Средовечие [7] не душ, ачестной связи той —душ с телесным их удушьем.Вяз полуживой:частью наг он – ветки, почкивысохли в свой срок,но его связует с почвойтот же свежий сок.
«Вы мне на слово не верьте…»
Вы мне на слово не верьте —верьте мне на звукиль на отзвук лучше. Ведь ясам лишь отзвук. Слухвсколыхнется, как разлука —отзыв
тайных уз —и заблещут слитки звука,вспыхнут сгустки уст.
7
Средовечие – середина жизни от 30 до 40 лет.
«Леты мы пойдем по брегу…»
Леты мы пойдем по брегу.Трое нас, считая реку.Двое, коль не в счетподоплека вод.Иль один, коль не считать изнас с тобой кого.С бренностью пути считаясь —вовсе никого.
«Чтоб не унижались горы…»
Чтоб не унижались горы,надобно горам —не сравнительные взоры —пропасти. А там —холод низок, холод илист,и слова малы…До чего же опустилисьгуб твоих углы.
«Дуализм любви нагляден…»
Дуализм любви нагляден:отчуждений двух —будто глаз – двух бойких градин —блеск един… И вдруг,ты, как в первый миг, чужая,вновь чужая, какотчужденные душа итело – пух и прах.
У пивных ломают рукистарикам их, ай да, внуки,бьют по синяками ведут… к сынкамв околоток среди алыхкленов… иже в генералах —синь как высоки —те же старики.
«Печь из мела и из сажи…»
Печь из мела и из сажи.Кочерга. Ухват.Мозг горазд. Душа гораже,хоть мудрей стократ.Мозг – изба. Душа – в оконцеполе без конца.…Но гремят дверные кольца,гнется матица.
«Над подвыпившею дачей…»
Над подвыпившею дачей —звезд далеких лай собачий.Черная труба.Яблонь голытьбавкруг. До заморозков сивых —сверху ли? из-под?ледяные рос приливы —лета смертный пот.
Отрешен от мира толщейгодовых колец,человек внутри всё тот же —старый сей корецтой же полной влагой полон,но не можно ейрасплескаться произволомвлажности своей.
«Праха ль гной, зерна полон ли…»
Праха ль гной, зерна полон ли —позабыл росток-паломник.От ростка побегвмиг отрекся,
вверхвозносясь. Но до побегали цветку, хотя поблек ион во свой черед.Плод – забвенья плод.
«Позади Романов, иже…»
И.К. Сафонову
Позади Романов, ижес ним Борисоглебск.Фиолетовей, чем нижесолнце. Сизый блеску шоссейного наката.Радио со днавдруг плеснул концерт двадцатый(Моцарт. Юдина).
«Женской преданности стансы…»
Женской преданности стансы,словно полустанков, станцийзамерший на мигзаоконный блик.Нам до нас – короче жеста —час езды едва —как от преданности женскойдо предательства.
«К ноябрю вода в пруду вдруг…»
К ноябрю вода в пруду вдругпрояснилась иглянула окрест прозрачней.Вышли нагишом,как утопленники, вязыотражений из.И листва под ними слиплась,словно веки глаз.
«Храм он пуст, но пуст, как прах он…»
Храм он пуст, но пуст, как прах он —прах не празден, нов нем лежит с подкожным злакомвлажное зерно.Прах он пуст, но пуст, как храм он:праздника страдаотошла с толпой незнамокак или куда.
«Так о чем же тосковати…»
Так о чем же тосковати,песни пети – на закателета, года, дня?и кого виня?Люди вспыхивают, окна,стоп-сигналы… Какхороши деревьев – охра,умбра и краплак.
«О клише в мышленье или…»
О клише в мышленье илиоб иных и тех —но пока мы говорили,выпал первый снегв сумерки свои за шторойи лежал там день который,месяц ли, но воти который год.
«Расставаться нам…»
Расставаться намнастает пора. В передней,словно в первый раз, в последниймы друг друга наглянем удивленно черезне порог, а рок… Оделись.Но идти домойвсякому впервой.
«Вот с известием ужасным…»
Вот с известием ужаснымприбыл вестник, ноне допущен к пировавшимкоим всё равно.Вот другой за первым сразумчится… Нет концаздравицам, пока проказане пришлет гонца.
«Между тем, сама…»
Между тем, самане душа – сама природанаша – за год? За три года? —изменилась – ба! —ПЕРЕВОПЛОТИЛИСЬ МЫ ЖЕ!И душа тоскует, ижехорошо комуне в своем дому?
ПРИ СЛИЯНИИ
1982–1983
ПСКОВУ,
граду речному и «вечному»
Дому Животворящей Троицы
«Нет, ни в верстах и не в часах дорожных…»
Нет, ни в верстах и не в часах дорожныхстоит от нас сей Псков, а много дальше —за младости неладной пеленою,за отрочества призрачностью чистой —в младенчества потусторонних вспышкахярчайших он является нам, будтозарница-озорница вырываетиз вязкой ночи звуки – клочья мрака…а хочется нам верить в озаренье.