По воле северных богов

— Прекрасно, — задыхаясь, откликнулся Филипп. — Теперь моя очередь.

Однако его молодая жена оказалась на удивление сильной и верткой — новобрачному никак не удавалось задрать ей юбку и вступить в свои законные права, и это несмотря на то, что двое мужчин удерживали ее за руки, в то время как третий зажимал рот.

Удары в двери часовни сделались тяжелыми и размеренными — их ломали, и явно с помощью какого-то мощного орудия.

Внезапно человек, который держал свою ладонь на лице «леди Реджины», чтобы помешать ей кричать, взвыл сам и затряс укушенной рукой.

— Да выслушайте же меня, наконец, — чуть не плача взмолился юноша. — Я не Куини, а ее брат-близнец Брайан.

Мужчины переглянулись. Филипп покачал головой и решил:

— Лжет.

— Да вы бы, сэр, пощупали что ли, — нерешительно посоветовал тот, которого Брай успел пнуть в самом начале потасовки. — Треснула она меня, прямо скажем, не по-девичьи.

— Держите же ее! — Филиппу наконец-то удалось проникнуть под юбку своей новоиспеченной жены, и он замер, вытаращив глаза. — У нее… — голос его сорвался.

— Клянусь кровью Христовой, — воскликнул один из стражников наклоняясь вперед, — да у нее член!

— А чему там еще быть, болваны, если я вам уже пятьдесят раз сказал, что я не женщина, а мужчина!

Филипп Мейнский был поражен до такой степени, что даже не среагировал на то, что двери часовни наконец-то не выдержали натиска снаружи и с грохотом слетели с петель. Он не шевельнулся и не произнес ни звука и тогда, когда к алтарю подбежали Хьюго Гилфорд и Тир, а с ними еще несколько человек.

— Будешь знать, как жениться без благословения родственников, — мстительно проворчал Хью и, оттолкнув растерявшихся людей Мейна, поднял Брайана на ноги.

— Что теперь делать?! — Брай вцепился обеими руками в одежду на груди Хьюго и тот поморщился — синяки и ожоги давали о себе знать. — Он теперь мой муж! А я его жена… Священник обвенчал нас!

— Этот вопрос решается замечательно просто, дружок, — вмешалась в разговор Тир. — Сейчас я тебя в два счета сделаю вдовой.

Старший Гилфорд рассмеялся, а потому едва успел перехватить руку не на шутку разозленной на Мейна Тир.

— Постой, пусть пока поживет, а от тебя, Брайан, не убудет… К тому же, если что, я буду спокоен за тебя — ты уже пристроен, — Хью опять принялся хохотать. — Филипп, ведь ты станешь всеобщим посмешищем. Жениться на юноше, а потом еще пытаться его изнасиловать прямо перед алтарем, такое случается не каждый день даже в нашем сумасшедшем мире. Кстати, святой отец, что вы скажете об этом браке?

— Это недоразумение, — поспешил заверить его священник. — Тем более, что молодой человек честно предупреждал вас, сэр Филипп. Будем считать, что этого… святотатства просто не произошло.

— Теперь тебе стало лучше, Брай?

— О да! Спасибо.

— Какое все это имеет отношение к моему совершенно справедливому желанию прикончить этого негодяя? — пытаясь сдержать улыбку спросила Тир — уж очень комичный вид был у младшего Гилфорда.

Хьюго качнул головой.

— Пусть его судьбу решает дядя, граф Аллан Мейнский. Это будет справедливо по отношению к старику. В конце концов, он претерпел от своего племянничка гораздо больше, чем мы.

— Так и быть. В конце концов, может быть, и сэр Филипп теперь остепенится… Женатый человек все-таки.

— Шлюха! Гилфордовская подстилка! — Мейн злобно оскалился.

Лицо Хьюго потемнело.

— Уберите отсюда эту падаль, пока я не изменил своего решения и собственноручно не разделался с ним.

— А как же я? — возмущению Тир не было предела.

Хью растерянно взглянул на ее стройную, облаченную в изящной синее платье фигурку, и рука его сама собой потянулась к затылку.

— Не женское это дело… — наконец изрек он, и первый же рассмеялся. — Пусть его, голубка, я сегодня слишком счастлив. До времени заприте… новобрачного в его же комнате.

Филиппа подхватили под руки и повели прочь. Он шел, не отрывая исполненный ненависти взгляд от Гилфорда, а потому не заметил приближение собственной смерти. Едва Мейн переступил порог часовни, навстречу ему шагнул Гай Клермон с коротким мечом в руке. Лезвие легко погрузилось в живот Филиппа так, что окровавленный конец его вышел сзади… Гай отступил назад. Ничто не дрогнуло в его лице, когда Мейн изумленно глянув на рукоять меча, торчавшего в его теле, начал падать… Молодой человек перевел сумрачный взгляд на остолбеневших друзей и несколько запоздало пояснил свои действия:

— Прошу прощения, если помешал вашим планам, но я обещал это кое-кому.

После чего развернулся и пошел прочь.

— Гай, стой! Ты куда? — Хью растерялся.

— Пойду, освобожу старого графа.

— Возьми хотя бы с собой людей. Пусть принесут его на руках в главный зал. Пора ему начать наводить порядок в собственном доме.

— А вы поищите Дика Престона… Если его еще можно найти.

— Сэр Хьюго, что делать с этим? — один из воинов указал на бездыханное тело Филиппа Мейнского.

— Пусть святой отец займется его душой, хотя, на мой взгляд, это будет пустая трата времени — в аду уже стосковались по нему.

Все еще качая головой и хмурясь, Гилфорд отдал несколько распоряжений, в том числе приказал всем предводителям дружин, принимавших участие в захвате Мейнского замка, собраться в его главном зале. А потом, отослав туда же Тир с несколькими воинами, сам захватил остальных и отправился на поиски молодого Престона.

То, что он увидел в той части замка, где Филипп устроил свой гарем, и где всем в его отсутствие распоряжалась некая мадам Эльвира, поразило его настолько, что он не раз добрым словом помянул горячность Гая. Теперь Хьюго, не задумываясь, сам убил бы Мейна голыми руками — эту мразь нельзя было оставлять в живых.

Оказалось, что пытать Филипп любил не только в подземельях, но и в специально подготовленных для этого комнатах наверху… Тела обнаженных или полуодетых юношей и девушек, жавшихся к стенам комнат, которые проходил Хьюго со своими людьми, носили те же, а то и более ужасные следы, что и его большое тело. Один за другим воины взламывали замки и отодвигали засовы, проникая в новые и новые камеры. И в каждой они видели лишь боль, страх и похоть… Извращенную похоть безумца…

В одном из подобных помещений Хью и нашел Дика. Он не узнал бы его, если бы молодой человек сам с рыданьем не кинулся ему навстречу, насколько позволял поводок…