Под сенью Великого Леса
Шрифт:
— Прекрасная штука — магия, — оценил папа. — Представляешь, Эври, садишься ты в машину, а она сама тебя везет?
— Так это же автопилот, — хихикнула мама.
— Ну, то — автопилот, а здесь — волшебство чистой воды! А скажи-ка мне, Мелвин, умнее ли волшебство науки?
— Сложные вы вопросы задаете, мистер Грейс, — усмехнулся Мелвин. — Такие вопросы лучше задавать ученым мужам из Братства Мудрецов в Эйланисе. А я ведь всего лишь студент. Но все же после обучения у Дерка могу сказать вам следующее: волшебство — тоже наука. Правильное, разумное волшебство, которое не навредит магической ткани нашего мира, требует хорошего знания теории и многолетнюю непрерывную практику.
— Как тогда у меня получалось творить магию без подготовки? — удивилась Джуди.
— Ну, во-первых, Дерк хоть немного, но подготовить тебя успел. Да, он рассказал тебе лишь основы, но в твоем случае — в случае магии, основанной целиком на фантазии — этого было достаточно. Такое встречается редко. Базовая магия, которой тебе тоже неплохо было бы овладеть, требует обучения, знания теории, как бы ни кляли ее воспитанники магических академий. Запомни: лишь в одном случае магия без подготовки эффективна — магия, основанная на чистой эмоции. Это может быть ярость, боль, горечь потери, нежелание кого-то отпускать. Как ты знаешь, человек в состоянии аффекта способен на многое. Чем сильнее и глубже эмоция, тем сильнее магия и тем разрушительнее последствия.
«Возможно, тот день, когда я прошла за Афлеком на границу между жизнью и смертью, и был первым моим знакомством с такой вот эмоциональной магией. Я не хотела его терять и сходила с ума при одной только мысли, что он умрет. Ведь сейчас я бы уже ни за что не смогла такое повторить», — подумала Джуди. Уточнять свои предположения у Мелвина она не стала. Она по-прежнему не хотела искушать судьбу и рассказывать кому бы то ни было, как она ходила за Афлеком за край миров. К тому же родители в тот же час поседели бы, услышь они такое. Поэтому Джуди отвлеклась от разговора и стала смотреть по сторонам, изучать Великий Лес, полный прекрасных чудес. От полозьев, несущихся над землей, во все стороны разлетались зеленые листья, и Джуди казалось, что их несет не магия, а лесные духи на своих руках.
Мелвин тем временем нагнулся, порылся под сиденьем и извлек на свет инструмент, который, насколько помнила Джуди, назывался лютней. По крайней мере, он был очень на нее похож.
— Откуда ты это взял? Редания что, играет на лютне?
— Сама ты лютня, — оскорбился Мелвин. — Это кивирра, главный инструмент в традиционной музыке сильвов. Без нее не обходится ни одна уважающая себя песня. И нет, Редания не умеет играть на кивирре, насколько я знаю. Просто такова уж особенность этой скамейки: чего ни захочешь, из-под нее обязательно достанешь.
— Я кофе хочу.
— На еду и напитки это не распространяется.
— Тогда щенка.
— И на живых существ тоже.
— Магия — не самая полезная штука, — сказала Джуди родителям. — А ты умеешь играть?
— Да. Давно мне не доводилось вот так, без спешки и суеты, смотреть на зеленый Великий Лес в хорошей компании. Аж в сердце что-то защемило, а меня в таком настроении всегда тянет играть. Надеюсь, вы не против?
— Нет, — дружно ответили Грейсы.
— Спой нам, менестрель, — подхватила Джуди.
Мелвин встревоженно поерзал на скамье, кашлянул, подкрутил колки. Проверил звучание, снова принялся настраивать инструмент, пробежался по струнам, на сей раз медленно, и остался доволен.
Пальцы его коснулись струн (их, как успела сосчитать Джуди, на кивирре было по меньшей мере десять) и принялись резво их перебирать. Джуди почувствовала себя так, словно уже вернулась в Эйланис и прошлась по его живописным зеленым площадям в разгар сильвийского праздника. Веселая мелодия проникала в самое сердце и так и увлекала танцевать. Даже папа Джуди, не слишком любивший живую музыку, закачал ногой в такт песне.Однажды я красотку
В деревне нашей встретил.
Сбежало сердце в пятки
От дивных ее кос,
И в тот же миг короткий,
Когда ее приметил,
Я понял, что влюбился,
И задал ей вопрос.
Любить тебя буду вечно,
Мое волшебное сердце!
С тобою нас сердечно
Обнимет Великий Лес.
Со мною будешь беспечна,
Мое волшебное сердце!
Мы станем делить с тобою
Радости всех чудес.
Бок о бок живем мы с нею,
Меняемся и взрослеем,
Растим четверых мальчишек
И девочку краше дня.
Но день ото дня грустнее
Становится рядом с нею.
«Какая, красотка, скверна,
Тревожит давно тебя?»
«Ах, я изменилась, милый,
И мне от судьбы не скрыться.
Я стала теперь старее,
Красу свою потеряв,
А в косы вплелись седины.
Мне нечем теперь гордиться!»
Я ей прошептал: послушай,
Не буду с тобой лукав.
Любить тебя буду вечно,
Мое волшебное сердце!
С тобою нас сердечно
Обнял Великий Лес.
Пускай красота быстротечна,
Мое волшебное сердце,
Я счастлив делить с тобою
Радости всех чудес!
Пускай наша жизнь скоротечна,
Мое волшебное сердце,
С тобой милей всех на свете
Радости всех чудес!
Джуди улыбнулась: родители сидели, крепко прижавшись друг к другу, и завороженно слушали песню Мелвина. Да она и сама украдкой смахнула слезу. Эта песня напомнила ей об Афлеке, который ждал ее в Эйланисе и по которому она уже успела сильно соскучиться. Сильнее она скучала только по той ночи, когда они бродили по деревне, украшенной к Рождеству, и говорили обо всем на свете. Ей хотелось, чтобы они, победив Ворлака Мердила и Черную Колдунью, провели еще много-много подобных дней и никогда больше не расставались, думая, что им не суждено встретиться.
Мелвин спел еще несколько песен, а остаток дороги просто наигрывал на кивирре незатейливые, но приятные уху мелодии. Едва сани пересекли границу Эйланиса, Джуди спрыгнула вниз и в нетерпении взглянула на остальных: ну, чего задерживаетесь? Обнять Афлека ей хотелось куда сильнее, чем передать неутешительные новости. Мелвин спрятал кивирру под скамью, где она и исчезла, а папа помог маме спуститься с саней.
— Жалко, все эти вещи из-под скамьи нельзя выносить за пределы саней, — поделился Мелвин. — Мало того, что они бесследно растворяются, так еще и шансов достать их снова потом никогда уже не будет. Я соскучился по звучанию кивирры.
— Где ты так научился играть?
— У нас почти все сильвы умеют. А я научился у папы. Он, конечно, человек, но все же творческая личность. Он быстро нахватался у сильвов разных приемов и техник игры, добавил к этому гитарные фишки и получил нечто уникальное, за что его песни все просто обожают. Видишь, в Великом Лесу быть гостем из другого мира очень выгодно: учишься всему быстро, зато любую обыденную для себя вещь можешь привнести в жизнь чужого народа как нечто уникальное.
— Это мне напоминает «Янки при дворе короля Артура», — подумав, ответила Джуди. — Очень бесчестная тактика. Но очень заманчивая!