Под сияньем северной Авроры

В какой-то момент я, поняв, что змеюка ничего рассказывать мне не будет, предприняла попытку отправить ее восвояси. Змея даже охотно полезла в воду, радостно улыбаясь, если можно этот клыкастый оскал называть улыбкой. Но когда чешуйчатая поняла, что я-то сама в море не пойду, тут же вылезла обратно, сердито сопя.

– Альбин, - цокнула я.
– Ну ты ж вольное существо. Иди домой. К себе подобным.

Змея отрицательно помотала головой и повисла на моей ноге, обвив ее. Так она обычно путешествовала, если ей было лень передвигаться самостоятельно.

В общем, я сдалась. Альбинка напрочь отказывалась уходить, но она никому из нас не мешала. Просто лежала себе в кастрюльке, время от времени смешно побулькивая. Раз в день я выносила ее на море, чтобы она поохотилась, и Альбинка, нажравшись всякой дряни (от змеи после ее «обедов» преотвратительно пахло), примерно через час-другой возвращалась в прекрасном расположении духа.

Однажды по приколу я смастерила Альбинке розовый бантик и нацепила ей на голову. Минг ржал так, как будто ничего смешнее в жизни не видел. Альбинка поначалу с осуждающим видом поглядела на моего жениха и даже агрессивно выставила клыки, принявшись угрожающе посвистывать. Но потом подползла поближе к зеркальцу, внимательно изучила себя в отражении, поправила кончиком хвоста новое украшение, повертелась так и сяк, явно оценивая, как это на ней смотрится и признала, что розовое на белом вообще-то выглядит неплохо, хоть чего-то не хватает. Нежданный подарок «зашел». Пошуршав в ящике стола, змейка нашла там какой-то маленький искусственный цветок, полутусклую бусинку и довольно требовательно стала пихать их в мою сторону, из чего я сделала вывод, что бантик стоит «улучшить», как и настаивала Альбина. В общем, самодельное украшение окончательно осело на голове чешуйчатого питомца, превратившись в привычный атрибут.

Вскоре после этого я обнаружила около своей подушки небольшую розоватую жемчужину неправильной формы.

– Так, - удивилась я.
– Альбинка, твоя работа?

Змея принялась лупить хвостом в своей кастрюле, как довольная собачка. Вода так и полетела в разные стороны. Жених с укоризной посмотрел на лужи, поцокал и пошел за тряпкой.

– Минг, взгляни, - предложила я.
– Скажи мне, это же речной жемчуг, или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, - подтвердил жених, вытирая лужу.

– Редкая штука. Европейские жемчужницы живут в исключительно чистой воде. Альбиночка у нас такая умничка… - похвалила я змейку.

Минг нахмурился и опустил тряпку. Я с недоумением взглянула на него.

– Ты чего, дорогой?

– Зачем она притащила ее?

Я засмеялась.

– Не знаю, как в Таиланде, но в Китае есть легенда, что благодарные змеи, особенно белые, в качестве «спасибо» приносят ценные жемчужины. Мы ж ее вылечили, подарили украшение, вот она и благодарит, как умеет.

– Думаешь, она не уходит, потому что «не расплатилась»?

– Кто ж ее знает, - пожала я плечами.
– Но вполне вероятно.

* * * * *

На следующий день у моей подушки лежало уже две жемчужины. В этот раз они были пожелтее и покрупнее. Змея клыкасто улыбалась, насмешливо поглядывая на Минга.

– Ну привет тебе, здрасьте, - усмехнулась я.
– И что мне с ними делать? Кольцо и серьги? Так розовое и желтое не очень сочетается.

Альбинка покачивалась в кастрюльке, странно свистя. Ответить мне нормально она, разумеется, не могла. Языка у нее по-прежнему не было.

– Не нравится мне это всё, - заключил Минг, скрещивая руки на груди.

– Ну это же подарки. Она просто благодарна, вот и все. Правда, Альбиночка?

Фить!
– и через секунду белая молния промелькнула в комнатенке. Альбинка резко выпрыгнула из кастрюли и повисла на моей ноге. Минг даже на секунду испугался, решив, что змея все-таки решила осуществить коварный план по впрыскиванию яда.

– Ну ты чего?
– не поняла я.
– Не надо делать серьги и кольцо? Ты против?

Змея согласно затрясла головой.

– А что не так?

Альбинка было засвистела, явно что-то желая объяснить, но потом обреченно сползла с ноги и свернулась в непонятную фиговину.

– Ладно, - вздохнула я.
– Я тебя поняла. Это не для вставок в кольца и серьги. Но это подарок. И ты не можешь объяснить, зачем это, так?

Змейка кивнула головой.

– Тогда я просто пока положу их в коробочку из-под конфет. Такое тебя устроит?

Одобрительное постукивание хвоста о пол.

* * * * *

С этого дня утром и вечером я находила около подушки жемчужины. Их было разное количество, они были совершенно непохожими по цвету и форме, и в целом я перестала понимать логику змеи. Зачем мне эти блестяшки, которыми я не могу воспользоваться?

– Послушай, - предложил Минг, пользуясь тем, что змейка отправилась в свое ежедневное непонятное путешествие за жемчугом, - я б на твоем месте избавился от этих подарков. Давай их выкинем? Мне это не нравится. Зачем Альбина это делает?

– Благодарит.

– Благодарность - это одна-две жемчужины. А у тебя их целая коробка. Просто сама подсчитай, зная среднюю цену натурального жемчуга на рынке, сколько у тебя сейчас лежит в коробочке. Это огромная сумма.

– Минг, - с удивлением я воззрилась на жениха.
– Я тебя не понимаю. Вообще. Она благодарит, как умеет.

– Это чересчур.

– Я уверяю тебя, для нее это всего лишь приятная блестяшка. Да и вообще, какая разница? Ты же знаешь, что после появления Авроры мы оба отправимся в Таиланд. Альбинка явно останется тут, на родине.

– Ну тоже верно, - пробурчал, соглашаясь Минг.
– Только я не уверен, что она местная. К тому же тебе не кажется, что она растет? Кастрюлька ей уже как-то маловата.

Я расхохоталась. Альбинка и вправду значительно подросла и округлилась. Жи-и-ирненька такая девочка. С хорошим аппетитом.

* * * * *

Ночью я проснулась от того, что Альбинка забралась мне на живот и, свернувшись в узел, тихонечко свистела.

– Милая, ты чего?
– спросонья удивилась я.

Альбинка задумчиво уставилась на меня своими глазками-бусинками, открыла пасть, ненавязчиво продемонстрировав страшные острые клыки с ядом, но потом, зевнув, просто легла обратно.

– А чего нам в кастрюле не спится, а?

Змея громко фыркнула.

– Ты опять хочешь есть?

Отрицательный кивок головой.

– Тебе в кастрюле тесно?

Альбинка на секунду задумалась (кастрюля и впрямь ей была уже маловата), но потом снова отрицательно покачала головой.

– Замерзла?