Под эгидой льва
Шрифт:
— В Запретном лесу? Что-то я ничего не понимаю, — Помона своим немаленьким корпусом развернулась на кресле к МакГонагалл. — Что первокурсник делает в Запретном лесу? Тем более, Гарри Поттер?
— Это недоразумение, Помона, — заявил Дамблдор, утратив свой обычно добродушный вид, — сейчас мы с мисс Грейнджер и мистером Уизли во всём разберёмся, но только у меня в кабинете. Вы могли бы подойти ко мне или Минерве перед уроками, — пожурил он девочку и зря: Грейнджер была самой что ни на есть настоящей гриффиндоркой, и возможное ущемление своих прав терпеть, естественно, не стала.
— Но, сэр, ведь это же время, а Гарри там, в лесу, один! Нужно же что-то делать, отправить кого-нибудь на поиски! Я ещё обязательно сверюсь с «Историей Хогвартса», насколько правомерно было
Если бы Северус не опасался навести на себя подозрения Дамблдора и потерять имидж сальноволосого ублюдка, он бы рассмеялся в полный голос. Всё, теперь замолчать ситуацию не получится, Грейнджер привлекла внимание всех профессоров, да и сидевшие рядом студенты уже вовсю грели уши. Откинувшись на спинку своего стула, он с нескрываемым злорадством посмотрел на Минерву: та сначала стремительно побледнела, но после последних слов девочки пошла яркими алыми пятнами, в тон любимому цвету своего факультета. Так тебе и надо, старая драная кошка! Северус совершенно не испытывал жалости к своей коллеге, опозорившейся не только перед другими преподавателями, но и перед учениками. Вон, и невооружённым взглядом видно, что эти двое первокурсников, что не постеснялись во всеуслышание бороться за друга, на глазах разочаровывались в собственном декане.
Изумлённые профессора, переварив сказанное, возмущённо загомонили. Слушать их было сплошное удовольствие — за всё время, что Северус учился, а затем и работал в Хогвартсе, он впервые видел, как Дамблдор и МакГонагалл феерично сели в лужу. Очень глубокую и грязную лужу.
— Наглый мальчишка и здесь нашёл, как выделиться, — проговорил он, сложив приборы на тарелку. Пора уже покинуть этот цирк, пусть теперь директор с его замом побегают.
— Северус? — переключился на него Филиус. — Ты это серьёзно сейчас сказал?
— Вполне серьёзно.
— Как ты так можешь? Я ещё не всё понимаю, но, возможно, ребёнок пропал, и...
— Филиус, я буду с вами откровенен: я знаю, почему этой ночью некоторые студенты ночевали не в своих кроватях, а шарахались по Запретному лесу. Сразу говорю — все вопросы к Альбусу. Я предупреждал его, но кто я такой, чтобы к моему мнению прислушивался сам директор Хогвартса? — Северус пожал плечами и поднялся. — Я абсолютно уверен, что мистер Поттер ужасно обиделся на такое наказание и решил всех проучить. Наверняка он прячется где-то в школе, ждёт, когда к нему придут извиняться. А всё потому, что он такой же избалованный и невыносимый, как и его мордредов папаша!
— Северус! — полугоблин от негодования чуть не свалился со своего стула. — Вы ужасны! Такого я от вас не ожидал.
А он именно на этот эффект и рассчитывал. Теперь ни у кого из дорогих коллег и мысли не возникнет, что Северус как-то причастен к исчезновению Гарри Поттера.
— Напрасно, Филиус, напрасно. А теперь прошу меня извинить, у меня второй курс Гриффиндора первым уроком.
И, не оглядываясь, Северус быстро покинул Большой зал, где, очевидно, вот-вот должна была грянуть буря.
