Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Картина, которую застали на месте оперативники, была чудовищной. Избитые секьюрити, раскуроченная дорогая техника.

Менты тут же осмотрели особняк и сразу в тем ноте наткнулись на потерпевших. Ими оказались мужчина и женщина. Глава медицинского центра и его секретарь.

Ноги и руки их были связаны. Рты залеплены плотной клейкой лентой. Пленников освободили.

Из КПП притащили имевшиеся там стеариновые свечи Мужчину переложили на сломанную кушетку. Женщина поднялась с пола сама.

У ментов сразу возникло подозрение, что она изнасилована, но для возбуждения уголовного дела требовалось ее заявление, а она его не спешила сделать. Да и они не были в нем вовсе заинтересованы.

Секретаря в сопровождении одного из оперов отправили домой. Боссу предложили медицин скую помощь, но он отказался:

– Я врач, сам знаю, что мне сейчас больше всего необходимо...

Менты посмотрели на него с любопытсвом. хорошая парилка...

Рындин с трудом досидел, пока секьюрити вызывал шофера. Сам бы он вести машину не смог.

С ним оставались два старших опера, оба в гражданском. Молодой и циничный - из райуправления, постарше - из МУРа - подполковник лет пятидесяти: осторожный, уклончивый.

Оба были заинтересованы в одном: не дать делу о нападении на Медицинский центр "Милосердие- 97" и его председателя дальнейший ход. Заказные преступления такого рода, как правило, не раскрываются, а это детективов не украшает. А тут еще с одной стороны начальство, а с другой потерпевший. Приходилось лавировать, юлить, темнить. У обоих это неплохо выходило.

Своими успехами они в немалой степени были обязаны науке, в узком кругу специалистов носившей ироническое название "паракриминалистики".

– Так, все же, кто это по вашему ?
– муровский подполковник курил сигарету за сигаретой, причем, как заметил Рындин, каждый раз старался не затягиваться.

Бросив взгляд на Рындина, он сочувственно перекосился:

– Может закурите?

Тот отрицательно качнул головой: не курит.

– Что вы сами считаете ?
– спросил подполковник как можно более мягче.

– Не знаю, - выдавил сквозь разбитые губы Рындин.

Лицо его было похоже на посмертную маску.

– Насколько я понимаю, - оглядел разгромленное помещение розыскник РУВД, - сработали здесь профессионалы...

– Да уж не фраера, - не без раздраженных ноток в голосе, подтвердил Рындин. Ему нелегко было говорить.

– Возможно, рэкетиры...
– оставляя без внимания эту реплику, продолжил розыскник.
– Обычно они навещают тех, у кого не все ладно с законом. Скорее всего, бывали здесь и раньше. Хорошо знали обстановку...

Они тянули его вдвоем двойной тягой, а еще - намеками и неопределенностью

Рындину, если бы он полностью пришел в себя, надо было лишь совершенно определенно заявить: "Притензий ни к кому не имею! Посмотрите если эти козлы не унесли, тут где-то должна быть бутылка "Двина". Давайте на посошок..."

Но он никак не мог сосредоточиться, и менты осторожно подводили его к единственно преемлемому для них решению.

– Да вы вот сами прикиньте, - размышлял вслух подполков ник, - не так ведь просто - додуматься выкопать канаву, дойти до кабеля, и вот так отключить всю систему оперативного оповещения...

Подполковник неспешно двигался по комнате, поскрипывал туфлями по осколкам стекла и носком поддавал иногда привлекшие чем-то его внимание осколки. Рындину он был не менее отвратителен, чем те, кто проник в его крепость перед этим.

– И ни одна сволочь на улице не спросила: а разрешение на земляные работы у вас есть ? Так ведь и под Кремль заряд можно заложить, и ни один мент внимания не обратит...

– Почему ? Спрашивали !
– отрешенно покашлял подполковник.
– И ваши люди, тоже интересовались. Ну, и им тоже показали разрешение. Только вот фальшивое оно было...

– Беспредел, - продолжал кипеть Рындин. Из - за ссадин, опухоли и боли он говорил заплетающимся языком.

– Уж это точно !
– согласился подполковник и покачал головой.
– Вот мы и стараемся положить ему предел...

– Что - то успехов, - прервал милицейского избитый глава медицинского центра.

Он попытался распрямиться и скривился от боли.

– Три раза они вас проверяли, - вздохнул подполковник, - лишь на четвертый электропитание выключили. Это ведь тоже психологический расчет, и верный...

– Меня на месте не было: я в офис приехалл только в без пятнадцати четыре...

– А ваши компаньоны ?

Рындина перекосило.

– Можете спросить у них сами...

– Мы уже спросили...

Подполковник снова, поскрипывая, прошелся по обломкам. На лице у него отпечатались недоумение и брезгливость: это же надо - такое варварство совершить...

– Они здесь?

– Один поехал домой, второго оставили в травматологии...

Рындин взглянул удивленно.

– Вы что же не допускаете, что погром учинил кто-нибудь из ваших конкурентов ?

– Допускаю - не допускаю: что это меняет ?!

– А многое, - оживился подполковник.
– Если это конкуре нты, значит их можно вычислить...

– Вы и вычисляйте, - огрызнулся Рындин.

– С вашей помощью, - не обратил внимания на такую вопиющую бестактность подполковник.

Он затянулся сигаретой, посмотрел себе вниз под ноги, потом - на Рындина и спросил:

– Кто бы из ваших коллег мог на такое сподвинуться ?

– Знал бы я...
– процедил сквозь зубы Рындин.

– Давайте думать, - предложил терпеливо подполковник.

– Хотите честно?

– Чтож, - усмехнулся подполковник, - я готов.. .

– Вы мне не поможете... Даже если очень захотите...

– Это от чего ж?...
– поинтересовался подполковник, оглядываясь на коллегу. Впечатление было такое, словно он заранее знал ответ, которым удостоит его Рындин.

– От того...
– оскалился тот, - что наша преступность - у нас все "самое - самое" - самая организованная в мире. И я не хочу, чтобы вы напрасно утруждали себя...