По ту сторону синих гор

Завершив необходимые расчёты, я попросила мужчин расставить волшебные камни в углах нарисованной мною схемы, а затем приказала им порезать ладони и заполнить бороздки лежащей в основе пентаграммы своей и моей кровью.

– Ты готов? – спросила, взяв мужа за руку, а в ответ получила лишь его насмешливый взгляд.

Как только я активировала конструкт, волшебные камни вспыхнули алым светом, и земля у нас с Бьёрном под ногами начала дрожать, поглощая каменную кладку разрушенных стен и уничтожая всякое напоминание о Хель-Тери и о том, что здесь произошло ещё совсем недавно.

Пространство искажалось. Время замедлилось. Потоки эфира зыбко проходили сквозь наши с Бьёрном тела, и за кромкой уходящих вдаль вод озера восставали непроходимые горы. Холодные, синие, укутанные белыми шапками вечных снегов.

Когда всё закончилось, рядом не было ни Къярваля, ни виххардов, ни груды мёртвых тел – только белый снег, голубое озеро, на берегу которого мы стояли, и бесконечные синие горы, окружающие нас со всех сторон.

Бьёрн недоверчиво смотрел по сторонам, кажется, до конца не веря, что у нас всё получилось.

– Хочешь сказать, что теперь мы сможем жить спокойно? – перевёл на меня свой синий взгляд он.

Ну, спокойной жизни со мной я ему вообще-то не обещала, а в целом…

– Поживём – увидим, – подныривая под руку мужа, шепнула я и открыла проход в Эдерхейд, намереваясь поскорее добраться с Бьёрном до нашего халле, чтобы заняться его ранами.

Сейчас только они тревожили меня больше всего. 

****

Мы появились посреди оживлённой улицы, заполненной людьми, которые при виде нас стали радостно кричать и приветствовать своего оэна и Хранителя – прихрамывающего, сильно потрёпанного, но живого и всё такого же грозного.

Впрочем, и моей радости не было предела, когда я обнаружила рядом с Гордом и Иденом целого и невредимого Харва. 

Эйтары подходили, хлопали Бьёрна по плечу, кивали и улыбались мне, и я испытывала жгучий стыд за то, что переполошила весь клан, едва не погубила Бьёрна и чуть не лишилась жизни сама.

– Не ожидала, что наделаю столько шума, – виновато вздохнула я, добравшись с мужем до самых ворот нашего халле.

– Ещё раз ослушаешься меня, женщина – выпорю. При всех! – тяжело опираясь на моё плечо, Бьёрн сделал шаткий шаг. Остановился, словно передумал идти дальше. Сжал огромной лапищей мой затылок, заставляя смотреть себе в глаза. – Не слышу ответа.

– Прости, муж мой, – я проглотила тающую где-то в груди обиду, увидев во взгляде кайгена совершенно не похожее на гнев чувство, и, приходя в трепетный восторг от этого открытия, с вызовом вскинула голову. – Но тебе ведь понравилось?

Что-то незнакомое вспыхнуло в глубине потемневших глаз Бьёрна. Не от человека – от зверя внутри него: дикое, собственническое, жадное.

– Вернёмся в дом – покажу, как сильно, – таинственно ухмыльнулся он, все ещё сжимая пальцы на моей шее, но только теперь совершенно с иной целью: большие и жёсткие, они с неспешной лаской гладили кожу у меня на затылке, поднимая волоски дыбом и разгоняя по телу тяжёлую горячую волну.

Это было так сладко и приятно, что мне хотелось льнуть к его шершавой ладони и довольно фыркать, как глупой вакше*. Плевать, что на виду у всех. Плевать, что я, благородная айдэ, вела себя как вышедшая из леса на зов самка виэра. Я себя сейчас такой и чувствовала, лишённой налёта цивилизации, стыда, совести, рассудка. И во всем мире сейчас для меня существовал только резкий, грубоватый и грозный мужчина, за синей радужкой глаз которого я видела щемящую нежность.

Он вдруг резко притянул меня к себе и поцеловал. Жёстко, откровенно, и так вызывающе интимно, как не позволял себе никогда, проталкивая язык в мой рот и делая им что-то такое порочное, что дышать стало почти невозможно. 

– Домой! – тяжело выдохнул он в мои губы. – Если не хочешь, чтобы я задрал тебе подол прямо здесь.

Иногда его диковатая грубость просто шокировала, но не сейчас. Сейчас его слова лились на мою израненную душу живительным бальзамом, и я, обняв его за талию, чтобы помочь идти дальше, покорно кивнула:

– Как скажешь, муж мой. Домой, так домой!

Он усмехнулся. Взгляд его задержался на моих губах, огладил. 

– Какая послушная… – в хитром прищуре синих глаз запрыгали смешливые искры. – Ну-ну… Надолго ли?

– Месяцев на девять – точно, – едва сдерживая ликование, сообщила я. 

Брови мужа недоумённо приподнялись, и весь его облик свидетельствовал о том, что он совершенно не понял моего намёка.

– В Сивильгарде женщины вынашивают детей дольше? – задала вопрос в лоб я, и у Бьёрна натурально отвалилась челюсть.

Насколько мгновений он так и пялился на меня с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, а потом меня накрыло вихрем его эмоций. Полная гамма разных чувств – от пробивающего холодом страха из-за понимания, чем я рисковала, когда, защищая его, вступила с эринейцами в бой, до вспыхнувшей фейерверком радости, такой всеобъемлющей и горячей, что она не умещалась даже в его огромном теле.

– Рейна… – только и смог выдохнуть муж, сгребая меня в охапку и стискивая так бережно и нежно, что глаза почему-то мгновенно оказались на мокром месте.

– Я люблю тебя, мой медведь, – шепнула, прижимаясь к широкой груди мужа, и вместе с грохотом его большого сердца услышала в ответ:

– И я тебя, моя несносная женщина...

ЭПИЛОГ

На Эдерхейд опустилась поздняя осень. Северный ветер нёс за собой холодные дыхание приближающейся зимы, и небо наливалось свинцом, обещая разразиться первым снегом. По утрам влажные туманы трогали седыми лапами ели, стелились белой рекой по пожухлой траве и укутывали густой дымной завесой горы, на которые мне теперь так нравилось смотреть.

Я видела в величественных хребтах дремлющих синих громад не просто мёртвые камни – для меня они теперь были живой историей и неотъемлемой частью моей жизни.

В Сивильгард постепенно возвращается магия. Я чувствую её повсюду: в запахах пробуждающихся по весне трав, в повадках кайгенов, в их родившихся детях.

Теперь у моего народа есть три Хранителя. Вернее, почти четыре, просто о том, что наше с Бьёрном семейство вскоре ждёт пополнение, кроме меня и Ирридэль, пока ещё никто не знает. А я с самого утра размышляю, как об этом рассказать мужу, почему-то решившему, что кроме Айвора детей у нас больше не будет. Ведь с момента нашей с ним женитьбы прошло семь лет.

За это время Волс с Ранди успели обзавестись тремя детишками, Харв с Сигрид – двумя, и даже у Идена с Сириль этим летом появилась ещё одна девочка.

И что примечательно – свою асанну рыжий всё-таки получил, но только не совсем так, как представлял.

Через год после свадьбы у него с Сириль родилась дочь, а уже через два девчонка совершила свой первый оборот.

Несмотря на то, что сейчас Ригиль, так назвали малышку, всего пять, плетью, которую для неё смастерил Иден, она орудует столь ловко, что Бьёрн часто посмеивается и говорит брату, будто женихов от своего порога тому отгонять точно не придётся, дочь сделает это за него сама.