Под жарким солнцем

— Товарищ Метце? — спросил Мегудин, как бы сомневаясь, он ли это.

— Да, я. Давно вы у нас не были. Говорили, что вас перебросили в другой район… А сейчас будто вы снова наш сосед…

— Да, сосед. Даже больше, чем сосед…

Мегудин хотел выяснить, знают ли тут о цели его приезда. Но Метце, видимо, ничего не знал.

Оглядев дом с резными узорными наличниками на окнах, возле которого они остановились, Мегудин заметил:

— Хороший дом. Это ваш?

— Мой.

— С умом и со вкусом построен. Откуда взяли такие камни для стен?

— Это из нашего карьера.

— У вас тут свой каменный карьер? Первый раз слышу об этом.

— Говорят, еще мой дед его обнаружил.

— Интересно, а мы ищем строительный материал и не знаем, где его раздобыть.

— Карьер был засыпан, о нем совершенно забыли. Но в последние годы, когда люди начали строить новые дома, вспомнили о нем. Если хотите, я вам покажу, что осталось от дома моего деда. Это был первый домик в Новой Эстонии. По камням видно, что они из нашего карьера.

— Любопытно посмотреть. Ваш дед был толковым человеком. Я много слышал о нем.

Все, что осталось от деда, Иван Матвеевич хранил как святыню.

— Хорошее место он выбрал, — заметил Мегудин. — Где повыше — дом, где пониже — огород.

— Так и было. Там, внизу, рассказывал отец, дед посадил несколько деревьев, обработал огород, сажал, что нужно было семье.

— Мне тоже пришлось с отцом строить первый домик нашего поселка, — вспомнил Мегудин. — Это была землянка, но от нее и следа не осталось. Зато сохранились следы посаженных мною первых деревьев. В войну их спилили, но корни остались, поднялась молодая поросль.

— Точно как у нас. Дед оставил глубокие корни в степи. — Метце приоткрыл дверцы хлева. — Видите, на этом месте стоял когда-то хлев, который построил мой дед. Мы построили точно такой же. В дедушкином хлеву была корова, которую он привел с родины. Сотни верст шел пешком и ее гнал, а чтобы она не повредила копыта, надел на все ее четыре ноги лапти. Мы их сохранили.

Мегудин взял в руки лапти, с нескрываемым любопытством оглядел их.

— Да, вот это хозяин! Сам-то, наверно, шел босиком, а корову обул…

— Вы угадали. Отец рассказывал, что так и было. Дед всю дорогу прошел босиком, жалел сапоги.

— Может, подойдете со мной в правление? — предложил Мегудин. — Мы ведь скоро станем с вами компаньонами.

— Как могут два колхоза стать компаньонами? — с недоумением посмотрел на Мегудина Метце.

— Идемте в правление, ваш председатель, возможно, знает уже об этом… Вы, кажется, член правления? Он вам ничего не сказал? Идемте, поговорим, я все объясню. Потом обсудим этот вопрос на общем собрании.

13

Ознакомившись с хозяйством и с людьми колхоза имени Кингисеппа, Мегудин пришел к убеждению, что ведущей отраслью тут должно быть животноводство.

«Здесь опытные мастера-животноводы, — рассуждал он, — у них создана хорошая кормовая база, неплохие пастбища, малопродуктивный скот заменен на племенной, некоторые трудовые процессы уже механизированы, и, наконец, по образцу Петровского колхоза они приступили к бурению скважины, которая даст воду для скота и для полива плантации кормовых культур».

Мегудин учел еще и то, что для будущих ферм объединенного колхоза понадобятся новые помещения и местный каменный карьер очень пригодится для этих целей.

Не задерживаясь, Мегудин из Новой Эстонии поехал в Беседино. С горечью увидел по дороге выгоревшие поля, небрежно вспаханные, незаборонованные полосы с пересохшими глыбами и бесчисленными норами сусликов, которые пожирали посевы.

В подавленном настроении, словно задели его сокровенное чувство любви к земле, которую он всегда привык видеть хорошо обработанной, радующей глаз, раздосадованный, Мегудин въехал в деревню.

Полуразрушенные домики с заткнутыми тряпьем окнами мрачно глядели на него. Кругом было пусто и неприглядно. Озабоченные люди появлялись то здесь, то там и куда-то исчезали.

Не найдя никого в правлении, Мегудин направился на ферму. Коровы стояли в грязных, нечищеных стойлах и уныло ждали, когда им дадут хоть немного корма. Мегудин по-хозяйски осмотрел их, пощупал истощенные бока и вымя, зашел в сарай и убедился, что сена запас достаточный. В это время, ковыляя, подошел председатель колхоза — невысокий человек с палкой в руке.

— Мы давно ждем вас. Мне сказали, что вы здесь, но я не мог вас найти, — сказал председатель. — Я был в амбаре. — И спросил: — С чего начнем?

— Зайдемте в контору, там поговорим.

Возле конторы стояло много людей, они оживленно разговаривали.

— Расскажите нам, мы тоже хотим знать… Это правда, что нас хотят объединить с вашим колхозом? Неужели вы согласитесь принять нас, бедняков, в ваше богатое хозяйство? — спросил Мегудина один из них.

— Этот вопрос нужно обсудить на общем собрании. Там все решат, — ответил Мегудин.

— Народ уже собрался, можно хоть сейчас провести собрание, зачем откладывать в долгий ящик? — раздались голоса.

— Мы предварительно обсудим все на правлении, подготовим весь материал, тогда проведем собрание, — сказал председатель.

— Зачем на правлении? Зачем лишние разговоры?.. — послышались голоса. — Если нас хотят принять в такую богатую семью как равных, надо ли нам еще раздумывать? Проводите собрание сейчас!.. Мы хотим послушать, что товарищ Мегудин расскажет нам, и пусть послушает нас!..

После короткого совещания с членами правления председатель открыл собрание и предоставил слово Мегудину.

Мегудин коротко рассказал о том, как колхозу в Петровке удалось преодолеть многие трудности и выбиться из нужды.

— Но новые мощные сельскохозяйственные машины, которые дает нам наше государство, — продолжал Мегудин, — не могут быть в полной мере использованы в маленьких, порой даже карликовых хозяйствах или небольших бригадах, которые состоят из нескольких человек. Возьмем, например, вашу бригаду животноводов, сколько в ней человек?