Под сияньем северной Авроры

– А могу ли я предположить, что раз вы здесь, это официальное подтверждение, что Мингжу - это наша русалка при дубе? Что-то вы сюда зачастили, и другой причины лично я не вижу, - лениво потянулся на своей цепи Василий.
– Приветствую всю честную компанию.

Крыски, которые незадолго до этого, по всей видимости, беседовали с баюном, прыснули в свои розовые кулачки. Однако Васька вскоре перестал веселиться и улыбаться, вновь привычно вынимая лорнет. Дотошно изучив нас с женихом сквозь стекло, баюн принял весьма странно-курьезный вид, несколько приосанившись.

– Скажи, Хвостик, как ты относишься к шведским семьям?
– задумчиво поинтересовался кот у незнакомой лично мне крысы, опуская лорнет.

– А что? Тебя тоже, как и всех в Лукоморье, на европейский север потянуло? Это какой-то новый тренд?
– поинтересовалась пятнистая крыска.

– Видимо, тренд, - кивнула головой другая крыса.
– Там сейчас столько вихревых воронок. Это явно не просто так.

– Модное туристическое направление, - вздохнула третья крыса.
– Но я олдскульная, и плевать хотела на тренды. Предпочитаю тепло. Египет. Турция. Греция.

– Вась, ты к чему это спросил?
– уточнил Минг, хмурясь.

– Да это не мое дело, в принципе, - лениво потянулся кот.
– Живите все, как хотите. Я вообще, к примеру, страшный бабник.

– Вась, харэ угорать. Раз мы тут, давай по делу, - скривился Минг.
– Тебе ничего не известно, почему из южных морей нашей версии Земли пропали русалки?

Крыски засвистели-запищали, ахая и охая.

– Ну в Лукоморье всё, как и прежде, - обстоятельно произнес кот.
– Вчера лично видел русалок и этих, как их там... тритонов. Куролесили тут, бесстыдники. Пили, в раковины трубили и тра… в общем, веселились. Эх, молодость, молодость... Пора нехитрых желаний...

– Я б даже сказала, и морского зверья стало поболе, - прекратила умываться пятнистая крыска.
– Но, как по мне, вместе веселее. Пусть плещутся. Море большое.

Минг с облегчением выдохнул.

– Значит, тут все наши русалки... Так. Ну это уже кое-что.

– Тут до хрена русалок и тритонов, - подтвердила вторая крыса.
– Поют и поют ночами дуэтами. Нет, это здорово и красиво, бесспорно, особенно когда им вторят сирены, но местные дурачки после этих песен совсем наглухо отбитые. Вон, Иван-Царевич чуть вчера не утоп: пошел на звук и даже не учел, что море - оно вроде бы как не ровная дорога. Тритоны вытащили, ясное дело, и даже выпили винца за знакомство, но воды парень нахлебался, у-у-у... А недавно троица рыжеволосых русалочек шамана одного нигерийского заловила в кустах сразу после трансгрессии. Принялись щекотать, смеялись-заливались: весело им, понимаешь. А он же не просто так в Лукоморье прилетал наверняка, но какая на хрен работа, когда его русалки к себе на бл...дки зовут?

– Поют дуэтами? Сидят парами?
– неприкрыто удивился Минг.
– ПАРАМИ? ДАЖЕ ТАК?

– Ну а че им скрываться, тут-то можно, - обернулся синеволосым пареньком славянской внешности кот.
– Поют, любят, строят отношения, женятся, беременеют, рожают. Всё логично. Это ж не Земля.

– То есть они строят семьи именно здесь...
– растерялся Минг.
– Но почему? А дом?

Змейка в моих волосах насмешливо фыркнула.

– Как зовут вашу змею?
– спросила одна из крысок, явно прихорашиваясь.
– Морда уж больно знакомая. Такая хорошенькая...

– Альбина, - улыбнулась я, поправляя на питомице ее любимый бантик.