Глава 3. В гостях у профессора Снейпа
Глаза Гарри открыл неохотно, завозился, устраиваясь поуютнее в тёплом коконе из одеяла, и перевернулся на другой бок. В спальне в гриффиндорской башне всегда гуляли сквозняки, и на ночь приходилось задергивать балдахин и натягивать одеяло до самого носа. А сейчас ему было так тепло, что ни просыпаться не хотелось, ни вылезать наружу. Только снова заснуть не получилось — Гарри, кажется, выспался на много недель вперёд. Даже удивительно было чувствовать себя отдохнувшим, свежим и полным сил. Гарри не высыпался с тех самых пор, как в Шотландию пришла зима, хотя сильно не задерживался и позже одиннадцати часов не ложился. В эту ночь ему вроде как ничего и не снилось, но всё же он прекрасно отдохнул, просто прекрасно. И настроение было лучше некуда, с таким не на скучные уроки надо тащиться, а гулять с друзьям или играть в квиддич. Гарри огорчённо вздохнул: сегодня лишь среда, так что никакого отдыха от учёбы, увы, — и сел на кровати, со вкусом зевнув. Потом привычным движением
нашарил на тумбочке очки и надел их.Он находился не в спальне гриффиндорских первокурсников. Та была промозглая, некрасивая и неприятная: тусклые, мрачные серые стены разбавлялись алыми вымпелами факультета и такого же цвета балдахинами на кроватях соседей Гарри, несмотря на магическую уборку, в дортуаре всегда неприятно пахло (особенно от места Рона), а тут... Гарри с затаённым испугом и любопытством оглядел весьма просторную комнату, оформленную в сдержанно бежевых и тёмно-зелёных тонах. Это точно тоже чья-то спальня: кроме кровати, имелись ещё массивный платяной шкаф из приятно-коричневого дерева, тумба с подсвечником у кровати, камин с ещё двумя подсвечниками, парой небрежно положенных, будто позабытых книг и чьей-то фотографией, напротив — незанавешенное окно. Невероятное какое-то окно — оно показывало снаружи самый разгар лета, но Гарри-то точно знал, что сейчас только апрель. Где это он оказался?
Хорошее настроение испарилось без следа, едва Гарри вспомнил — не без труда, словно какая-то невидимая стена прятала за собой жуткие воспоминания прошедшей ночи, — что произошло. Его с друзьями и Малфоем в наказание за нарушение школьных правил отправили в Запретный лес, там их маленький отряд разделился, и Гарри ушёл с Малфоем далеко в чащу. Тот убежал потом, вопя, как девчонка, а Гарри... Вздрогнув, он тихо охнул и зажал себе рот ладонью. Волдеморт! Там был убийца родителей, он жил в затылке Квиррелла и хотел убить Гарри его руками! А Гарри спас Снейп, который превратился во льва, привёз его на себе в замок и запер в своих личных комнатах, сказав, что им нужно поговорить. Так это, выходит, комнаты Снейпа?
Сначала Гарри рефлекторно передёрнулся от отвращения, а потом, уже гораздо нерешительней, чем в прошлый раз, осмотрелся. Тогда, потягиваясь и зевая, он ещё ничего не знал, потому и мог вести себя так вольготно, а теперь так не получится. Снейп ненавидел гриффиндорцев и, в частности, Гарри лютой ненавистью, он бы заклевал, извёл Гарри придирками и насмешками, если бы узнал, что... Стоп. Снейп сам привёл его к себе, а вчера спас от монстра, от самого Волдеморта. Будь он, как шептались старшекурсники, на одной стороне с убийцей Поттеров, то вряд ли бы позаботился о том, чтобы их сын хорошо провёл ночь. Он бы, скорее, доделал то, что не получилось у Волдеморта! Но как тогда понимать происходящее? Почему Гарри не в башне Гриффиндора или не в Больничном крыле? Что за таинственность?
Сообразив, что в ближайшее время ему не грозила неминуемая гибель или тонна оскорблений, Гарри выбрался из кровати и пустился исследовать спальню. Вряд ли ему ещё раз представится возможность пробраться в покои самого слизеринского декана, нужно воспользоваться моментом и рассмотреть тут всё хорошенько, чтобы было, чем потом поделиться с друзьями. Тем более, что, если Снейп хотел украсть для Волдеморта философский камень, Гарри мог найти тут какие-то доказательства, показать их Дамблдору, и тогда Снейпа точно вышвырнут из Хогвартса! Но комната была уж очень скучной. Старшекурсники расписывали цепи, гробы, мрачные и сырые подземелья, а тут ничего подобного не наблюдалось и в помине. Реально интересными были лишь иллюзорное окно и чья-то фотография на камине. Из этих двух вариантов Гарри выбрал фотографию. Окно-то заколдованное, только природу и показывало, а вот к кому сальноволосый урод был так привязан, чтобы держать фотографию на каминной полке, — вот вопрос!
На всякий случай оглядевшись (пусть хозяина комнат и не находился рядом, Гарри было немного не по себе), он взял в руки деревянную фоторамку. На снимке, слегка пожелтевшем от времени, улыбалась рыжеволосая девочка, может, на пару лет старше Гарри. Ничего примечательного в ней не было, кроме широкой улыбки и необычных зелёных глаз, цветом похожих на глаза самого Гарри. У Снейпа была подружка? Ну, если только в детстве, потому что Гарри не мог представить, что уважающая себя женщина могла бы позариться на угрюмого, желчного и нелюдимого профессора зелий. Правда, маленьким Снейпа Гарри тоже очень смутно представлял, но всяко лучше, чем его возможную спутницу жизни.