение полувека играете одну-единственную партию?

– Около того, - подтвердил человек в плаще.

– Но шахматная партия не может тянуться настолько долго!

– Когда играем мы - может, - не без гордости заявил коротышка.

– Правильно, - поддержал его партнер.
– Игра - это вещь, во всяком случае, когда играем мы с Хорьком.

– С хорьком?
– не понял Мэллори.

– Хорек - это я, - поведал коротышка с застенчивой улыбкой.
– А он - Плащ.

– А настоящих имен у вас нет?

– Мы знаем, кто мы такие, - отрубил Плащ, закуривая помятую сигарету "Кэмел".

– И вы сидите здесь целых пятьдесят лет?

– Вообще-то нет, - пояснил Плащ.
– Мы начали партию в салуне в Виллидж, но лет тридцать назад им отказали в аренде.

– Тридцать два года, если точнее, - вставил Хорек.

– Так что здесь мы сидим всего около трети века.

– Без отрыва?
– поинтересовался Мэллори.

– Не считая естественных надобностей, - сказал Хорек.

– Едим мы прямо за столом, - добавил Плащ.
– Это экономит время.

– А отсыпаюсь я, разумеется, во время его хода, - подхватил Хорек.

– Неужели ни одного из вас не интересовало, что творилось на свете в последние полвека?
– спросил Мэллори.

– От случая к случаю, - признал Хорек.
– Войны еще ведутся?

– Тридцать или сорок штук, - ответил Мэллори.

– А преступления на улицах совершают?

– Конечно.

– А как насчет "Янки"?
– встрял Плащ.
– Они все еще выигрывают кубки?

– Время от времени.

– Ну, вот вам и пожалуйста, - развел руками Плащ, - ничего не изменилось.

– Вы только подумайте, сколько денег мы сэкономили, не покупая газет, - приобщил Хорек.

– Но нельзя же просто отгородиться от мира и играть в шахматы до конца дней своих!
– не сдавался Мэллори.

– Очень даже можно, - парировал Плащ.

– Во всяком случае, до конца игры, - подхватил Хорек.

– А она когда-нибудь кончится?

– Определенно, - уверенно заявил Хорек.
– Лет через пятнадцать я его уделаю.

– Мечтай-мечтай, - презрительно усмехнулся Плащ.

– Мне это кажется бесполезной тратой времени, - заметил Мэллори.
– Вы тут просто-напросто прозябаете.

– Это он прозябает, - изрек Хорек, - а я разрабатываю план, который позволит мне сокрушить его индийскую защиту.

Плащ пристально воззрился на Мэллори.

– А вы-то чем уж таким важным заняты?

– Охочусь за единорогом.

– Ну, в городе вы его не найдете. Единорогам нужна вода и зелень. На вашем месте я бы поискал их в Африке, Австралии или какомнибудь месте вроде того.

– Этот был похищен, - пояснил Мэллори.

– Ваш?

– Нет. Я детектив.

– Знаете, довольно курьезно, что вы это сказали.

– Да? Почему?

– Потому что я в свое время был детективом.

– А вы?
– обернулся Мэллори к Хорьку.
– Вы тоже были детективом?

– Au contraire,( я был преступником.

– И, что более существенно, - присовокупил Плащ, - он был моим преступником.

– Что-то я не очень понимаю, - промолвил Мэллори.

– Все очень просто, - пояснил Плащ.
– Как называется то единственное, без чего детектив абсолютно не сможет обойтись? Преступники!

– А я не менее остро нуждался в нем, - подхватил Хорек.
– Фактически говоря, друг без друга мы были бы круглыми нулями. Ты не сможешь совершить преступление, если нет закона, и не можешь стоять на страже закона, если нет преступника. Можно сказать, что нас связывали симбиотические узы. Заступив на работу ровно в восемь утра, я грабил, крал, воровал, тырил, лямзил...

– А я заступал на работу в девять - справедливость требовала, чтобы я дал ему время для нарушения каких-нибудь законов - и пытался задержать его.
– Плащ помолчал и улыбнулся, предавшись приятным воспоминаниям.
– Мы мотались в поте лица своего весь день, он менял личины, ложился на дно и выныривал на поверхность, а я собирал улики и старался выследить его...

– С часовым перерывом на ленч...
– вставил Хорек.

– А в пять мы заканчивали работу и вместе отправлялись пропустить рюмочку-другую и приготовиться к завтрашнему дню.

– Мы даже согласовывали свои больничные и отпуска.

– Верно, - поддержал Плащ.
– А потом как-то раз нас осенило, что игра куда важнее, чем вознаграждение.

– Я понял, что мне куда приятнее тягаться с ним умом, чем красть вещи. В конце концов, у меня был склад, битком набитый тостерами, а я ни разу не поел дома.

– А мне было вообще-то наплевать на убийц и грабителей банков - поимка большинства из них представляла собой чересчур элементарную задачку, да к тому же суды все едино то и дело отпускали их на свободу.

– А еще мы поняли, что оба уже староваты, чтобы гоняться по всему городу и стрелять друг в дружку...
– примолвил Хорек.

– Вообще-то мы и не стремились попасть один в другого...

– Так вот, поскольку нас более всего занимало соперничество умов, мы решили отбросить все лишнее и перейти к сути состязания.