По закону – привет почтальону

* * *

– Если б нас победили немцы,Англичане, французы, шведы,Мы бы жили сейчас, как немцы,Англичане, французы, шведы.Если б наши отцы и деды,Слабоумные оборванцы,Не сражались бы до победы,Мы бы жили, как иностранцы, —Говорит мужичок-ботаник,Улыбаясь мечте-надежде,Что разломится, как «Титаник»,То, что в плен не сдавалось преждеПо причине дурной гордыни,Бескультурья и непрактичности,Потому что живут, как свиньи,Полагает он, наши личности:– Территория пусть обмылится,Население оскотинится,Потому что у нас кириллица,А в Европу войдёт латиница.

* * *

Когда великий МакьявеллиХотел пожать плоды труда,Мгновенно нравы окривели, —Он не был избран никуда.У денег – собственные целиИ гениальные мозги,Они сочли, что МакьявеллиСпособен встать не с той ноги.Его коварно прокатили,И при подсчёте голосовПослали на фиг в лучшем стилеПалатки правильных весов.Другой бы тут ополоумел,Интриги подлые настриг,А Макьявелли взял и умер —От скуки мыслимых интриг.Дух Ренессанса в рог баранийЕго скрутил и отнял шансУзнать, что это был не ранний,А очень поздний Ренессанс,И что эпохой ВозрожденьяСчитаться будут временаЧудовищного поведенья,Как нынче видно из окна.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ БЕЗ ВРАНЬЯСпи, моя детка,Под нами – планетка,Где всех поимеют плохие парни.Вкусным не будь,Сладким не будь —Это всего бездарней!Злого не будь добрей,Чтоб закуской не стать в поварне.Спи, моя детка,Ты – не котлетка,Которой закусят плохие парни.Ты – моя нежная струнка,Нет ничего антикварней!..Я одна виновата,Если когда-тоБудешь нежней, чем плохие парни.Злого не будь добрей —Спустят собак на псарне.Спи, моя детка,Земля – такая планетка,Где всех поимеют плохие парни.

* * *

Главное – уметь договориться.Знают клён, олива и каштан —Где, о чём и с кем договоритьсяНе сумели Лорка, Мандельштам…Неужели главное уменьеТак могли отчаянно проспатьИстуканы договорной лени,Что пришлось их в землю закопать?Да, покуда эти двое брилисьИ гуляли, сбрендив, на Парнас,Все давным-давно договорились:«Жаль, что с нами не было и вас!..»Если не умеете сваритьсяВ том котле, где варят договор, —С вами же нельзя договориться,Вы – мертвец, расстрелянный в упор.Но легко договориться с мёртвым, —Этот клад лишь надо раскопать.Мёртвые проходят высшим сортом.Мёртвые умеют не проспать.

В ЛУЧАХ ГЕКЗАМЕТРИЧЕСКОГО ТЕЛАС какой горы сегодня наблюдаютЗа нами древнегреческие боги,Когда в сраженьяхБомбы так умныИ опытом огромным обладаютПортные (пришивая руки-ноги!),Чья сила духа – в кратких выраженьях,А не в гекзаметрах избыточной длины?..Длина избыточна —Так ныне тесен глобус,Такую скорость развивает истребитель,Так быстро прилетает к нам картинкаСобытий, где на скорости огромнойРыдает в сжатой форме Андромаха —Гражданка титров, сжатых до предела.Жара там пыточна,Но можно взять автобусС прохладным климатом и посетить обительТех призраков, чья плавает пластинкаС конём, с его начинкой вероломнойВ лучах гекзаметрического тела. ГОД МЕТАЛЛИЧЕСКОЙ ЗМЕИЗмея из белого металла,Из платины и серебра, —Ей первой карту наметалаТысячелетия игра.Она полна целебным ядомИ ядом гибельным – составУ них один… Невинным взглядомОна глядит, на хвост привстав, —И держит кольчатая длинностьГоловку страшной красоты,Её змеиную невинность,Её невинную змеиность,Взирающую с высотыНа всё, что здесь для нас настало,Когда пришла её пора —Змеи из белого металла,Из платины и серебра.Мы с ней должны, как йог в пустыне,Делить вселенную свою,Где звёзды чествуют отнынеМеталла белого змею —Событий кольчатую длинность,Которой славится игра,Её змеиная невинность,Её невинная змеиностьИз платины и серебра.

* * *

Завтра мальчик придёт восьмилетний,Все мы будем его обожать.Он не первый, и он не последний,Кто способен от счастья дрожать,Побеждая на клеточном поле,На газоне, на грунте, в воде,Замирая от страха и болиИ, как бомжик, ночуя везде.Это – Ваня, мой внук перелётный,У него на спине рюкзачок —Мир его, аскетически плотныйИ огромный, как тайны зрачок.Этот мир, путешественный жребий,Он за тридевять тащит земель,И в моём появляется небеРаз в году он на пару недель.Он в моей приземляется ране,В моего униженья стране,Где надежд на моё вымираньеОптимистам хватает вполне.В этих светлых надежд дешевизнеЕсть Большой людоедский секрет…Так насвистывай дырочкой жизниСвой, Поэтка, божественный бред!..

* * *

Я не из тех, кто ублажает власть,Её ступени вылизав до глади,В надежде прямо в душу ей запастьИ возникать оттуда в шоколаде.Что юбилеи с цацками наград?Что славы писк по спискам из конторы?Что наивысший похорон разряд?Есть нечто более, чем этот ряд, которыйВоистину равняется нулю,Когда с великой благодарностью печалиМои читатели положат по люблюВ ту лодку, на которой я отчалю. ПО ВЫСШЕМУ РАЗРЯДУА мне безразлично, по какому разряду меня похоронят.По высшему было дано мне любви, красоты и отваги.Мой читатель божествен, как звёзды в небесной короне,Как сиреней цветущих и яблонь победные флаги.Никакая контора не ведает искрой Божьей,Ослепительным чудом, которое вопрекиЧудовищному параду бытности толстокожейВозникает из тонкого мира… Остальное всё – пустяки.Остальное всё – по разрядам рутинных мероприятий,Организаций объединённых мнений,Заведений с их мёдом и ядом.Не из тонкого это мира, не из твоих объятий,Любовь моя, облако золотое моего безразличья к разрядам.

* * *

Снег летает сентября,Воздух серебря…Чистят клумбы в Ботаническом саду,Маргаритки валят в кучки, —Они просятся на ручки,Кой-кого из них домой я приведу.В Ботаническом садуЧистят грамотно среду,Птица там свою еду не покупала, —С райских яблонь тук-тук-тукРайских яблочек сундук,Всем – привет, и возлюбите, что упало!Возлюбите Божий дар,Этот день, воздушный шарНад коляской, где младенец кочевряжится,Старость с книгой под зонтом,В тайном трепете святомВозлюбите, что упало, —Мало не покажется.

* * *

Вредит куренье моему здоровью,Лет пятьдесят оно уже вредит, —Я знаю, что давно живу в кредит,Но – каждый миг мой озарён любовью.Когда бы не куренье, мне б каюк —В такие я заглядывала бездны…И курева не более полезныЦикута знаменитая и крюк.На склоне дней с цепи я сорвалась,С таким я сладострастьем дым глотаю, —Но разве лучше вонь глотать и грязьВозможностей, чью гадость наблюдаю?!.Куренье убивает, спору нет,И правда то, что мёртвые не курят,Их воздух свеж, их души балагурят,Проветрен их рабочий кабинет.