Под девятой сосной в чистом поле
Шрифт:
– Точно знаешь?
– с сомнением в голосе спросил Савелич.
Отец Леонид забрал у него ключи и фонарик и пошел в церковь.
В боковом притворе он увидел распахнутую печную дверцу. И только. Чертей нигде не было.
Когда мы вбежали в свой родной вагончик и зажгли свет, я в ужасе отшатнулся от Алешки. А он - от меня.
И через секунду мы валялись на нашей звуковой тахте от хохота.
Подземный ход, которым мы ползали, оказался специальным зимним дымоходом. В старое время в сильные холода в церкви хорошенько протапливали печь и открывали специальную
А утром отец Леонид сказал Савеличу:
– Это не черти были, а чертенята.
И велел ему надежно заложить кирпичами лаз в подвале, на цементном растворе.
– Чтоб чертям неповадно было…
И этим же утром Алешка сказал мне:
– Подземный ход мы нашли, Дим.
– И уточнил самокритично: - Нет там никакого подземного хода. Буду искать другие пути к раскрытию тайны. А ты, Дим, быстренько постирай наволочки. Они за эту ночь здорово почернели.
От страха, наверное…
Глава V
Апельсиновые арбузы
Всубботу приехали наши родители. Они так нам обрадовались, будто не видели своих любимых детей не целую неделю, а целых семь дней.
– Ну как вы?
– с тревогой спросила мама, вытаскивая из машины сумки с продуктами.
– Проголодались?
– Она, наверное, думала, что мы не ели со дня их отъезда.
– Сейчас я вас накормлю.
– Мы сами вас накормим!
– похвалился Алешка, подхватывая сумки.
– Прошлогодними макаронами и яйцами.
Папа, снимая с верхнего багажника какую-то коробку, вздрогнул и едва не выронил ее.
– Осторожнее!
– испуганно воскликнула мама.
– Рассаду погубишь!
– Ее погубишь, как же, - проворчал папа, но так, чтобы мама его не услышала.
– А что за тухлые прошлогодние яйца?
– Макароны, - коротко объяснил Алешка.
– Тухлые?
– все равно не понял папа.
– Они дурака валяют, отец, - сказала мама.
– Неси рассаду в дом. А то еще простудится.
– Она простудится, как же…
Как только папа поставил коробку на стол, мама тут же ее распечатала и стала над ней ворковать:
– Ах вы мои маленькие… Мои славные… Сейчас я вас полью хорошей водичкой… Сейчас, мои милые… Устали в дороге…
В коробке плотными рядами стояли пластмассовые баночки из-под сметаны, в которых зеленела какая-то травка.
– Апельсины!
– со знанием дела сказал Алешка.
– Будущие.
– Арбузы!
– хвастливо поправила его мама.
– Принеси водички.
– Ты же хотела сажать апельсины, - удивился я.
– Я и грядку под них вскопал. Зря, что ли, старался?
– Апельсины - это я погорячилась, - объяснила мама.
– А грядка и для арбузов сойдет. Здорово?
И она стала выставлять на стол баночки с арбузами, поливать их и посыпать каким-то мелким порошком. Как эксперт Тамара отпечатки пальцев.
– Вот, мои хорошие, - приговаривала мама, - напились свежей водички, покушали
удобрений - растите на здоровье.– Может, ты и детей заодно покормишь, - проворчал папа.
– И мужа.
– Каких детей?
– удивилась мама.
– Ах да! Быстренько за стол.
– И она стала выкладывать из сумок всякие вкусности.
– За стол?
– растерялся Алешка.
– А он занят. Твоими пришельцами.
– Ах да! Переставь табуретки к окну. На подоконнике покушаем.
– Может, наоборот?
– проворчал папа.
– Там сквозит, - возразила мама.
– Они могут простудиться.
– Кашлять будут, - подначил Алешка.
– Зато им там веселей. В окошко станут смотреть, на природу.
– Папу, похоже, эти пришельцы уже в Москве достали. Но открыто спорить с мамой он не решался.
– Им же интересно, как там жизнь идет.
– Ты думаешь?
– спросила мама не очень уверенно.
– А может, ты и прав.
– И, затаив дыхание, перенесла баночки с пришельцами на подоконник.
– Форточку не открывать!
Мы наконец-то сели за стол и… заработали.
– Новости есть?
– спросил папа, когда мы немного устали и сбавили темп.
– Полно, - ответил Алешка с набитым до отказа ртом.
– Покусали Паршутина. Церковь обокрали. Напугали Савелича.
Мама ахнула:
– Когда же вы успели?
– По полной программе оттянулись, - вздохнул папа.
– Да это не мы!
– обиделся Алешка.
– Собаки, жулики, черти!
– Опять дурака валяют!
– возмутилась мама.
– А я думала, вы соскучились.
Пришлось рассказать по порядку и подробно. Не сознались только в том, что заперли участкового в церкви и вызвали ОМОН, чтобы его арестовали.
Мама одним ухом слушала нас, а другим глазом все поглядывала на своих зеленоватых питомцев на подоконнике. А вот папа слушал внимательно.
– Это который Марусин?
– спросил он, когда мы доложили о визите в боярский терем.
– Писатель?
Мы приятно удивились:
– Ты читал его книги? Интересные?
– Нет, книги его я не читал, - как-то непонятно ответил папа.
– Я читал кое-что другое.
– А мы у него в гостях были, - похвалился Алешка.
– Он коллекционер. Он всю жизнь ядра для своей пушки собирает.
Папа пропустил намек мимо ушей. И вдруг спросил:
– А древние иконы он собирает?
– Еще как! На всю стену набрал!
– А в церковь ходит?
– что-то странные вопросы папочка задает.
– Не ходит. Он с батюшкой поссорился, - наябедничал Алешка.
– Нехорошо, - назидательно произнесла мама. Она никогда не упускала случая повоспитывать нас на отрицательных примерах. И, как правило, с отрицательным результатом.
– Родителей надо уважать.
– Это не его батюшка, - успокоил ее Алешка.
– Это отец Леонид. Он в нашей церкви главный. А его матушка - она ему совсем не матушка, а попадья. Потому что он ей тоже не батюшка. Он всем другим батюшка.
– Так бы и сказали, - вздохнула мама, сделав вид, что она все поняла, и начала переставлять баночки на окошке.
– Выражаться надо яснее. Одичали вы тут.