Под эгидой льва

«Отвратительно, — написал он в блокноте, закусив губу. — Но, пожалуй, мне это было нужно. Снял последние розовые очки».

Сообщение прочитано было быстро, тот ждал ответа. Гарри подумал, что получит в ответ что-то привычно саркастичное, но при этом в корне правильное, например, что Гарри, как обычно, не сам додумался, а потребовался пинок со стороны. Удивительно, кстати, что Гермиона не дошла до заявления, что Гарри вложили в голову неправильные мысли, и нежелание возвращаться в Англию — не его собственное, а Снейпа, например. Что тот сделал это нарочно, чтобы Пожиратели на родине Гарри почувствовали себя вольготно и смогли одержать верх. Может быть, Гарри просто свернул их общение слишком рано? Доля истины в таких словах была: ученик в какой-то степени перенимает образ мыслей своего учителя, как и сын — родителя. Однако Гарри давно уже принимал решения сам, дядя Северус и сеньор Росси могли только дать совет или раскритиковать (да, это было местами жестоко и мучительно, зато очень действенно). Соблюдать данный ещё на первом курсе зарок не влипать в происшествия и думать после таких взбучек становилось куда как легче. Гарри ещё раз взглянул на страницу блокнота, но ничего нового там не появилось. Жаль, очень хотелось обсудить с кем-то эту дурацкую встречу с Гермионой, чтобы отпустить её наконец. Соседа по квартире не было, и дядя не отвечал. Вот один из минусов взрослой жизни — когда надо поговорить, чтобы успокоиться, редко кто-то оказывается рядом, у всех обычно свои дела.

Раздавшийся звонок в дверь его не удивил, напротив, заставил закатить глаза.

— Маттео, ты опять ключи забыл?

Водился за его соседом такой грешок, ну а поскольку жильё они снимали в магловском районе, пользоваться Алохоморой для того, чтобы попасть домой, как говорил сам Маттео, было моветоном. Ладно, когда Гарри находился дома (графики подработки у них редко совпадали полностью), но Маттео несколько раз уже простаивал под дверью по пять-шесть часов, дожидаясь Гарри со смены. И вообще это на него не повлияло, как оставлял ключи дома, так и оставлял.

Однако распахнув дверь, Гарри застыл.

— Что, я дожил до того, что собственный воспитанник меня и на порог не пустит?

Дядя Северус, который был выше Гарри всего лишь на полголовы, тем не менее, умел возвышаться так, что, казалось, занимал собой всё пространство. Одетый в неизменный чёрный сюртук и держа на согнутой руке одновременно мантию и свой походный саквояж, он, стоя на пороге квартиры, насмешливо приподнял брови.

— А как ты тут оказался? — глупо спросил Гарри.

— Очередная конференция очень удачно проходила в Лионе, а аппарировать в Париж — дело нескольких секунд. Впрочем, если тебе не нужно облегчить душу, я найду гораздо более эффективное применение тем двум часам свободного времени, что у меня выдались. По крайней мере, дочитаю наконец монографию Штрауса о применении горегубки в качестве замены цветков магического спатифиллума.

Говорил он в привычной своей манере, без лишних сантиментов, но от Гарри не укрылось то, что дядя окинул его обеспокоенным, цепким взглядом, и заговорил только после этого, успокоившись. На душе потеплело. Гарри знал: дядя Северус, если бы заметил, что ему плохо, нашёл бы другие слова. Он умел. Да и слова, на самом деле, глупости. Уже само то, что дядя прибыл поговорить, поняв, что Гарри захочется с кем-то поделиться, говорило о многом.

— У меня кофе нет, — вздохнул Гарри, пропуская его в дом. — Вчера закончился, а купить я забыл.

— Не удивлён, — прокомментировал тот, избавившись в прихожей от своей поклажи и проходя в кухню. — Чай, надеюсь, есть?

— Чай есть. Ну, должен быть.