Забавно. Этот крысенок что, реально надумал подкатывать, что ли? Его вообще ничего не смущает? Хотя... Это ж Лукоморье. Тут вообще всё всем по фиг. Толерантность высшего уровня.

– Альбина?
– заржал баюн.
– Альбина? С бантиком? Серьезно? Ну вы и затейники. Юморок... Этого не отнять.

– Ну она же белая, - удивился Минг.
– А как иначе? Бэлла? Белка? Бьянка?

– Ой, всё, - превратился в питона Васька.
– Кто я такой, чтобы ваши странные кинки осуждать, у меня своих вагон. Альбина так Альбина, бантики так бантики. Да же, солнышко?
– подмигнул питон мне, хотя змеи вообще-то не мигают.

Минг мгновенно рассвирепел.

– Ты! Слышишь! Дошутишься! Без «бубенцов» скоро останешься, отвечаю!

– Ага, - принялся раскачиваться на ветке питон.
– Во-первых, ты в этой моей новой форме их для начала найди. А во-вторых, я по крайней мере не слепошарый, как некоторые.

– Ты это к чему?

– А к тому, что новые дубы подрастают. Нам русалки ой как нужны. Много русалок и прочих преинтересных существ… Вот почему их тут такое раздолье. Одно с другим взаимосвязано, сам знаешь. На Земле русалки ни к чему, а в Междумирье нужны позарез, потому что новых миров огромное множество, и они неуклонно растут в геометрической прогрессии. Вот взять, к примеру, наш дуб: он родоначальник всех магических дубов, можно сказать, общее космическое древо, пронизывающее своими корнями и ветвями Вселенную. И нам потребна особая русалка. И вот с какой целью…

– Вась, я не тупой!
– процедил Минг.
– Не надо мне тему космического мироустройства втирать, а ее лучше тебя знаю! Ты тему не переводи! Ты на что намекаешь, говоря про мою слепошарость?

Питон перестал раскачиваться на суку, беззастенчиво посмотрел на мой живот, а потом громко фыркнул.

– Да так... Всему свое время. Ну так что там насчет Мингжу и дуба?

– Нет, - скрестил руки на груди русал.
– Это исключено.

– Да я не с тобой вообще разговариваю...
– напыщенно произнес Василий, высовывая раздвоенный змеиный язык.

– Вась, - перебила начинающуюся свару я.
– Охолонись. А где Борька? Есть разговор...

Совершенно неожиданно питон страшно зашипел, а Альбина принялась ему вторить. Мы с Мингом демонстративно закатили глаза, потому что Василий в своем рвении мимикрировать до конца оставался верен себе. Но когда мы с женихом открыли глаза вновь, то сидели на бревне около опытной станции. Разговор для нас двоих с котом был окончен. А вот Альбинка осталась в Лукоморье.

– По-моему, наша девочка сегодня будет мутить с крысенышем, - заулыбалась я.

– Да я видел, что Хвостик шарики публично подкатывал, - согласился Минг.
– Ой, дурак... Как он вообще планирует... Даже визуализировать этот процесс не хочу. Ладно, это не наше дело. Вообще-то я даже рад. Но почему всё же… русалки в Лукоморье? Странно... Это надо обдумать.

– Ну, главное, что живы, - легонько погладила по щеке жениха я.
– Живы и здоровы. И даже пакостят и шалят, значит, им хорошо.

Минг согласно кивнул.

Нет, мы не одиночки. Не последние представители вида. Такой камень с плеч... Фу-у-у-ух…

Глава 26. Колечко

Утром я привычно нашла еще несколько жемчужин у подушки. Моя коробка с жемчугом была раскурочена, и я поначалу даже решила, что Минг все-таки решил избавиться от странного подарка. Но нет. Оказалось, что это проделки самой Альбинки. Змея перегрызла угол картонной коробки и принялась раскладывать жемчужины в круг на столе в одном ей понятном порядке.

– Так, - усмехнулась я.
– И что это за солнышко из жемчуга у нас тут такое? Красиво, бесспорно… но зачем?