Поцелуй ночи

– А потом?

– Потом что-то случилось, и она заболела. С того момента я ее не видел.

– Прости. – Опускаю взгляд под ноги, где ветер играет песчинками на камнях.

– Ее брат был против наших встреч. – Говорит Микке.

– Почему?

– Наверное, потому, что она на год младше меня. – Он усмехается. – Хотя, нет. Потому, что я из простой семьи, а этот выскочка считает себя знатью.

– Бьорн?

Я чувствую, как взгляд Микке обжигает мне шею.

– Да.

– Вот откуда ваши с ним разногласия.

– Возможно. Либо мы просто органически не перевариваем друг друга.

Мы молчим несколько минут, затем я прошу:

– Спой мне.

– Я так не могу. – Хрипло отвечает парень.

– А если так? – Я отворачиваюсь.

Мы садимся спиной к спине.

– Не знаю, получится ли.

– Получится. – Заверяю. – Я уже закрыла глаза.

Микке прочищает горло, но молчит. От его спины идет тепло, я ощущаю, как тяжело он дышит.

А дальше происходит что-то, от чего у меня мурашки разбегаются по всему телу. Воздух становится свежее, и тучи над головой теряют стальной блеск. Микке поет негромко – будто пробует ветер на вкус, будто шепчет что-то. Но у меня голова кружится от осознания, что каждый звук его песни абсолютно прекрасен. Парень чувствует уверенность и поет громче, и мне начинает казаться, что это сама природа говорит с тобой.

Я открываю глаза и вижу, как ветер ласкает горы, как он проходится по мягким верхушкам деревьев, как гладит траву на взгорье. В этой песне не разобрать ни слова, но все звуки – они живые и величественные. Они идут из глубины души, они и есть сама душа.

Я слушаю и погружаюсь в какой-то транс. И когда мелодия обрывается, словно выныриваю из сна. Не понимаю, что это сейчас было, но мне хочется еще.

– Какая глупость. – Произносит Микке. – Не верю, что я делал это перед тобой.

– Это было потрясающе. – Признаюсь я, поворачиваясь к нему лицом.

Судя по взгляду, парень пытается понять, не шучу ли.

– Я уже говорил тебе, что ты мне нравишься, Нея? – Лукаво улыбается он.

– Ты сказал это моей тете. – Краснею я.

– Тогда повторю это лично тебе.

И после глубокого вдоха Микке целует меня.

37

Вернее, я даже не сразу понимаю, что происходит: у меня будто останавливается сердце. Лицо Микаэля приближается, приближается – вот оно опасно близко, а затем у меня перехватывает дыхание, и я обнаруживаю, что наши рты соприкасаются. Это так… необычно.

Я ничего не знаю о правильных первых поцелуях. Какими они должны быть? Неуклюжими или страстными? Слюнявыми или аккуратными? Долгими или короткими, как вспышка? Какими?

Когда мы делали это с Бьорном во сне, все происходило как-то само собой – инстинктивно, и не было вот этого неловкого столкновения зубами и вжатия губ в губы. А тут – реальность, и она совсем не справедлива к новичкам.

– Тебе не нужно ничего делать. – Задыхаясь, прерывает наш поцелуй Микке. – Просто доверься мне.

Какое позорище…

Я пытаюсь ответить ему взаимностью, чтобы скрыть свое неумение целоваться, а он «раскусывает» меня в два счета! И, к тому же, предлагает ничего не делать. Что это, вообще, за «ничего не делать»? Не открывать рот? Не шевелить языком?

Но не успеваю я покрыться горящим румянцем, как губы Микке вновь нежно касаются моих. Я замираю, и мое сердце делает то же самое. Хотите честно? Если оно продолжит вот так замирать каждые тридцать секунд, то я просто потеряю сознание.

«Расслабься, Нея. Ну, же!» - приказываю себе.

Получай удовольствие.

Это же твой первый поцелуй! Просто позволь ему стать приятным и запоминающимся.

Я выдыхаю Микке в губы – у меня получается тихий стон. Закрываю глаза и позволяю каждой клеточке своего тела гореть от незнакомых ощущений.

Чувствую, как Микке прижимается к моему телу, как его ладонь ложится на мой затылок, ощущаю, как его горячий язык осторожно проникает в мой рот.

Надо признать, это странно. Но неплохо.

Сначала я не отвечаю, позволяя ему исследовать мой рот, а затем начинаю неуклюже целовать в ответ. Задыхаясь, подаюсь навстречу и нежно вожу языком по его губам, затем пробую рот парня на вкус. Хм. Он очень горячий и мягкий – это все, что мне удается понять на данном этапе.

Я отстраняюсь, пытаясь отдышаться, и мы соприкасаемся лбами. Глядим, друг на друга, молча, но наши руки продолжают движение по нашим телам.

Когда пальцы Микке порывисто касаются моей шеи, я закрываю глаза и понимаю, что хочу продолжить – тянусь к нему снова, и наш поцелуй продолжается. Языки переплетаются, руки обвиваются вокруг тел, сердца рвутся на свободу.

Я просто перестаю себя понимать.

Мне это нравится и не нравится.

Мне этого хочется, но… я этого боюсь.

Микаэль целует меня все неистовее, его руки путешествуют по мне все смелее и решительнее, но этот поцелуй… он не снимает с меня какой-то внутренний тяжкий груз. Я не понимаю, что это, но будто какой-то внутренний переключатель никак не срабатывает – у меня не получается отключить мозги.

– Микке… - я медленно отстраняюсь.

– Что? Я тебя напугал? – Тяжело дыша, парень убирает от меня руки.

Его темные глаза налиты желанием, и я вижу, как ему трудно сдерживаться.

– Нет. – Я касаюсь своих губ пальцами. Так, словно не понимаю, как вообще это вышло, как можно было себе такое позволить. – Просто не хочу торопиться.

Эти слова его не обижают: я вижу в глазах Микаэля облегчение. Мое признание словно срывает его с внутреннего поводка.

– Прости. – Он притягивает меня к себе и заключает в объятия. – Если бы я знал, что ты еще никогда и ни с кем… Я бы так не набросился на тебя.

Я окунаюсь в его запах и слышу, как гулко бьется его сердце.

«Мне бы очень хотелось потерять с тобой голову, Микке. Может, скоро так и случится».

Когда я возвращаюсь домой, тетя спрашивает, как все прошло. Отвечаю, что замечательно, но умалчиваю о поцелуе. Не рассказываю я и том, что Микке пел для меня. И что причудливые тональности его распевов пробирали меня буквально до костей и вибрировали в каждой клеточке тела. Не говорю я и том, что мне казалось, будто горы и ветер отвечают ему тихим звоном и неясным шепотом.