По ту сторону синих гор

Да что с ними сегодня такое?

– Отойди,- с тихим рычанием вырвалось из горла моего бешеного мужа.
– Она мерзнет.

Рыжий вздрогнул, рассеянно посмотрел на брата и отошёл к стене, провожая нас взглядом.

Я собиралась спросить медведину, какая муха его сегодня укусила, что он бросается и рычит на всех подряд, но он в этот момент зашёл в спальню и замер на её пороге с раскрытым ртом.

По выражению его лица было непонятно, нравятся ли ему перемены, поэтому, пока он меня опять не поволок куда-нибудь пороть, я быстро напомнила: а,

– Ты сказал, я могу принести в комнату всё, что захочу.

Кайген перестал глазеть по сторонам, кивнул и занес меня в спальню, усаживая на кровать.

И пока он, прихватив с собой чистую рубаху и штаны скрылся в уборной комнате, я тоже успела переодеться и приготовиться к словесному отпору. В том, что медведина сейчас начнёт меня отчитывать - даже не сомневалась.

Судя по тому, каким заведённым он ворвался в дом, Волс явно успел ему много чего про меня порассказать.

– А что-то это ты такая тихая?
– выворачивая из-за угла и вытирая полотенцем голову, пророкотал он.
– Не к добру...

– Я думаю!
– буркнула я.
– Как отомстить тебе за порку.

– Порку?
– удивлённо приподнял бровь он.

– А как называется то, что ты со мной сейчас делал в своей избе-порольне?

Кайген изумленно моргнул и к моей полной неожиданности зашёлся хохотом.

Я и не подозревала, что он способен так смеяться заразительно, звучно с бархатными перекатами в голосе.

Нет с ним определённо сегодня что-то не так.

– Вообще-то, эта изба называется парилкой! В ней у нас моются, а выпороть я тебя могу и здесь, - весело заявил он.

– Хочешь сказать, что охаживая меня по заднице розгами, ты меня мыл?!
– опешила я.

– Парил, - хитро прищурился супруг, сложил на груди руки и вмиг посерьезнел.
– Зубы мне не заговаривай. У меня времени мало. Рассказывай давай!

– Что?

– Как Скъёльда вычислила?

Я вздохнула, гонимая, что Волс таки успел доложить про мальчишку, и принялась подробно описывать мужу все свои похождения. Пришлось рассказать и про то, что к Сигрид через окно лазила, потому что её наводки стали главной зацепкой в моём расследовании.

Медведина не перебивал, слушал внимательно. Лишь иногда хмурился или кривил губы. А когда я закончила, задумчиво уставился взглядом в пылающий камин.

– Что ты собираешься делать с мальчишкой? осторожно поинтересовалась у него я.

Муж хмуро на меня посмотрел и сурово ответил:

– Собираюсь наказать.

У меня тревожно кольнуло в груди.

– Как?

– А тебе не всё равно?
– вскинул бровь супруг.

Нет, мне было не всё равно.

– Он ещё ребёнок...
– попыталась надавить на жалость.

– Он кайген и будущий мужчина!
– жёстко парировал муж.
– И он не настолько маленький, чтобы не понимать, к каким последствиям могла привести насыпанная в твои туфли отрава! Ты без ног могла остаться! Был бы он взрослым, я бы его за такое убил!

Я вздрогнула и закусила губу от досады. Понятно, что у кайгенов свои законы и мнения моего никто из них слушать не собирается, но ведь и так тоже нельзя рубить с плеча.

– Скъёльда не жалко - пожалей Оданию!
– выпалила я.
– У неё же ребёнок маленький. Разве можно так с ней? Ей и так не сладко!

Муж удивлённо замер, разглядывая меня со смесью грусти и недоумения, потом тяжело вздохнул и указал мне на двери:

– Пойдём. Нас уже, наверное, ждут.

Я плелась за ним, мучительно гадая,что же он задумал. Спорить с ним однозначно бесполезно, ведь судя по выражению лица, кайген для себя уже всё решил.

Внизу было людно, но тихо. Кайгены, скучившись, стояли посреди зала и мрачно смотрели на одиноко застывшую перед ними фигуру Скъёльда.

У меня все сжалось внутри. Я не ожидала, что они приведут сюда мальчика в такую пору. Думала, раад будет решать, что с ним делать без него. Бедная Одания.

Хорошо, что я к ней Инге отправила, иначе женщина сейчас просто сошла бы с ума от тревоги.

Муж сделал ещё несколько шагов по направлению к Скъёльду и остановился, холодно взирая на него с высоты своего роста.

Зажатый между ним и толпой кайгенов мальчишка казался тщедушно маленьким и одиноким.

– Знаешь, зачем ты здесь?
– изломленно приподнял бровь муж и шрамы на его щеке натянулись, делая выражение лица ещё более грозным и пугающим.

Скъёльд несмело кивнул и муж повелительным тоном поинтересовался:

– Можешь сказать что-то в своё оправдание?

– Я хотел отомстить за своего отца, - едва слышно пробубнил мальчишка, разгневав супруга ещё сильнее.

Глаза его затянуло ледяной синевой и от прозвучавшего вопроса повеяло стужей:

– Мне?

Непонимающе распахнув глаза, мальчишка уставился на мужа и вздрогнул, когда услышал его низкий грудной голос:

– Ты пришёл в мой дом! Дом, двери которого открыты для всех! Дом, где каждый кайген всегда может получить кров, пищу, помощь и защиту! И ты посмел причинить вред женщине, которую я выбрал себе в жёны. Ты не на мою эль-манну руку поднял! Ты поднял её на меня! На своего оэна и Хранителя! Ты мне нож в спину вставил, предал моё доверие! А предавшему однажды веры больше нет! Должен ли я испытывать хоть какую-то жалость к тебе после этого?

Повисла жуткая тишина, нарушаемая лишь гулом пламени в камине.

Скъёльд молчал. Не плакал. Кусал губы и пустым взглядом смотрел в пол - бледный как смерть, потерянный и несчастный. У меня сердце кровью обливалось, глядя него.

Я понимала, что не имею права вмешиваться, что-то советовать, и в словах мужа звучит жестокая правда, но... Женские инстинкты брали верх над разумом. Как так? Мальчишка меня убить хотел, а я сейчас думала лишь о том, чтобы схватить его в охапку и заорать на всех этих здоровенных и злых мужиков, распинающих его своим суровым молчанием: «Ну что же вы делаете? Он же маленький ещё совсем! Разве не видите, как он напуган и растерян?»