По ту сторону синих гор

empty-line/>

– Не припомню, чтобы я тебя просила выступать в роли моего секретаря.

Кайгены непонимающе переглянулись, и я рубанула словом что мечом:

– Ещё раз позволите себе принимать решения за меня и делать что-то у меня за спиной - пожалуюсь оэну!

У Харва даже рот приоткрылся. Мужчины просто опешили от моего нахрапа и наглости. Подозреваю, что оэну пожалуются именно они на меня, но сейчас я просто пользовалась их замешательством.

– Отпустите мальчишку и ступайте по своим делам, приказала кайгенам.

С места, естественно, никто из них не двинулся, поэтому, делая вид, что всё идёт как надо, я спустилась по ступенькам и замерла напротив Скъёльда.

На скулах мальчишки проступили пунцовые пятна, глаза лихорадочно сверкали и губы то и дело сжимались в узкую линию. Мне показалось, я носом чую аромат его злости. Слышу, как гулко бьётся его маленькое сердце.

Я видела в нём себя. Ту девочку, что поклялась кайгенам отомстить за смерть отца, не дожившего до моего появления на свет; за маму, разродившуюся от горя раньше времени и умершую в муках; за отнятое у меня счастливое детство; за павших в боях собратьев...

И мне понадобилось почти умереть, чтобы сейчас, гладя в глаза своей ненависти, испытывать лишь сожаление.

– Я смотрю, ты подготовился, - кивком головы указала на отобранную Волсом у Скъёльда палку с заострённым концом, с которой мальчишка, видимо, пришёл обучаться бою.

Пацан угрюмо покосился на кайгенов, и я совершенно серьёзно заявила:

– Отдам, когда буду уверена, что ты себе случайно ею не выколешь глаз. А сейчас возьмём что-то попроще Харв, а принеси-ка нам пару розог, которыми вчера собирались из-за него Сигрид пороть.

Скъёльд вскинулся, глянул на меня испепеляющим взглядом, но напоровшись на холодный и спокойный мой, виновато съежился и опустил голову.

А ты как хотел, дружок? Я тебе жизнь упрощать не собираюсь! А совесть - она такая, гложет не спрашивая.

Хоть и с явной неохотой, но розги Харв мне принёс, а поскольку оставлять нас с мальчишкой наедине кайгены не собирались, пришлось переместиться всей компанией на задний двор для общего спокойствия, а заодно подальше от лишних глаз.

Вручив Скъёльду прут, я отошла от него на несколько шагов и спокойно приказала:

– Нападай!

Мальчишка хмуро на меня вытаращился, полоснув взглядом, как бритвой.

– Ты же убить меня собирался, - поддела его я.
– Ну, давай! Начинай! Или бить не исподтишка духу не хватает?

В тёмных глазах Скъёльда сверкнула злость, и он ринулся на меня с занесённой в руке розгой.

Мгновенно отскочив в сторону, я неуловимо быстро развернулась и хлестнула его прутом по заднице - не больно, но вполне ощутимо.

Он взвизгнул больше от удивления, чем от боли, побагровел, снедаемый гневом, а затем бросился ко мне, даже не пытаясь скрыть своего отчаянного желания прикончить меня.

Прут его снова вспорол воздух, я без особого труда увернулась от мальчишки и стеганула его розгой пониже спины.

Полагаю, теперь он хорошо понимал, что должна была чувствовать Сигрид, если бы её подобным образом наказали при всём клане. Правда, свидетелями позора Скъёльда сейчас были только Волс и Харв,что,скрестив на груди руки, с молчаливым спокойствием наблюдали за нами издали. Но пацану хватало и этого. С отчаянием дикого зверёныша он бросался на меня в тщетной попытке хотя бы зацепить и, каждый раз получая розгой, заводился сильнее, допуская всё больше ошибок

Наигравшись вдоволь, я хлестнула его по руке, выбивая прут, а затем кончик своего нацелила ему в горло.

– В настоящем бою ты уже был бы мёртв.

Я даже не запыхалась, пока гоняла мелкого по двору.

Он же, потный, красный от напряжения и ярости, тяжело дышал и уничтожал меня своим взглядом.

– Твоя главная ошибка и враг - злость, - пояснила я.

– Она мешает тебе видеть и думать. Оружием, что ты держишь в руке, должна управлять не она, а ты!

Я легонько ткнула мальчишку пальцем во вспотевший лоб и улыбнулась.

– Всё, что тебе нужно, находится здесь! Ты должен сначала точно знать, что собираешься делать, а уже после бить. Разум должен быть чист во время боя от лишних мыслей и эмоций. Есть только твоя цель и все вероятные способы, как её достичь. Понимаешь, о чём я?

Скъёльд закусил губу и несмело кивнул.

– Тогда поднимай свой прут и продолжим, - кивнула на розгу и отошла в сторону, занимая позицию.

Маленький кайген шумно выдохнул. Лишь на миг он помедлил, явно что-то обдумывая в своей голове, затем подхватил валяющуюся на утоптанном снегу розгу и встал напротив меня, крепко сжимая её в руке.

– Ну?
– вопрошающе приподняла бровь, ожидая его атаки.

Он сверкнул глазами, всматриваясь в моё лицо, но нападать не спешил.

Сначала сделал осторожный шаг влево, потом, передумав, двинулся вправо, и вдруг резко кинулся вперёд, намереваясь проткнуть меня своим прутом,словно куропатку вертелом.

Легко отбив его маневр, я отпрыгнула в сторону, на ходу бросая:

– А это уже лучше.

Мальчишка облизал губы и, мягко ступая,стал огибать меня по кругу, выискивая в моей обороне брешь.

Его выдавали глаза. Слишком явственно в них читалось, что он предпримет в следующий момент, и у меня губы непроизвольно тянулись в улыбке, стоило в них заглянуть.

Он раз за разом атаковал, пытаясь если не ударить меня, то хотя бы зацепить. Снова и снова промахиваясь, он сердито сопел, утирал рукавом вспотевший лоб, а затем опять нагадал, надеясь, что в этот раз ему повезёт.

Красного, взмыленного, с перевозбуждённо сияющим взглядом, я довольно долго гоняла его по пространству, ограниченному стенами халле, оградой и стволами деревьев, пока случайно не заметила, что солнце поднялось в зенит.

Выругав себя за непростительную азартность, я выбила из рук Скъёльда прут и заявила:

– На сегодня довольно.

Судя по его внешнему виду, мне следовало давно остановить бой, потому что мальчишка облизался потом и дышал, как загнанная лошадь. Но просить поблажки у меня он, видимо, считал чем-то постыдным, а я настолько увлеклась тренировкой после долгой заминки, что совершенно забыла кто я, а кто он.