Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Ребята не сдержали гримасу омерзения, когда увидели нас. И представив нас со стороны, я могла их понять – не каждый день увидишь Родольфуса Лестрейнджа и Антонина Долохова в компании гоблина. Новая палочка здорово напоминала старую палочку Антонина, которую уничтожил в нашем особняке Влад, и я наделась, что пускать ее в ход мне не придется. Маховик был надежно скрыт под строгой рубашкой с высоким воротником и наглухо застегнутой мантией, оставшейся с нашего похода в Министерство. Гермиона, став Родольфусом, фыркала, облачаясь в старую мантий с того же похода. Родольфус был немного ниже Долохова и я теперь получалась самой высокой из всех. Как это скажется на ребенке, знать мне не хотелось, хотя я и читала в книгах Дворца, что беременная валькирия кое-какую особенность сохраняет свою, и когда животик уже растет, Оборотное зелье валькирии не принимают. Но у меня на тот момент не было и тени животика, даже при всем желании я найти его не могла бы, потому в Антонина превратилась я, как наиболее опытная среди четверки волшебница и человек, чаще всего сталкивавшийся с Долоховым. Его и Родольфуса волосы отличать пришлось так же мне и Гермионе. Так что я в тот момент являла собой весьма странную вещь – беременного «Долохова».

Волосы Рона стали длинными и волнистыми, появились густые каштановые усы и борода, веснушки исчезли, нос стал коротким и широким, брови — густыми и насупленными. Оглянувшись в последний раз на «Ракушку», тихую под рассветным небом, мы повернулись и зашагали к калитке, за которой прекращалось действие заклинания Доверия и можно было трансгрессировать.

Как только вышли за ограду, Крюкохват заговорил:

– Мне пора залезать, правильно?

Гарри нагнулся, и гоблин вскарабкался ему на плечи, обхватив руками за шею. Гермиона вытащила из сумочки мою, то есть Джеймса, мантию-невидимку и набросила на них. И мы трансгрессировали, точнее я перенеслась по спрятанному под длинными рукавами браслету.

В общем зале «Дырявого котла» было почти совсем пусто.

– Мистер Лестрейндж, — пробормотал Том и подобострастно поклонился Гермионе. – Господин Долохов, - бармен склонился еще ниже с ужасом в глазах.

– Доброе утро, — поздоровалась Гермиона.

Том проводил её изумлённым взглядом.

– Работай, Том, - бросила я, мягко подталкивая Герми к выходу во двор. – И помни, что к тебе сегодня благосклонно отнесся сам Родольфус. Советую не забывать об этом, - Том кивнул, подбираясь как от удара. Я вышла во двор и догнала Гермиону.

– Слишком вежливо! Ты должна разговаривать свысока, как будто вокруг одно отребье!

– Ладно, поняла!

Здесь было тихо, магазины едва только начали открываться, и покупатели ещё не появились. С плакатов, расклеенных над витринами, смотрело Гаррино изображение с надписью: «Нежелательное лицо № 1». А с тех заведений, что оказывали услуги по Темным Искусствам, смотрело и мое «Нежелательное лицо № 2».

У дверей магазинов сидели какие-то оборванцы. Едва попрошайки заметили меня и Гермиону, их как ветром сдуло. Человек с окровавленной повязкой поднялся, пошатываясь.

— Где мои дети? Что ваши уроды с ними сделали? Ты знаешь, ты-то уж наверняка знаешь!

– Я… послушайте… — заикалась Гермиона.

– Не твое дело, отребье, - когда мужчина попытался броситься на Гермиону, я взмахнула палочкой, отшвырнув его в сторону. – Еще раз шевельнешься, и твоими внутренностями украсят подвал нашего штаба.

– Это ты пытал мою жену… Это ты ее убил… Верни моих детей! – накинулся мужчина уже на меня. – Что ты с ними делаешь, скот?!

Короткий взмах палочкой, заклинание, которым я хотела создать иллюзию Круциатуса, отключив мужчину. Треск, красная вспышка и маг без сознания рухнул на землю, а Рон ошарашенно смотрел на палочку в своей руке.

– Это вы, мистер Лестрейндж! – послышалось сзади. Мы резко обернулись.

К нам приближался высокий худой волшебник с пышной гривой седых волос и длинным острым носом. Я смутно помнила его голос… Кажется, Трэверс.

