По воле северных богов

Клермон шагнул к алькову, нажал на ничем не примечательный камень в кладке стены и перед ним открылся ход.

— Вот это да! — восторженно воскликнул Брайан, подбегая и заглядывая внутрь. — И куда можно попасть по этому коридору?

— Ходами опоясаны все помещения замка, они также соединены с подземным коридором, ведущим из замка в лес…

— Тогда чего тут думать! — воскликнула Тир. — Нужно ночью привести сюда наших людей и взять это логово изнутри!

— Я подумал о том же, как только узнал, что подкрепление рядом.

— Так идите и приведите их!

— Мы уйдем вместе, — руки Хью легли на плечи молодой норвежки.

— Нет, Хью. Если нас хватятся, они будут настороже. Мы с «леди Реджиной», — Тир улыбнулась, — подождем вас здесь. Ничего не случится за один вечер.

— Мне трудно решиться на это…

— Но ты же сам понимаешь, что так будет лучше.

— Да, но, как известно, лучшее — враг хорошего.

— Идите и ни о чем не думайте.

— Сэр Хьюго, пойдемте. Это будет правильно, — Гай тронул Гилфорда за плечо.

Хью колебался еще несколько минут, но потом решился и еще раз поцеловав Тир, как в омут бросился в темный коридор потайного хода. На душе у него было неспокойно.

И не напрасно — не прошло и получаса после их с Гаем ухода, как ключ повернулся в замке комнаты, где томились в нетерпении Брайан и Тир. Вошли те же два детины, что и в прошлый раз.

— Сэр Филипп приглашает вас для приватной беседы, леди Тирция.

— Приглашает?

— Настойчиво.

Тир поднялась и, ободряюще улыбнувшись юноше, шагнула в коридор. Молодая женщина была настороже, а потому заметила быстрое движение у себя за спиной, едва они отошли от двери. Тир отскочила, обернувшись к стражникам, в руке сверкнул нож. Она не дала им опомниться и, сделав молниеносный выпад, погрузила узкое лезвие в грудь того, что стоял ближе. Стражник беззвучно упал. На лице его застыло удивление.

— На помощь! — заорал второй и, не задумываясь, бросился прочь, однако Тир перехватила нож и метнула его.

Трус упал, не добежав двух шагов до поворота. Подобрав юбки, норвежка выхватила два оставшихся лезвия. И вовремя — по коридору загрохотали шаги. Еще два раза свистнула летящая сталь, и два тела рухнули на пол, однако подоспевших на крик о помощи было много. Быстро сориентировавшись, Тир бросилась к первому из убитых и выхватила из ножен его меч. Девушка провернула его в руке, пробуя балансировку, а потом недобро усмехнулась. Первая волна нападавших накатилась, и была отброшена — в узком коридоре им было не развернуться, а Тир с успехом пользовалась этим. Однако вскоре люди Филиппа появились и с другой стороны, вынуждая молодую воительницу прижаться спиной к стене, чтобы принять бой на два фронта. Потом кто-то метнул сеть, рывок, тяжелый удар по затылку и темнота…

— Ты и, правда, поразительно смертоносна, красавица, — нашептывал чей-то голос.

Тир застонала и попыталась пошевелиться. О нет! Ее руки и ноги были разведены в стороны и крепко привязаны. Где? Что это, пыточное колесо? Мягко… Кровать!!! Девушка распахнула глаза — над ней словно в тумане плавало лицо Филиппа Мейнского.

— Мои ребята несколько перестарались, — он улыбнулся. — Я уж боялся, ты не придешь в себя… Но согласись, у них не осталось выбора, госпожа Тир. О! Да, милая, теперь я знаю, с кем имею дело. И тем приятнее… Женщина проклятого Гилфорда, северная воительница, несущая смерть… Надо признать, у Хьюго неплохой вкус. Однако теперь ты будешь принадлежать только мне. Это будет особое, ни с чем не сравнимое удовольствие — приручить такую, как ты. Все равно, что играть в кошки-мышки со смертью… А ведь я всегда знал, что Госпожа смерть не согбенная старуха с косой, а юная красавица, чья кожа чиста и белоснежна, как твоя, чьи поцелуи слаще самой жизни.

