Победный ветер, ясный день (Том 2)

– Сливовое, - заметил он.
– А сахару переложили.

После этой сакраментальной фразы таз разделил участь посуды, загадив крашенные суровой охрой стены густым сиропом.

Через секунду к сиропу присоединились мелко нарубленная свекла, щавель и квашеная капуста. А Бычье Сердце пододвинул к себе колченогий табурет и уселся на него. Прямо посередине выпотрошенной кухни.

– Будем ждать, - глядя в пространство, сказал он.

Ждать пришлось недолго. В коридоре послышались крики и угрожающее потрескивание; осиный рой приближался, обрастая по ходу все новыми и новыми перепончатокрылыми. Наконец в дверном проеме показался передовой отряд шершней: два мосластых мужика в майках и трениках, три бабенки в домашнем сатине и один тинейджер с порочной физиономией начинающего вуайериста. Кухонный разгром поверг присутствующих в ступор. Лишь тинейджер сохранил присутствие духа и даже позволил себе хихикнуть.

– Все собрались?
– добродушно поинтересовался Бычье Сердце. Проходите, не стесняйтесь, места хватит.

Голос майора, исполненный ласковой угрозы, вернул присутствующих к реальности.

– Это что же такое?!
– выдавила из себя первая бабенка.
– Это что же... Это...

Это что же ты, гад, сделал?! Погром среди бела дня!..

– Варенье, - просипела вторая.
– О, господи!!! Ах ты, паскуда!!!

– Мужчины, - воззвала третья.
– Мужчины, сделайте же что-нибудь!!! Так и будете смотреть на это безобразие?!

– Зови Шулькисов и Петровича, Костян, - обратился один из мужиков к тинейджеру.
– И Степку прихвати, он вроде дома...

– Ага, - промурлыкал тинейджер, но с места так и не сдвинулся.

Оба мужика синхронно подтянули треники и сделали шаг в направлении Бычьего Сердца. При этом в руках первого невесть как оказалась скалка, а в руках второго - корпус от мясорубки.

– Не советую.
– Бычье Сердце аккуратно сжал пудовые кулаки и аккуратно водрузил их на колени. На коленях они явно не помещались.

Мягкие увещевания майора вкупе с кулаками, сломанным носом и свирепой физиономией возымели действие: мужики остановились в нерешительности, посчитав, что сил для лобовой атаки явно недостаточно. Ситуация выглядела патовой, во всяком случае, до прибытия Петровича, Степки и неведомых Бычьему Сердцу Шулькисов.

– Милиция...
– осенило вдруг одну из женщин.
– В милицию звони, Костян!

– Ага, - промурлыкал тинейджер, но с места так и не сдвинулся.

– Там тебя быстро окоротят, голубчика! Там тебе пообломают рога-то! Там тебе так мозги промоют, что не обрадуешься, хулиганье! Звони в милицию, Костька!

– Не советую.
– Бычье Сердце широко улыбнулся всей коммунальной кодле, демонстрируя зубы волкодава.
– Я сам милиция. И в отличие от вашего толстозадого участкового цацкаться с вами не буду. Так что если кто рыпнется, будет у меня кровью харкать всю оставшуюся жизнь. Есть желающие?

Желающих не нашлось, и Бычье Сердце приступил к изложению программных требований.

– Значит, так. Старика Ивана Трофимовича не обижать, выказывать ему почет и уважение. И побольше искренности на харях. Проверять буду лично. Стол у окна " сегодняшнего дня тоже принадлежит ем;

Что еще? Ага. От дежурств по коммуналке Иван Трофимович освобождается. Собаку его... Как зовут вашу собаку, Иван Трофимович?

– Черчилль... Английский бульдог, - тряся головой, зачастил старик. Я его потому так и назвал, что английский...

– Так вот, Черчилля встречать пионерским салютом. И чтобы без глупостей, а то я вас в бараний рог сверну. Вы у меня по этапу в кандалах пойдете. Грешков у вас, как я посмотрю, на десяток статей наберется. Так что сушите сухари, господа хорошие. Все ясно?

На кухне воцарилась гробовая тишина.

– Значит, все, - констатировал Бычье Сердце.
– Просьба передать вышеизложенное господам Шулькисам, Петровичу и Степке, чтобы не было вони, что кто-то чего-то не знал. Или не слышал... Кто у вас там еще в квартиросъемщиках, Костян?

Прыщи на подбородке тинейджера запылали ярким верноподданническим огнем.

– Еще Яцура, но она второй месяц в больнице... А Гарик не считается. Гарик сам комнату здесь снимает.

– Молодец, - похвалил смышленого тинейджера Бычье Сердце. Соображаешь.

Костян порозовел и даже шмыгнул носом от полноты чувств.

– Ну, что ж. Инцидент, как говорится, исчерпан. Не смею больше задерживать.

Или есть вопросы?

Сбившееся в кучу сатиновое бабье молчало. А вышедший вперед делегат со скалкой примирительно пробухтел:

– Вы тово... Могли бы спокойно обо всем сказать, а не погром устраивать. Мы ведь не дети малые, понимаем. А Иван Трофимович пусть не волнуется. Все будет в лучшем виде. Освобождай стол, Татьяна, - обратился он к бывшей хозяйке варенья.

– То есть как это - освобождай?!
– взвилась та.

– Освобождай, я сказал!
– Очевидно, за мужиком в трениках водились дела посерьезнее, чем травля одинокого пенсионера, и испытывать судьбу он не решился.
– Переносите свои вещи, Иван Трофимович...

– А вы как же?
– пролепетал обмякший старик.

– Ничего. Как-нибудь устроимся.

В садке с коммунальными пираньями наступило затишье, и Бычье Сердце посчитал свою миссию завершенной. Он с чувством пожал руку Пупышеву, по-свойски подмигнул Костяну и направился к выходу.

И только возле самой двери остановился.

– Буду вас навещать, - проникновенным голосом пообещал Бычье Сердце. Очень уж вы мне понравились.

Кто-то из слабонервных коммунальщиц охнул, а до сих пор остававшийся за кадром второй мужик выронил мясорубку.

В сопровождении восхищенного Костяна Бычье Сердце продефилировал по коридору, дружелюбно раскланиваясь с опоздавшими на представление обитателями коммуналки. Уже в конце коридора Костян прошмыгнул вперед и широко распахнул перед Бычьим Сердцем створку двери.

Майор потрепал услужливого мальца по загривку и напутствовал его грозным: "Следи за порядком!" Вот тут и произошла заминка, а все из-за того, что Бычье Сердце нос к носу столкнулся с молодым человеком, собиравшимся войти в квартиру номер двадцать четыре.

– Привет, Гарик!
– почему-то обрадовался тинейджер.
– А у нас тут такое!..

– Здравствуй, Костя!
– бросил молодой человек, пропуская Бычье Сердце. На слова Костяна он не обратил никакого внимания и сразу же скрылся в комнате - крайней от двери.