Под лаской плюшевого пледа…

Путь креста

Сколько светлых возможностей ты погубил, не желая.Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд.Лучезарного дня после стольких мучений ждала я,Получила лишь крест.Что горело во мне? Назови это чувство любовью,Если хочешь, иль сном, только правды от сердца не скрой:Я сумела бы, друг, подойти к твоему изголовьюОсторожной сестрой.Я кумиров твоих не коснулась бы дерзко и смело,Ни любимых имен, ни безумно-оплаканных книг.Как больное дитя я тебя б убаюкать сумелаВ неутешенный миг.Сколько светлых возможностей, милый, и сколько смятений!Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд…Но во имя твое я без слез – мне свидетели тени —Поднимаю свой крест.

Памятью сердца

Памятью сердца – венком незабудокЯ окружила твой милый портрет.Днем утоляет и лечит рассудок,Вечером – нет.Бродят шаги в опечаленной зале,Бродят и ждут, не идут ли в ответ.«Все заживает», мне люди сказали…Вечером – нет.

В раю

Воспоминанье слишком давит плечи,Я о земном заплачу и в раю,Я старых встреч при нашей новой встречеНе утаю.Где сонмы ангелов летают стройно,Где арфы, лилии и детский хор,Где всё покой, я буду беспокойноЛовить твой взор.Виденья райские с усмешкой провожая,Одна в кругу невинно-строгих дев,Я буду петь, земная и чужая,Земной напев!Воспоминанье слишком давит плечи,Настанет миг – я слез не утаю…Ни здесь, ни там, – нигде не надо встречи,И не для встреч проснемся мы в раю!<1911–1912>

Последняя встреча

О, я помню прощальные речи,Их шептавшие помню уста.«Только чистым даруются встречи.Мы увидимся, будь же чиста».Я учителю молча внимала.Был он нежность и ласковость весь.Он о «там» говорил, но как малоЭто «там» заменяло мне «здесь»!Тишина посылается роком, —Тем и вечны слова, что тихи.Говорил он о самом глубоком,Баратынского вспомнил стихи;Говорил о игре отражений,О лучах закатившихся звезд…Я не помню его выражений,Но улыбку я помню и жест.Ни следа от былого недуга,Не мучительно бремя креста.Только чистые узрят друг друга, —Мой любимый, я буду чиста!

На заре

Их души неведомым счастьемБаюкал предутренний гул.Он с тайным и странным участьемВ их детские сны заглянул.И, сладким предчувствием раненКаких-то безудержных гроз,Спросил он, и был им так страненЕго непонятный вопрос.Оне, притаясь, промолчалиИ молча порвали звено…За миг бесконечной печалиДа будет ему прощено!

«И уж опять они в полуистоме…»

И уж опять они в полуистомеО каждом сне волнуются тайком;И уж опять в полууснувшем домеВедут беседу с давним дневником.Опять под музыку на маленьком диванеЗвенит-звучит таинственный рассказО рудниках, о мертвом караване,О подземелье, где зарыт алмаз.Улыбка сумерок, как прежде, в окна льется;Как прежде, им о лампе думать лень;И уж опять из темного колодцаВстает Ундины плачущая тень.Да, мы по-прежнему мечтою сердце лечим,В недетский бред вплетая детства нить,Но близок день, – и станет грезить нечем,Как и теперь уже нам нечем жить!

Зимняя сказка

«Не уходи, – они шепнули с лаской, —Будь с нами весь!Ты видишь сам, какой нежданной сказкойТы встречен здесь».«О, подожди, – они просили нежно,С мольбою рук. —Смотри, темно на улицах и снежно…Останься, друг!О, не буди! На улицах морозно…Нам нужен сон!»Но этот крик последний слишком поздноРасслышал он.

«И как прежде оне улыбались…»

И как прежде оне улыбались,Обожая изменчивый дым;И как прежде оне ошибались,Улыбаясь ошибкам своим;И как прежде оне безустанноОтдавались нежданной волне.Но по-новому грустно и странноВечерами молчали оне.

Декабрьская сказка

Мы слишком молоды, чтобы проститьТому, кто в нас развеял чары.Но, чтоб о нем, ушедшем, не грустить,Мы слишком стары!Был замок розовый, как зимняя заря,Как мир – большой, как ветер – древний.Мы были дочери почти царя,Почти царевны.Отец – волшебник был, седой и злой;Мы, рассердясь, его сковали;По вечерам, склоняясь над золой,Мы колдовали;Оленя быстрого из рога пили кровь,Сердца разглядывали в лупы…А тот, кто верить мог, что есть любовь,Казался глупый.Однажды вечером пришел из тьмыПечальный принц в одежде серой.Он говорил без веры, ах, а мыВнимали с верой.Рассвет декабрьский глядел в окно,Алели робким светом дали…Ему спалось и было все равно,Что мы страдали!Мы слишком молоды, чтобы забытьТого, кто в нас развеял чары.Но, чтоб опять так нежно полюбить —Мы слишком стары!

Под Новый год

Встретим пришельца лампадкой,Тихим и верным огнем.Только ни вздоха украдкой,Ни вздоха о нем!Яркого света не надо,Лампу совсем привернем.Только о лучшем ни взгляда,Ни взгляда о нем!Пусть в треволненье беспечномГод нам покажется днем!Только ни мысли о вечном,Ни мысли о нем!Станем «сестричками» снова,Крепче друг к другу прильнем.Только о прошлом ни слова,Ни слова о нем!

Декабрь и январь

В декабре на заре было счастье,Длилось – миг.Настоящее, первое счастьеНе из книг!В январе на заре было горе,Длилось – час.Настоящее, горькое гореВ первый раз!

Aeternum vale [6]

Aeternum vale! Сброшен крест!Иду искать под новым бредомИ новых бездн и новых звезд,От поражения – к победам!Aeternum vale! Дух окрепИ новым сном из сна разбужен.Я вся – любовь, и мягкий хлебДарёной дружбы мне не нужен.Aeternum vale! В путь инойМеня ведет иная твердость.Меж нами вечною стенойНеумолимо встала – гордость.

6

Прощай навеки (лат.).

Эпилог

Очарованье своих же обетов,Жажда любви и незнанье о ней…Что же осталось от блещущих дней?Новый портрет в галерее портретов,Новая тень меж теней.Несколько строк из любимых поэтов,Прелесть опасных, иных ступеней…Вот и разгадка таинственных дней!Лишний портрет в галерее портретов,Лишняя тень меж теней.

Не в нашей власти

Возвращение в жизнь – не обман, не измена.Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша,Все же сердце вернется из плена,И вернется душа.Эти речи в бреду не обманны, не лживы,(Разве может солгать, – ошибается бред!)Но проходят недели, – мы живы,Забывая обет.В этот миг расставанья мучительно-скорыйНам казалось: на солнце навек пелена,Нам казалось: подвинутся горы,И погаснет луна.В этот горестный миг – на печаль или радость —Мы и душу и сердце, мы все отдаем,Прозревая великую сладостьВ отрешенье своем.К утешителю-сну простираются руки,Мы томительно спим от зари до зари…Но за дверью знакомые звуки:«Мы пришли, отвори!»В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам,Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша.Наше сердце смеется над пленом,И смеется душа!