Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
Мы помогали ему магией и вскоре дракон пробился в туннели, круша все на своем пути и ревя так, что у меня закладывало уши. Дракон летел наверх, на свежий воздух, на свободу, подальше от гоблинов и мрачных подземелий банка… Мы миновали подземное озеро, дракон оглушительно ревел. Он замолотил шипастым хвостом, сзади рушились гигантские сталактиты, крики гоблинов и лязг металла затихали вдали. Дракон расчищал себе дорогу огнём… И вот дракон выбил стену в мраморный зал наверху, с нашей помощью. Люди и гоблины шарахнулись в разные стороны. Здесь дракон смог как следует расправить крылья. Он повернул рогатую голову ко входу, на запах свежего воздуха, и взлетел. С нами на спине он снес могучие двери Гринготтса с петель и взмыл вверх, к облакам. Банк с гоблинами и Пожирателями,
Время на спине дракона тянулось странно медленно, чудище летело, мы цеплялись за твердую чешую, понимая, что управлять им не получится. Я успокоено выдохнула и вдруг… Живот болел, голова страшно закружилась и поднялась странная, почти чудовищная тошнота. Я судорожно вцепилась в чешую дракона, чувствуя, что боль пронзает низ живота и отдается в поясницу.
Тошнота вскоре утихла, а вот боль накатывалась волнами. Гарри, заметив, что я корчусь от боли, цепляясь за чешуйки, одной рукой обнял меня за плечи, помогая удержаться. В его глазах промелькнул страх…
– Только держись, - прошептал он. – Кэт, пожалуйста, держись…
– Я плохо разбираюсь, но я боюсь, что держаться тут должна не Кэт, - всхлипнула Гермиона. Я похолодела, осознав, что именно у меня болит. Ребенок! Мой ребенок! Я зажмурилась, всеми силами отгоняя плохие мысли, уверяя себя, что всего лишь устала и напугалась, но… Внезапно помимо боли перед глазами все потемнело и я провалилась в пугающую темную пустоту…
***
– Да очнись же ты! – заорала рядом какая-то девушка. Это разорвало странное состояние, в котором я находилась – казалось, я в невесомости, в полной тишине и темноте. Казалось, ничего больше не существовало никогда, и все это было лишь моей фантазией… – Кэтрин! – меня хлестнули по щеке с такой силой, что показалось, будто это драконий хвост. Я открыла глаза, смутно понимая, где нахожусь и кто рядом. Первая же осознанная мысль привела меня в ужас – я не знала, что с ребенком.
– Как он? Как ребенок? – было первым, что я спросила. Кассиопея, державшая меня за руку, оглянулась на кого-то сидевшего рядом.
– Все нормально, - произнес знакомый бас. Я проморгалась, вглядываясь в медленно темнеющее небо. Близилась ночь. Сколько часов прошло?
– Если ей верить, ребенок в полном порядке. Не знаю, правда, можно ли ей верить, - пробормотала Гермиона, державшая меня за другую руку, указывая куда-то в сторону. Я приподнялась с помощью девушек и посмотрела в ту сторону, куда указывала Герми. Мой взгляд обнаружил Рона и Гарри, что-то тихо обсуждавших, Гарри держал в руках чашу. И скользнул на Влада, склонившегося над бесчувственным силуэтом, сжавшимся неподалеку от нас на земле. В неверном сумеречном свете выделялись черные одежды и волосы. Знакомый силуэт. Я вгляделась и с внезапным ужасом подскочила, метнувшись к девушке. Влад хлопал ее по щекам, что-то шепча себе под нос…
– Нора… - я склонилась к ее лицу, улавливая слабое дыхание. – Нора!
– Какого цвета у меня глаза? – осведомилась она, открыв последние и увидев меня.
– Черные, как обычно, - отозвалась я. Нора казалась очень изнуренной и страшно бледной. И все же она, услышав, что глаза черные, выдохнула с явным облегчением… Все лицо избороздили глубокие морщины и кожа стала какой-то шершавой… Бутти медленно села и со слабой усмешкой на меня посмотрела.
– Я тебя в рабство продам, иначе ты уже не расплатишься. Ты вообще одурела?
– А что случилось? – не поняла я.
– С ребенком все нормально, его и не трогали. Это было тебе предупреждение, так что я бы на твоем месте теперь думала, прежде чем что-то сделать, - она с моей помощью поднялась на ноги, пошатываясь. Влад подхватил ее под руки и подвел к остальным. Гермиона слегка нахмурилась, разглядывая в сумерках Нору. Последняя была в уже привычных узких джинсах и полупрозрачной блузке под кожаной курткой с расстегнутой молнией.