— Должен быть. Мда, вот так отпусти Поттера жить одного, а у него кофе нет, чай «должен быть», и с бывшей школьной подругой он умудрился поссориться при первой же встрече спустя много лет. — Северус посмотрел на него чуть насмешливо и спросил: — Как я полагаю, в глазах мисс Грейнджер ты априори виноват во всём?

— Не то слово.

— Не удивлён. Сваливать все проблемы на кого-то постороннего вместо попытки их решения самостоятельно очень свойственно британским магам.

Гарри хмыкнул.

— Мы ведь тоже британские маги.

— Из любого правила есть исключения, — заметил тот. Дядя расстегнул сюртук, чтобы не мешался, и деловито шарил по шкафам в поисках чая. — Они-то его и подтверждают. И потом — шесть лет за пределами страны серьёзный срок. Родриго в последнюю нашу встречу сказал мне, что у меня появился акцент, когда я говорю по-английски.

— А ведь он и правда есть. Интересно, а у меня?

— Будет, такими-то темпами. Впрочем, лучше акцент, чем каша в мозгах, не так ли? Я от заморских коллег каких только эпитетов не наслушался в адрес наших бывших соотечественников. Очень красноречиво их это характеризует. Поэтому что бы тебе ни сказала мисс Грейнджер, не бери в голову. Ты поступал так, как было безопаснее для тебя. Никто не вправе требовать, чтобы ты жертвовал своим благом ради чьего-то. Что?..

— Спасибо.

Гарри улыбнулся. Вроде дядя Северус не сказал ничего нового, а ровно то, что Гарри и так знал, и его уверенность в этом после встречи с Гермионой не пошатнулась, но почему-то важно оказалось вновь услышать вслух подтверждение, что Гарри действовал правильно, откинув гриффиндорскую жертвенность. Однажды она, эта жертвенность, стоила ему родителей и чуть было не стоила учителя, наставника… части его семьи. А сколько могло бы ещё людей пострадать, останься Гарри в Англии и будь всё тем же недальновидным вспыльчивым идиотом, которым довольно-таки легко было управлять? Тем более, человеку уровня директора Хогвартса? Ведь он мог внушить Гарри всё, что угодно, сам же признавался, что планировал вырастить из Мальчика-Который-Выжил оружие, подчинив только одной цели — уничтожению Волдеморта. А получилось так, что, когда Гарри исчез, Аврорат и ДМП сами справились. По сути — просто исполнили свои прямые обязанности, и отсутствие национального героя им абсолютно не помешало. Так и напрашивается вопрос — а зачем Альбусу Дамблдору нужен был именно Гарри Поттер?

— За что?

— За то, что ты меня тогда вытащил из Хогвартса. За то, что не позволил вырасти полным идиотом и совершить кучу ошибок, о которых я... — Гарри задумался было, но уверенно продолжил, — нет, не сожалел бы, потому что не понимал бы, что натворил, что всё могло быть по-другому… Или сожалел, но считал, что другие виноваты. Гермиона пыталась сегодня заставить меня испытывать чувство вины. У неё не получилось, но я просто подумал потом, что было бы, если бы ты не спас меня из Запретного леса. Поэтому и спасибо. Ну, и за то, что ты сегодня пришёл ко мне. Для меня это… важно, правда.

Тот замер и медленно, очень медленно поставил на стол жестянку с чаем, которую всё-таки выкопал где-то в глубине шкафа. Его губы дрогнули, пытаясь сложиться в слабое подобие улыбки, он пытался с нею бороться, но всё же проиграл.

— Иди сюда, несносный ты ребёнок, — проворчал дядя, оборачиваясь. — Важно ему.

Тоже ответив улыбкой, Гарри подскочил и со всей силы стиснул его в объятиях. Моргнул — глаза почему-то защипало. Ну, не хватало ещё сейчас расчувствоваться и заплакать. Было с чего, всё же сумела Гермиона его зацепить и возвратить мыслями в прошлое, но… Гарри ни о чём не жалел и жалеть не будет. Гарри нравилась его жизнь и окружавшие его люди, которым он был по-настоящему важен, пусть даже когда-то давно казалось иначе. Поступки и время всё расставили по своим местам.