Под знаком ЗАЖИGАЛКИ
Шрифт:
… «Бежать! Бегом!» – ревел сзади голос замкомвзвода Семёна Тихонова. «Раз! Два!» – вдох. «Три!» – выдох. Самое главное – ритмично дышать, дышать. Кирзовые сапоги уже не то, что тяжелые, они – чугунные. Сердце молотком выбивает лёгкие наружу. Выпученные глаза не реагируют на окружение. Ты не видишь, кто из ребят бежит рядом, кто отстал, кто впереди. Ты знаешь одно – надо бежать, нельзя переходить на шаг. Потому что «калаш» с «магазином», ещё два «магазина» в подсумке, штык-нож, бьющий по левому бедру, противогаз – по правому, и вещмешок за плечами с шинелью в «скатку», резиновым плащом ОЗК 13 и заботливо уложенным внутрь командиром взвода Бобриком кирпичом, который нужно сдать на финише
13
Общевойсковой защитный комплект (прим.авт.)
Время на «маршброске» останавливается по последнему из стартовавшего взвода. Если все прибегут на «отлично», а последний получит «два», то весь взвод получит «два». Тогда – полчаса на отдых, и взвод бежит «десятку» снова. Ты бежишь вверх по пересечённой местности, прыгаешь через канаву, падаешь, встаёшь, бежишь дальше, взрывы домовых шашек как в тумане, будто не настоящие, но от их дыма ты начинаешь задыхаться, шататься, резь в глазах, «Бежать!!! Бегом!!!» – рёв сержанта сзади.
На высоте кирзачей натянуты какие-то проволочные заграждения, ноги сами как-то тяжело перепрыгивают их, кто-то сбоку споткнулся и упал, по-моему, это Вадик Шварумян. «Я больше не могу», – слышится его хрип. Вадика подымают и ставят на ноги, он тяжело со свистом дышит, его полное тело сотрясается под мокрой гимнастёркой. Виталик Бостриков молча забирает его автомат. «Бежать!!! Бегом!!!» Вадик бежит. Рядом бежит Бостриков с двумя автоматами.
Впереди кирпичное препятствие – «полуразрушенное здание», высотой чуть выше груди через которое все должны перелезть. Две бегущие впереди нечёткие фигуры по очереди перемахнули его, опёршись на выемку в «окне». Вадик, шатаясь из стороны в сторону, заплетающимся шагом подбегает к окну, опирается на него, поднимается и… остаётся на нём лежать, с шумом втягивая и выдыхая воздух. Его так же молча, тяжело дыша, сталкивают с «полуразрушенного здания» в сторону финиша, до которого ещё очень, очень долго бежать. Кто-то забирает у него вещмешок. Качающегося Вадика ставят на ноги и орут ему в ухо, чтоб услышал: «Бегом!!! Бежать!!!» Похоже Вадик Шварумян услышал. Он медленно с невидящим взглядом, как на автопилоте, шатаясь, побежал за Бостриковым. Сил уже нет. Совсем. Ноги переходят на шаг.
– Ободзинский! Бежать!!! Бегом!!! – Голос «замка», бегущего рядом, звучит уже негромко, и как-то вдалеке, как будто кто-то покрутил регулировку громкости окружающего мира и уменьшил звук.
– Я не могу, – свой сбивчивый хриплый шёпот кажется каким-то чужим и нереальным.
– Ободзинский, сука! Ты можешь! Слышишь меня?! ТЫ МОЖЕШЬ!!! – голос «Тихона» орёт в ухо, но как-то издалека и негромко, – Повтори, сука!
– Я могу, – повторяешь на автомате.
– Повтори! Повтори!
– Я мо-гу. Я-мо-гу! Я-МО-ГУ!!! Я-МО-ГУ!!!
«Я!» – вдох. «МО-ГУ!» -выдох.
«Я!» – вдох. «МО-ГУ!» -выдох.
«Я!» – вдох. «МО-ГУ!» -выдох.
«Я МОГУ! Я МОГУ! Я МОГУ!» – пульсирует в мозгу. Как будто открылся тайный канал с энергией, и выплеснул на тебя ведро ледяной воды. Мозг вновь заработал как часы. К нему подключились ожившие мышцы, вновь забурлившая кровь, которая до этого растворилась в этом вегетативном студенистом теле, ещё десять минут назад лишённом центральной нервной системы, и как медуза полностью автономно выполнявшем механические движения ногами и руками.
С этого момента ты знаешь, что ты можешь в жизни всё. Если ты этого ЗАХОЧЕШЬ!
Да! Если я ХОЧУ, значит я МОГУ!!!