Рука Филиппа скользнула вдоль ее тела и Тир содрогнулась, поняв, что обнажена…

— Как ты узнал? — разлепив пересохшие губы, спросила она лишь затем, чтобы он говорил, а не касался ее.

Мейн усмехнулся.

— Освальд, мой мальчик, пойди сюда.

В круг света вступил невысокий юноша, чье лицо показалось норвежке смутно знакомым. Она уже видела его… В Гилфорде!

— Предатель! — слово, как плевок слетело с ее уст.

— О нет. Освальд никого не предавал, он лишь исправно шпионил для меня. И не напрасно.

— Хорошо, теперь ты знаешь, кто я. И что с того?

«Донесли ли ему о Брайане и о войске в лесу под Мейном?» — мучительно думала она. Еще где-то на задворках сознания мелькнула слезная мольба к Хью, чтобы он поторопился: «Скорее, скорее…» Но она жестко придушила ее, не давая себе разнюниться.

— Я обезопасил себя и теперь получу двойное удовольствие. Неужели это не очевидно, госпожа Тир?

«Нет, не донесли, иначе он сейчас выболтал бы это, не удержался, похвастался».

Девушка усмехнулась.

— Мне очевидно другое. Тебе, дружок, похоже, чтобы залучить женщину себе в постель, сначала нужно оглушить ее, а после связать. Что, добровольно не хотят?

— Да мне стоит поманить…

Тир укоризненно поцокала языком.

— Разве мама не говорила тебе, что врать нехорошо? Вот, например, зачем ты мне солгал, что Хьюго Гилфорд мертв?

— Откуда ты знаешь? — Филипп встрепенулся.

— А разве не он стоит вон там? — Тир указала подбородком куда-то за спину Мейну.

Его словно подбросило. Он выхватил меч и замер озираясь. И вновь низкий грудной смех пленницы прокатился по замку.

— Да ты, никак, еще и трусишка.

Мгновенная ярость исказила черты Филиппа, правая рука сжалась в кулак, но потом расслабилась.

— Ты провела меня, и я накажу тебя за это, но иначе, моя красавица.

Его рука легла на обнаженную грудь молодой женщины и медленно сжала совершенное полушарие, увенчанное нежным розовым соском. Тир закусила губу, но стойко выдержала взгляд мерзавца.

— Я заставлю тебя стонать не от боли, а от страсти. Ты будешь изгибаться и молить, чтобы я взял тебя, чтобы моя плоть вошла в твое лоно и, погружаясь все глубже, дала тебе достигнуть вершины блаженства. Мои ласки превратят тебя в похотливое животное. Когда же насыщение придет и ко мне, я оставлю тебя, а тогда… Тогда ты станешь презирать и ненавидеть самое себя, но лишь до тех пор, пока я снова не заставлю тебя желать… О, это будет сладкая пытка, леди Тир.

— Боюсь, ты переоцениваешь свои возможности, хвастунишка.

— Время покажет. У нас вся ночь впереди. Все вон отсюда! — внезапно приказал Филипп.

И только тогда Тир осознала, что за всей этой безобразной сценой наблюдало несколько человек…

Едва дверь за ними закрылась, Мейн поднялся и начал медленно раздеваться. Он был, в общем-то, недурен собой, но плечи сутулились, а на боках и животе появился предательский жирок. К тому же Филипп был практически лишен волос на теле, что заставило Тир вспомнить о лягушке. Большой самодовольной лягушке-альбиносе.

— Ты не отличаешься скромностью, госпожа Тир.

— Но ведь ты хотел, чтобы я смотрела.

— Ну и что ты получила от этого?

— Знание.

— Это какое же?

— Что все познается в сравнении.

— Ты что же — сравнивала меня с теми, кто был у тебя раньше? — Филипп даже задохнулся от этой мысли.

До сих пор его партнершами были либо девственницы, либо женщины, которых он запугал до полусмерти. И для тех, и для других он был царь и бог, способный карать и миловать…