– Какое предупреждение? – окончательно не понимала я, разглядывая Хранительницу.
Влад отпустил Элеонору, по телу которой словно прокатывала волнами мелкая дрожь. Девушка внезапно замерла с открытым было ртом на долю секунды и быстро подлетела к небольшому озеру, на берегу которого мы все и находились. Она всмотрелась в свое отражение в темной воде и неожиданно для нас закрыла голову руками.– Советую Кэт и девушкам отвернуться, - хрипловато произнесла она. – Зрелище не из приятных. Рону и Гарри, пожалуй, тоже. Влад уже видел…
– Тебе бы стоило прибегнуть к страху кого-то из нас, если это то, о чем я думаю, - отозвался Влад, прижав к себе Герми и отвернув ее лицом от Элеоноры. – В таком виде идти в замок для тебя – самоубийство.
– Рон, ты не против, если я тебя сейчас немного напугаю? Гарри, может, ты не откажешь? – ехидно спросила Нора, чуть убрав руки от пепельных в неверном свете волос. И тут же с внезапной язвительно-злорадной ноткой в голосе произнесла: - впрочем, я знаю, кто подойдет…
– Даже не вздумай, - прорычал Майкл, стоявший чуть в стороне от меня рядом с Кас. – Шевельнешься в мою сторону – убью, гадина!
– Майкл! – возмущенно произнес Влад. Я посмотрела на кузена, возвышавшегося в полумраке над всеми крупным шкафчиком. – Она только что Кэт едва ли не спасла! Ей нужно помочь!
– Ладно, я помогу, - Майкл ехидно усмехнулся. – Кэт, отвернись, я так понимаю, у красотки тушь и помадка размазались, - его глаза сверкнули желтым огоньком. Кас поморщилась и развернулась, отвернув ребят в другую сторону. Я же осталась стоять лицом к Норе. Та медленно выпрямилась, убирая руки от совершенно поседевших длинных волос и так же медленно обернулась к нам лицом. Глубокие морщины, землисто-серая кожа, лицо такое, словно его лепил из глины годовалый малыш. Глаза глубоко запали и их цвет было уже невозможно угадать…
Нора усмехнулась, открыв рот с черными зубами почти треугольной формы. Рон, вырвавшийся из рук Кас, оглянулся и застыл, судорожно сглотнув. Черты лица Элеоноры сейчас казались жуткими, такими, что не в каждом кошмаре приснятся…
– Я так всегда по утрам выгляжу, без макияжа, - хмыкнула Бутти, поймав взгляд Рона. Я прижала руку к животу, отступив на несколько шагов. Истинный облик Хранителей, догадалась я. И поняла, почему Элеонора говорила, что его лучше не видеть… Такое и впрямь лучше было не видеть…
Элеонора же медленно прошла мимо нас, не сводя тяжелого жуткого взгляда с весьма спокойно ее разглядывавшего Майкла. Кончик ее палочки скользнул к его подбородку.
– Не страшно? – недоверчиво осведомилась она голосом, напоминавшим шипение Нагайны. Майкл лишь отрицательно покачал головой.
– Неа. А вот тебе сейчас… - он не договорил, внезапно притянув ее к себе за талию одной рукой, второй вырвав у Норы из руки палочку. И желтыми глазами вгляделся в ее лицо.
Элеонора попыталась вырваться из его хватки, однако очень скоро застыла, завороженно глядя в желтые шарики без зрачков… Ребята обернулись и мы все напряженно вглядывались в Майкла, без особых усилий удерживавшего Нору, чьи волосы (она стояла к нам спиной) начали потихоньку окрашиваться обратно в черный цвет. А очень скоро они стали прежними, жуткими в ночной темноте, пугающими. И лишь тогда Майкл разжал стальную хватку, отпустив Нору. Та, чего от нее совершенно никто не ожидал, опустилась прямо на землю рядом с ним, закрыв руками снова ставшее очень красивым лицо. В вечерней тишине послышались тихие всхлипы…
– Ты что ей показал? – заморгал Влад, когда Кассиопея подскочила к Норе и в замешательстве протянула к Хранительнице руку. Я подошла следом и крепко сжала ладонь Элеоноры, ощутив, что последняя сильно дрожит…
– Им же все равно, чей страх, по сути, - пробормотал Майкл виноватым тоном. – Я и подумал, что ребятам лучше сейчас не пугаться, Кэт особенно, ну и сойдет…
– Уберите их, пожалуйста, - прошептала Нора почти неслышно. – Они же жужжат, они кусаются… Уберите их, - я никогда не видела, чтобы на ее глазах показалась хоть одна слезинка, но сейчас ее трясло так, словно она вот-вот разрыдается…