Поцелуй ночи

– Да не за что.

– Может, еще чаю? – Спохватывается она.

– Ну, разве что чашечку… - Сияет газовщик.

– А вы мне заодно посоветуете, как лучше почистить вентиляцию, я ведь совершенный профан в этом деле. – Тетя, смеясь, запрокидывает голову, и ее волосы тугой волной бьются о плечи.

Мужчина смотрит на нее, как зачарованный.

– В этом ничего сложного, уверяю. Я мог бы даже показать…

– Правда? – Она восторженно округляет глаза.

Если бы неумение Ингрид договариваться, уверена, все в нашей жизни было бы по-другому. Не лучше, разумеется.

– Я буду у себя. – Говорю я.

Дарю тете улыбку и удаляюсь.

– А как же обед? – Кричит она мне вслед.

– Спущусь позже. – Обещаю я.

Не хочется мешать ей очаровывать этого здоровяка с чемоданчиком.

Проходя мимо гостиной, я вдруг слышу какую-то негромкую трель. Вхожу в помещение и оглядываюсь. Откуда этот звук? И с удивлением обнаруживаю телефон на столике. Аппарат смотрится довольно старомодно, и потому мне всегда казалось, что стоит он здесь просто для красоты. Но теперь я вижу шнур, который тянется от него по полу к стене.

С кухни доносится смех, а телефон звонит еще раз. И еще.

Подумав, я снимаю трубку.

– Алло?

На линии раздается треск, затем что-то шипит, и повисает тишина.

– Алло. – Повторяю я.

Слышится чье-то тяжелое дыхание, а затем женский голос спрашивает:

– Мама?

34

Этот голос…

Странно, но он кажется мне знакомым.

Интересно, почему?

– Мама? – Повторяет он хрипло.

Тишина становится тягучей.

Я вдавливаю пальцы в трубку, пытаясь ухватиться за что-то неясное, необъяснимое. Пытаясь выхватить из этого голоса что-то очень похожее на дежавю – состояние, в котором ощущаешь себя внутри какого-то воспоминания или события, что однажды уже переживал.

И, наконец, выдавливаю:

– Кто это?

Но на том конце линии вдруг раздается какой-то шум, что-то грохочет, и связь обрывается.

Несколько секунд я непонимающе смотрю на трубку, затем кладу ее на аппарат. Что это было?

Жду, что перезвонят, но этого не происходит. Из кухни доносятся голоса, моя голова кружится.

Возможно…

Я снимаю трубку и жму на кнопку обратного вызова: если сработает, меня соединят с тем, кто звонил.

Слышатся гудки, но долго никто не отвечает. Нажимаю еще раз. После продолжительной паузы в трубке щелкает.

– Ангест! – Раздается грубый голос.

– Простите, а кто это?

– Что вы хотели? – Спрашивает женщина.

Ее голос звучит сухо, точно у банковского клерка или учителя. Звонивший мне говорил гораздо мягче, и, судя по тону, был моложе.

– Скажите, куда я попала?

– Это Ангест, а куда вы звоните?

Я прочищаю горло.

– Мне только что звонили с вашего номера. Я решила перезвонить, чтобы уточнить, кто это был.

– Должно быть, моя сменщица, она ушла минут пятнадцать назад.

– Нет, мне звонили только что.

– С этого номера? – В ее голосе звенят нетерпеливые нотки. – Это исключено, на посту никого не было. Возможно, ошибка соединения. Всего доброго, девушка.

– Подождите! – Прошу я.

Мне не за что ухватиться и нечего у нее спросить.

– Что еще? – Недовольно.

– Вы сказали Ангест. Что это такое?

– Клиника, милочка. Вы что, не местная? Раз не знаете.

– Простите…

– Всего хорошего.

В трубке щелкает, и связь обрывается.

– Кто-то звонил? – Слышится голос Ингрид.

Ее шаги приближаются, и я спешу положить трубку и набросить на лицо безразличное выражение.

– Ошиблись номером. – Говорю я, когда она появляется в гостиной.

– Все в порядке? – Ее не проведешь.

Тетя сразу видит беспокойство в моем взгляде.

Она подходит, берет мое лицо в свои ладони и заставляет посмотреть ей в глаза.

– Пропала еще одна девушка. – Выдохнув, сообщаю я. – Элла.

– Ужас! – Хмурится Ингрид. – Ты ее знала?

– Немного. Но мы не успели подружиться.

– Да уж. – Она трясет головой. – Какая жуть! – И заключает меня в объятия. – Сегодня по телевизору показывали репортаж про волка, который творит эти бесчинства. Его собираются отловить.

– Правда? – Высвобождаюсь. – Думаешь, это волк?

– В любом случае не советую тебе шататься по окрестностям вечером одной.

– Так они собираются его отловить?

– Да. Ты видела, как загоняют этих хищников? – Улыбается Ингрид.

– Нет.

– О, есть древний способ. – Она всплескивает руками, объясняя. – Охотники берут длинную катушку с веревкой, на которую нанизаны красные флажки, и разматывают эту веревку по широкому периметру, постепенно окружая волков и загоняя внутрь. Обычная веревка, но звери боятся выйти за ее границы! Дело даже не в цвете – волка пугает человеческий запах. Ни один из стаи не решает переступить через барьер, они ищут брешь в окружении, находят… - Тетя хлопает в ладоши. – И вот там-то их и поджидают охотники с ружьями!

– Волки боятся флажков?

– Только волки. Они очень осторожны. – Усмехается она. – Другим животным такие фокусы по боку.

– Интересно.

– Так ты, выходит, крепко подружилась с этой Сарой? – Вдруг интересуется Ингрид.

– Мне интересно с ней. – Подтверждаю я.

– Тогда не ходи к ней, пока не отловят хищника, ладно? Ее семья живет в опасном месте – кругом лес, и даже помощи попросить не у кого. – Ингрид целует меня в лоб, наклоняется к уху и шепчет: - Ладно, мне пора возвращаться на кухню. Вентиляция сама себя не почистит, нужно обработать этого мастеришку, как следует.

– Хорошо. А я пока прилягу.

Поднимаюсь в комнату, переодеваюсь и падаю на постель. Долго лежу, глядя в потолок, и вдыхая сырость, которой пропитан воздух. А затем вскакиваю и отправляюсь на чердак.

Кажется, тетя упоминала, что отнесла туда все ненужные бабушкины вещи. Очень быстро нахожу, что искала – старое круглое зеркало в металлической раме с завитками. Мне даже не приходится разгребать кучи хлама – оно стоит прямо возле стены у входа.

Я спускаю его к себе в комнату, беру тряпочку и старательно оттираю пыль с его поверхности. Почти как новое, только по краям покрыто мелкой темной крошкой - от старости.