Под эгидой льва

— Значит, никаких срочных и важных новостей у вас нет, мистер Поттер?

Понятно было, что Снейп ему нисколько не поверил, однако Гарри уже не мог сдать назад.

— Нет.

— Тогда вам ничто не помешает дождаться моего возвращения. Потому что, зная вашу любовь к приключениям и стойкую уверенность, что вам всё сойдёт с рук, я не хочу потом снова мчаться к Запретному лесу.

— Но...

— Будете спорить, мистер Поттер? — голос Снейпа стал ледяным, будто Гарри в одночасье погрузился в воды Чёрного озера. — Захотели ещё одну нестандартную отработку?

— Я? Нет!

— Значит, вы в состоянии дождаться моего возвращения, не разгромив тут ничего, — отрезал тот.

У Гарри, как он ни держался, задрожали губы, он часто-часто задышал и, кажется, даже затрясся всем телом. Ну, почему этот урод Снейп вечно приставал к нему? Оскорблял, снимал баллы, мешал, а сейчас ещё собрался запереть и помешать предупредить директора Дамблдора о беде! Разве он имел на это право? Он же декан Слизерина и только по какому-то недоразумению превращался в льва! Ну, почему, почему Гарри так не везло? Он чуть не умер в Запретном лесу, его спас самый ужасный преподаватель Хогвартса, а Гарри не мог даже бороться! Он снова заплакал, теперь уже злыми слезами обиды и разочарования, ещё больше злясь на себя. Да что же такое? Почему это с ним происходит? Почему на голову Гарри сыпались все невзгоды и неприятности? Смерть родителей, гадкие и несправедливые Дурсли, друзья Дадли, а в Хогвартсе — противный задавака Малфой, прицепившийся к Гарри за сам факт его существования Снейп и... и Волдеморт!

— Поттер! — голос Снейпа и в самом деле отдавал нотками львиного рыка. — Несносный мальчишка! Всё в порядке, как же! Да вас трясёт! Выпейте немедленно!

В руки Гарри всучили пузырёк с каким-то непонятным зельем. Отравить захотел! Сообразив, Гарри разжал пальцы, надеясь избежать этой участи, но проклятый Снейп оказался невероятно ловким и поймал уроненный флакон.

— Я не буду это пить, — прошептал Гарри и сам не понял, почему именно прошептал.

А потом ему резко стало всё равно: и что слёзы лились нескончаемым потоком, и что Снейп бесконечно ругался, и что Волдеморт где-то бродит в Запретном лесу. Слишком много всего произошло сегодня, слишком много, с чем он не мог справиться, не знал как и не хотел уже.

— Мордред! — заглядывая Гарри в глаза, Снейп откупорил флакон и одним глотком опустошил его наполовину. — Довольны, Поттер? Не собираюсь я вас травить! Это Умиротворяющий бальзам, успокоительное!

Успокоительное или яд — какая разница? Продолжая всхлипывать, Гарри безучастно смотрел, как Снейп призвал откуда-то стакан, как вылил туда остатки зелья. Зелье Гарри выпил, совершенно не почувствовав вкуса, и плакать перестал, но легче не стало.

— Поттер, — медленно начал Снейп, утерев мокрое почему-то лицо, — Мерлин с вами, полчаса вы сможете побыть здесь? Просто побыть здесь! Я вернусь, как только смогу. Ликси! — рявкнул он, и существо в наволочке в следующую секунду очутилось рядом. — Позаботься о нём, поняла?

— Ликси поняла! Ликси всё сделает!

Неприятного вида создание с готовностью подхватило Гарри под руку, а Снейп выпрямился, развернулся и буквально выбежал из гостиной. Вроде бы начавший понемногу успокаиваться благодаря зелью Гарри против воли вновь залился слезами. Он остался один.

В конце концов, кто бы ни пытался помочь ему, Гарри всегда оставался один

Глава 2. Не всё так однозначно

То, что Малфой-младший будет доставлять ещё больше проблем, чем сынок Поттера, Северус начал подозревать задолго до первого сентября. Малфои — маги не той породы, чтобы смиренно отпустить, если им не удавалось чего-то добиться или когда их в чём-то ущемляли. Но если Люциусу простительно было его порой возвышенно-хамское (когда и морду набить хочется, и вроде как не за что) поведение: статус и имя обязывали, — то Драко был просто занозой в заднице. Нет, хуже, мелким, избалованным засранцем, искренне полагавшим, что весь мир должен лежать у его ног, потому что он Малфой. Этой ночью мальчишка превзошёл сам себя, так что Северус несколько раз порывался влепить юному нахалу затрещину или врезать по губам. Останавливал его... нет, не страх перед Люциусом или порицание от Дамблдора, считавшего, что Северус должен всеми правдами и неправдами считаться среди Пожирателей и просто слизеринцев верным последователем идей Тёмного лорда. От рукоприкладства удержало то, что именно так — применяя силу к заведомо слабому, беззащитному ребёнку — много лет поступал Тобиас, а становиться хоть на чуть-чуть похожим на отца Северус не желал. У него и без этого достаточно было причин ненавидеть себя. То, что Малфой заслужил хорошую порку, не могло служить оправданием. Мало того, что этот засранец следил за Поттером и его компанией, мозоля глаза Дамблдору, сдал гриффиндорцев за нарушение правил и при этом сам заработал наказание, так ещё и сегодня, когда Поттер, возможно, бился в настоящей истерике, Северус вынужден был выслушивать стенания Малфоя на тему холода, темноты, отсутствия должной защиты и порванной при бегстве из леса мантии.

Мантии, пикси его закусай!

