Под тенью темной луны
Шрифт:
Игры кончились. Нас обоих поглотило хорошо знакомое ослепительное пламя, отгородившее нас от всего мира.
Мы остаемся одни. Исчезает все – ночь, легкий ветерок, запах каких-то цветов, холодные каменные плиты пола, одежда, валяющаяся под нашими ногами. Есть только ты и я, твои тихие стоны, когда мои руки сжимают нежные округлости, наши распухшие губы, которые не могут оторваться друг от друга, несмотря на то, что воздуха катастрофически не хватает, твои ногти, от страсти впивающиеся в мою спину, что только сильнее возбуждает меня.
Хотя, казалось бы, куда сильнее? Я и так нахожусь на грани потери самообладания.
Девять…
Я чувствую, что ты уже на грани, и приподнимаюсь, обхватывая тебя за шею и практически повисая на тебе.
«Чего же ты ждешь?»
Ты не отвечаешь, просто подхватываешь меня под бедра и тремя широкими шагами относишь на кровать, куда и осторожно опускаешь. Я жду, закрыв глаза и затаив дыхание, что сейчас твое тело накроет меня сверху, вдавливая в упругий матрас, но… проходит секунда, две, три, а ничего не происходит.
«Какого гхыра, Ален?»– Я открываю глаза и недовольно смотрю на тебя, неподвижно стоящего рядом.
«Ты даже не представляешь, насколько сейчас хороша…»
«Давай поговорим об этом потом…»
Я приподнимаюсь и силой притягиваю тебя к себе. Пламя, пылающее во мне, требует выхода, я не желаю больше ждать, и ты поддаешься. Ты так же хочешь нашего слияния, как и я. Мы сплетаемся в объятиях, и я задыхаюсь от чувства наполненности, чувства абсолютной правильности вот сейчас, когда мы, наконец, стали единым целым…
Десять…
Ты распростерта подо мной – раскрасневшаяся, с закрытыми глазами, задыхающаяся от страсти. Твои стоны, уже давно не тихие, то и дело трансформируются в невнятные вскрики, звучащие музыкой в моих ушах. Я временно, так же, как и ты, потерял способность к связному мышлению, но твои эмоции по-прежнему ощущаю четко и ясно. Я прекрасно знаю, что именно доставит тебе наибольшее удовольствие, и совершенно не удивляюсь тому, что это же нравится и мне.
На пике страсти ты кусаешь меня за плечо. На короткое время в моей голове мелькает мысль – надо бы потом поинтересоваться, у кого из нас в роду были вампиры? Я уверен, что ты сейчас не слышишь меня, превратившись в сгусток блаженства. Но я и сам прекращаю думать, как только меня накрывает волна эмоций – как твоих, так и моих собственных. Я взрываюсь в них, прекращая существовать на какое-то время…
Мы лежим, обнявшись, не желая разъединяться. Дыхание постепенно восстанавливается, сердцебиение успокаивается, наши руки лениво ласкают тела друг друга, мысли принимают ясные очертания. И я точно знаю, что сейчас мы оба думаем об одном и том же…
«Я люблю тебя…»
«Я люблю тебя…»
Одиннадцать…
Двенадцать…
Тринадцать…
…
Прохладная,
как часто бывает в горах, летняя ночь. Тонкий аромат ночных фиалок, растущих вокруг замка, растекается повсюду и достигает и нашего окна. Широко распахнутого, чтобы можно было прямо из кровати смотреть на четвертинку луны, неподвижно зависшую над острыми пиками гор.Мы не видим ни ее, еле заметную на посветлевшем небе, ни краешек солнца, показавшегося на востоке. Прошедшая ночь вымотала нас обоих, и мы спим, даже во сне не желая расставаться и обнимая друг друга.
«Я люблю тебя…»
«Я люблю тебя…»
Мы спим, даже не пытаясь читать друг друга, но чувствуем эмоции через соприкосновение тел. И в этом нет ничего удивительного - мы посланы друг другу судьбой.
Глава 30.
В дверь громко и настойчиво, если не сказать возмущенно, постучали. Я бросила на середине полузастегнутую рубашку и сложила пальцы в жесте простейшего боевого заклинания. Ален напрягся, приняв боевую стойку, но через мгновение опустил руки и нахмурился.
– Это Лежек, - пояснил он, снимая запирающие чары. Дверь отлетела в сторону, ударившись о стену так, что с потолка посыпалась белая пыль штукатурки, и в комнату ворвался взбешенный адепт.
– Как ты смел отдать Терена? – с порога рявкнул он.
Я вздохнула и возобновила одевание. С этим Алену придется разбираться самому. Можно было и предвидеть такую реакцию.
– И тебе доброе утро, - невозмутимо ответил Ален. – А чем ты, собственно, недоволен?
– Он был в нашей группе! – запальчиво сообщил парень. – А сейчас общается с этим гхыром Веленом!
– Если мне память не изменяет, в настоящее время Терен ни с кем не общается, а большую часть времени спит. Меньшую же – мучается от головной боли и нецензурно бурчит себе под нос. Ты же видел его?
– Видел, - кивнул Лежек. – Он сказал, что его пичкают какой-то мерзостью, от которой все время клонит в сон, в голове появляется туман, а язык не ворочается.
– То есть он просто отказался с тобой разговаривать, - подвел итог Ален. – А ты понял истинную причину этого?
– Ну? – скептически поинтересовался Лежек.
– Терен фактически встал на сторону врага и пытался уничтожить группу: меня…
– И именно поэтому ты ему отомстил, - гневно перебил Магистра Лежек.
– Помолчи, я еще не закончил. – Ален и бровью не повел. – Меня, Эльку и тебя. И если на нас с Элькой ему, по большому счету, наплевать, то попытка убийства собственного брата – вещь довольно серьезная и сильно действующая на психику. Ему сейчас просто стыдно смотреть тебе в глаза.
– Он был под контролем! – возразил Лежек, но уже не так уверенно и возмущенно, как раньше.
– Я это знаю, ты знаешь, Элька, Терен знает. Но это не отменяет того факта, что, расположись звезды немного по-другому, ты не стоял бы здесь и не кидал мне в лицо обвинения.
Лежек с выражением глубокой озабоченности на лице обдумал эти слова.
– Ты считаешь, что так теперь будет всегда? – наконец, спросил он.
– Нет, не думаю, - успокоил его Ален. – Пройдет немного времени, парень придет в себя, поймет, что все не так плохо, как ему кажется сейчас…