Финишировал взвод вместе. Все пятнадцать «мальчиков». Пятнадцать автоматов, пятнадцать вещмешков с пятнадцатью шинелями в «скатку». Пятнадцать кирпичей были сданы старлею. Последние два километра Вадик Шварумян бежал в одной гимнастёрке, у него забрали даже противогаз и штык-нож в чехле, чтобы он добежал. И он добежал. Время остановили по последнему. Взвод получил твёрдую «четвёрку». Конечно, после отдыха, потомок Багратидов Шварумян, получил в «скворечник» от «Тихона», так сказать, «за высокий
уровень холопского сервиса для князя на маршброске» и наряд вне очереди, «а за что – ваше святейшество, вы сами придумайте». «Князь» особо не возражал. Если бы он не добежал, и взвод получил «двойку», «князя» бы точно «холопы» подняли на вилы.Да, армия – это та школа, которую проходить совсем необязательно в наше время. Но именно там ты узнаешь самую большую тайну нашей жизни: если я ХОЧУ по-настоящему, значит я МОГУ! И свой автомат, и свой вещмешок с «волшебным кирпичом» я донесу до цели сам!
В сорока километрах от небольшого городка Борзя, где в середине девяностых служил срочную службу Ободзинский, сходились границы России, Китая и Монголии. До Читы, столицы области, нужно было трястись ночь на древнем поезде с потёртыми и уже не совсем красными звёздами на вагонах, с «дыркой» в туалетах вместо унитаза, и гордой, чуть схваченной ржавчиной надписью «Советские железные дороги». А до точки, где сходились владения Огненных драконов, предков Чингисхана и Сибирского медведя летом в сухую погоду можно было домчать на ГАЗ 66 меньше, чем за час. Весной же, в распутицу, в разлившуюся по всему краю грязь, наполнявшую всё свободное пространство – это занимало почти столько же времени, как дорога до Читы.
Военных в окрестностях Борзи было больше, чем местных жителей – ракетчики, танкисты, зенитчики, мотострелки, пограничники. Непонятно, от кого защищало такое количество военных, с учетом того, что ближайшие несколько сот километров сухой и выдуваемой ветрами степи Монголии и сотни полторы километров Китая были абсолютно безлюдны. Со стороны Монголии граница даже не была оборудованной. Монгольских пограничников никто никогда не видел.
+30 градусов в июле и -30 – в январе, делали боевую подготовку офицеров и солдат, мягко говоря, непростой. К этому добавился развал Союза, провальная война в Чечне, брошенные на произвол судьбы войска, быстро «подобранные» в наспех сооружённых республиках на осколках некогда Великой Страны. А о тех воинских частях, которых «не подобрали» удельные князьки в многочисленных среднеазиатских «…станах», – оставшихся на севере родины, Дальнем востоке, Сибири – о них просто забыли на долгие десять лет.
Они жили своей жизнью: в технических парках как-то без поставок запчастей ремонтировали технику. Когда в части появлялась солярка, танкисты выезжали на соседний полигон пострелять, благо снарядов было запасено на 200 лет боевых действий, зенитчики радостно выезжали за ними, разворачивали свои пусковые зенитные установки и передвижные радиолокационные станции. Но солярка в частях была нечасто.
Поэтому, если в их зенитно-ракетном полку комбат Мичурин утром не устраивал «спортивный праздник» с кроссом, со стометровкой и подтягиванием на перекладине, то «продавал» их взвод до вечера в местный колхоз на работы по уборке картошки или разгрузке вагонов с арбузами или яблоками. Колхоз, то есть «фермерское хозяйство» по-новому, платил «натурой»: десять процентов «разгруженного» шло на скудный солдатский стол в виде платы за работы.
Всё оставшееся время Ободзинский вместе с Лёхой Гуковым хмуро ковырялся в своей обездвиженной пусковой зенитной установке. Она была парализована ещё до призыва Ободзинского. Со слов их старлея Анатолия Бобрика, в юности она была весёлой и подвижной ракетной установкой, вызывавшей только положительные эмоции у её механиков и операторов. Резво занимала боевую позицию, разворачивалась в исходное положение с опережением нормативов.
Но злоупотребление некачественной соляркой, к которой она пристрастилась в начале девяностых, недостаток масла в системе, наплевательское отношение к своему здоровью, выразившееся в несвоевременной замене сальников (по причине их отсутствия, как в прочем и масла), привели на хирургический стол, то есть на «яму» в техническом боксе, где и была диагностирована поломка турбины. Развившаяся «гангрена» двигательной установки требовала немедленной операции по замене турбины, которая была заказана на военном заводе в Калуге почти три года назад. Сначала там по телефону уверяли о готовящейся отправке им турбины. Потом, через год, только подтверждали работу над заказом. В прошлом году перестали отвечать на звонки совсем.
Конец ознакомительного фрагмента.