Под конец Северус был в шаге от того, чтобы наорать на собственного студента. Оскорбившийся, что его наказали вместе с гриффиндорцами (ещё мало наказали, Северус бы добавил), младший Малфой ныл и плакался так, что хотелось заткнуть уши. Или вообще уйти, потому что происшествие с единорогом и встреча с его убийцей странным образом мало беспокоили Малфоя, а вот порванная мантия и что он по-плебейски бегал по Запретному лесу — очень. Мелкий пакостник грозился ещё и отправить письмо отцу, чтобы тот явился вместе с Попечительским советом и уволил МакГонагалл и Дамблдора. Северус вынужден был притормаживать не в меру активного юнца. Он бы с большой охотой приветствовал Люциуса и разборки из-за неправомерного наказания (ради Мерлина, о чём Дамблдор думал, отправляя первогодок в Запретный лес ночью без сопровождения?!), но позже. Пока ему требовалось время разобраться с Поттером и всем тем, что произошло. В итоге удалось убедить засранца отложить написание письма на день, списав всё на заботу о пережившем стресс студенте. Северус выдал ему Умиротворяющий бальзам, зелье Сна без сновидений, а чтобы Малфой не клевал носом на уроках от недосыпа, ещё и порцию Бодрящего и повторно продиагностировал, хотя от Ликси знал, что никто из учеников не пострадал. А вот Поттер...

Из слизеринской гостиной Северус вырвался спустя час и сломя голову понёсся к своим комнатам. Уходя к Малфою, он, весь на нервах, забыл сказать домовушке никуда не выпускать Поттера, а под формулировку «позаботиться» могло подойти что угодно, вплоть до того, чтобы накормить пацана и сопроводить его в башню Гриффиндора. Лови его потом по всему Хогвартсу! Поттер унаследовал от своего сволочного папаши и характер, и шило в заднице; если что происходило в Хогвартсе, то можно твёрдо быть уверенным —мальчишка точно сунет туда любопытный нос. Вот какого Мордреда он потащил свою компанию спасать хагридовского дракона? Ведь всё равно не спас: Чарли Уизли давно и плотно работал с контрабандистами в Лютном, и нелегальный дракончик явно отправился прямиком туда на ингредиенты. Потому что притащить его в заповедник означало бы нарваться на серьёзное разбирательство: несмотря на пренебрежение английских магов по отношению к румынским собратьям, с соблюдением законов там было всё очень строго, не то, что в родной Англии. Вот почему Поттер — глупый, не думающий головой мальчишка! И животное не спас, и сам на отработку нарвался, да на такую, что чудом выжил!

От этой мысли холодели ладони, на лбу выступал пот, а сердце останавливалось. Северус очень хорошо представлял, что случилось бы, опоздай он хоть на минуту. Монстр, скрывавшийся под обликом, даже, точнее, в Квирелле был ужасно близок к своей цели. Жаль, что Северус не свернул ублюдку шею! Но он давно не практиковался в анимагии, вынужден был скрывать её ото всех, даже от Дамблдора (тем более, от Дамблдора), а без должных тренировок даже кошачья грация давала сбои. Неуклюжий заика Квиррелл вывернулся и сбежал в Запретный лес. Одно хорошо — Тёмный лорд и не подумает связать живой символ факультета Гриффиндор с деканом Слизерина. Он скорее подумает, что Дамблдор на старости лет освоил ещё и эту магическую науку и примчался выручать своего героя. Знал бы он, что на самом деле... да Северус и сам был не прочь выяснить, что творилось вокруг. Мотивов странного поступка Дамблдора, отправившего беззащитных первокурсников в Запретный лес, он не понимал. Приходившие на ум мысли были настолько пугающи, что Северус не желал в них верить.

— Мистер Поттер... — начал он, ворвавшись в собственную гостиную, и осёкся.

В комнате царил мягкий полумрак — свет шёл только от камина. Поттер, слава Мерлину, никуда не ушёл, зато спал в кресле, завёрнутый в серебристо-зелёный плед — подарок Помоны Спраут на первое Рождество Северуса в качестве декана. Рядом с камином на специальной сушилке была развешена одежда, при виде которой Северус испытал острое, мучительно-болезненное дежавю. Словно в голодные детские годы вернулся.

— Ликси, это что?

Домовуха беззвучно материализовалась рядом, трогательно сложив лапки на животе.

— Ликси позаботилась о маленьком госте, как сказал хозяин. Ликси выкупала гостя и накормила ужином.

— А почему он спит? — Северус незаметно для себя перешёл на шёпот и поморщился. Определённо, бессонница и кошмарные разборки с Малфоем заставили его поглупеть до состояния самого пустоголового из гриффиндорцев. Естественно, Поттер спал! Четыре часа утра, а мальчишка сегодня в очередной раз ускользнул от верной смерти. Тут и дромарог с ног свалится, что уж говорить про одиннадцатилетку.

— Ликси дать маленькому гостью зелье, — домовуха виновато понурилась и повесила уши, — зелье, чтобы не видеть дурных снов. Ликси вять его в шкафу у хозяина. Ликси не нужно было этого делать?

Уловив в голосе домовой эльфийки подступающие рыдания, Северус вздохнул и постарался ответить как можно спокойнее:

— Такое в мои планы не входило, но спасибо, что подумала об этом, — он с усилием стёр со лба пот.

В самом деле... что-то Северус совсем разум потерял. Собирался допрашивать Поттера, напрочь позабыв, что пацану прежде всего требовалось успокоиться. Даже его папаша уж на что непрошибаемый лоб был, но после случая с Визжащей хижиной долго не мог перестать заикаться при одном виде Северуса. А тут — одиннадцатилетний ребёнок, который, наверное, страшнее крупа или книззла, или кого там держали для него в качестве домашнего любимца, не видел.