– А вам что нужно? – покривилась Герми.

Трэверс остановился на всем ходу, заметно обидевшись.

– Нам приятно твое общество, Трэверс, - влезла я. Тот глянул на меня и кивнул, в глазах его мелькнуло что-то вроде опасения.

– Признаюсь, мистер Лестрейндж, я удивлён, что вы уже появляетесь на людях. Я слышал, что обитателям поместья Малфоев не позволено выходить из дома со времени… побега. С другой стороны, вы с мастером Долоховым… - из этой фразы я заключила, что Долохову поместье покидать никто не запрещал. Значит, я вполне могла послужить гарантом передвижений Гермионы и Рона.

– С Родольфуса она уже сняла наказание, - усмехнулась я. – Она прощает тех, кто доказал свою преданность не только на словах, но и на деле. К тому же полной свободой передвижения пользуюсь и пользовался я. Если вы слышали что-то иное – это лишь жалкие слухи!

– К слову, мастер Долохов, мое почтение вашей юной супруге, - поклонился Трэверс.
– Надеюсь, миссис Долохова хорошо себя чувствует. Я слышал, она в несколько необычном положении… Хотя позавчера ее и видел в аптеке Ранкорн, но все же мы все весьма волнуемся о здоровье леди Анжелики…

– Моя супруга чувствует себя превосходно, Трэверс, - усмехнулась я. – Чего нельзя сказать о некоторых, кого я встретил сегодня, - я постаралась подпустить в голос побольше вкрадчивости Долохова. Видимо, удавалось мне это просто шикарно, потому что Трэверс смотрел на меня с откровенной опаской. Он посмотрел на бесчувственного человека, которого оглушил Рон.

– Эти Лишённые палочек бывают иногда до крайности докучливы, - сказал Трэверс.
– Кто ваш друг? Я его не узнаю.

– Это Драгомир Деспард, - ответила Гермиона. Мы заранее решили, что безопаснее всего будет выдавать Рона за иностранного волшебника.
– Он почти не говорит по-английски, но всецело сочувствует целям Тёмной Леди. Он специально приехал из Трансильвании, - я догадывалась, почему именно Трансильвания, но пока предпочла молчать и делать вид, что все нормально, - познакомиться с нашим новым режимом.

– Что вы говорите? Добрый день, Драгомир!

– Брыйднь, — буркнул Рон, протягивая руку.

– Драгомир, верно, говорит на языке родины вашего отца, Антонин? – улыбнулся Трэверс. Я кивнула.

– Немного. Это облегчает разговор, хотя Драгомир хорошо понимает английский, - я понятия не имела, из какой такой страны был отец Долохова, понимала только по фамилии, что откуда-то из Восточной Европы. Или из России. Но, подумалось мне, Трэверс если и знает, откуда Долохов, вряд ли знаком хорошо с языком. Потребуется – скажу пару фраз на румынском, Влад когда-то в Денбридже, да и Димитр, развлекали нас с ребятами переводами с английского на румынский и наоборот…

– Мне нужно в «Гринготтс», - ответила Гермиона.
– А мастер Долохов сопровождает нас с Драгомиром.

– Увы, мне тоже!
– воскликнул Трэверс.

Ничего не оставалось, как идти с ним туда, где над мелкими лавчонками возвышалось белоснежное здание банка «Гринготтс». Рон плелся рядом с Гермионой и Трэверсом, я чинно шагала рядом… Как и предупреждал Крюкохват, вместо гоблинов в форменном наряде по бокам от двери стояли теперь двое волшебников, и каждый держал наготове длинный тонкий золотой стержень.

– А, Детекторы лжи!
– театрально вздохнул Трэверс.

Он первым поднялся по ступенькам, кивнув сперва одному волшебнику, потом другому. Трэверс вглядывался во внутренний зал и не заметил, как охранники чуть-чуть вздрогнули, настигнутые заклинанием, по видимости, Гарри. Мы поднялись следом.

– Минутку, мастер Долохов, - почтительно произнес один из охранников.

– Вы меня только что проверили, - властно и вкрадчиво произнесла я.

Трэверс оглянулся, вопросительно подняв брови. Охранник уставился на тонкий золотой Детектор, потом на своего напарника. Тот сказал немного невнятно: