Под знаком ЗАЖИGАЛКИ

Как-то перед утренним совещанием в департаменте, поглядывая немного свысока на питерских провинциалов чуть осоловелыми не выспавшимися глазами после очередной ночной сессии, объявил, что в «Максидоме» ассортимент не очень, «козы не те». Коренные петербуржцы-коллеги корректно подтвердили, что мебель в заведении оставляет желать лучшего, в отношении коз тактично промолчали, но вот инструмент там хороший, сами регулярно используем.

Саша обалдел два раза, во-первых, он не ожидал, что эти питерские задроты-женатики так легко ориентируются в заведении, серьёзно надломившем финансовую основу ближайших двух недель Сашкиного существования. Во-вторых, он был разочарован, что Мишель и Мадлен при проведении обучающего мероприятия с Сашей не использовали каких-то специальных инструментов, о которых были осведомлены все присутствующие, о чём он легкомысленно и сообщил. Это было фатально для него, поскольку после того, как вскрылась подмена понятий, он навсегда для всех стал «Сашхеном из Максидома».

Вообще, по подобным заведениям в Компании ходить не принято, тем более руководителям. Руководитель должен быть образцом для своих подчиненных не только профессионализма, но и нравственности. Независимо от своего семейного статуса топ менеджеры после окончания рабочего дня спешить могут только домой или на курсы дополнительного образования. Ну, или спорт. Это тоже приветствуется. Других вариантов нет.

Заключая трудовой договор с работником, Работодатель не ожидает, что у неженатого работника могут быть какие-то иные потребности кроме выполнения трудовой функции в виде непрерывных совещаний, подготовки ежемесячных отчётов, аналитических заключений, изучения и согласования технической документации.

Подразумевается, что во вдруг случайно обнаружившийся дома свободный час работник будет заниматься профессиональным развитием, читать деловую литературу, учиться, слушать онлайн курсы по самосовершенствованию, часть из которых компания, великодушно готова даже оплатить (в рамках бюджета, конечно). А если и в этом случае у вас как-то останется свободная минутка – то участвовать в волонтёрском движении. Не переживайте, Компания настоятельно подскажет вам, где и как.

Периодически возникающая у неженатого работника потребность близкого общения с женщиной не фигурировала в перечне ключевых (да и неключевых) потребностей сотрудника Компании. Поэтому неженатые работники Компании вынуждены были решать её самостоятельно в заведениях, не входящих в перечень образовательно-познавательных учреждений, рекомендованных HR департаментом для внутреннего развития работников. Вот ни «Максимуса», ни «Golden Dolls» там почему-то не было. Скорее всего это, был просто просчёт департамента персонала.

Стриптиз-клуб «Maximus» находился на Большой Морской улице, 15, уже второй год. До этого лет пятнадцать он стоял в ста метрах ближе к Невскому на Кирпичном переулке, прямо напротив входа в государственный университет промышленных технологий, дизайна и моды. Удачное расположение «Максимуса» позволяло студенткам университета, начиная со второго курса, регулярно проходить стажировки в указанном заведении с целью повышения своего уровня практических знаний о технологии коммуникаций с особями мужского пола, уточнения знаний о правильном дизайне мужского тела (в первую очередь, для тех, кто пропустил этот курс в старших классах школы, просиживая вечера с учебниками, готовясь к ЕГЭ, а не шлифуя эти навыки на вечеринках в квартирах у одноклассников, родители которых уехали на выходные на дачу высаживать рассаду).

Многие из студенток университета так глубоко были захвачены учебным процессом в «Максимусе», что предпочитали теоретическим лекциям в университете интересные практические занятия в заведении через дорогу. Это и понятно. Унылый бубнёж старого лысого профессора с трибуны аудитории, прерываемый его визгливым –«Девушка с предпоследнего ряда в красной кофточке, да, вот вы, которая только что открыла глаза, повторите, что я сказал!», постоянно мешал выспаться вернувшимся с ночной смены. А яркий свет и жёсткие стулья аудитории резко контрастировали с мягкими диванами и приглушенными тонами освещения в VIP зонах учреждения ночного образовательно-познавательного процесса, который раскрыл им новый взгляд на мир.

Этот напряженный ночной учебный процесс позволил особо старательным не только значительно улучшить своё материальное положение, быть уверенными самостоятельно оплатить своё обучение в универе, но и обзавестись к пятому курсу «правильными знакомствами».

Лишь к десятому или двенадцатому году существования адюльтерного пансиона под носом у заведения просвещения и образования юных сердец администрация последнего обнаружила, определённый когнитивный разрыв в знаниях у многих слушательниц, обусловленный напряженным ночным графиком работы над практическими аспектами технологии и построения дизайна отношений «эМ и Жо». Плотный рабочий календарь бабочек-студенток не оставлял им времени на теоретические вопросы, дававшиеся на лекциях, иначе они бы с удивлением выяснили, что там то речь шла о неких промышленных технологиях и художественном дизайне, не имевших отношений к их ночным художествам.

Ещё через два года обнаружилось, что выпускницы, с головой и голым телом ушедшие в работу, стали бросать учёбу и перестали покупать выпускные экзамены и дипломные работы у преподов, что больно ударило по материальному благополучию профессорско-преподавательского состава alma mater. Это была красная черта. Ответ последовал незамедлительно. Письмо от ректора ВУЗа улетело зенитной ракетой в Комитет по образованию города, разорвавшись там брюзжащими осколками фраз о недопустимости нахождения заведений, развращающих незрелые девичьи головы, рядом с образовательным учреждением, несущим «доброе и вечное» молодой поросли. Оттуда – слёзное письмо в администрацию губернатора города. И всё, «вендетта свершилась», клуб был закрыт. Финал: мстительная ухмылка ректората.

На самом деле, как философски подумали хозяева клуба, всё что ни делается – всё к лучшему. Бизнес должен строится не от источника рабочей силы, а от клиента, читайте Майка Микаловиц, Криса Гильбо (в универе их читать было, видимо, некому). И стриптиз-клуб переехал на сто метров подальше от универа и на столько же ближе к двум офисам синего газонефтяного гиганта.

Здесь на Большой Морской, 20, в розовом бизнес-центре «Сенатор» уселись юристы корпоративного центра, а ровно напротив, через дорогу, в сером угрюмом каменном доме № 15 расположилось несколько «дочек» нефтяной компании. Фасад, выложенный нарочито грубыми большими каменными блоками, с огромными восьмиметровыми арками дверей, небольшими угловатыми окнами, скорее напоминал замок угрюмого рыцаря, которому пришлось по просьбам своей свиты – любителей развлечений, чьи каменные головы кривлялись со стены прохожим, несколько увеличить бойницы стен и превратить их в окна.

Массивный каменный геральдический герб, несмотря на отсутствие полагающихся в таких случаях оскалившихся львов, распростёрших крылья орлов, или свободно гуляющих «на своих двоих» медведей (что наиболее характерно для России), содержал вензель из загадочных букв «РТПБ», которые ниже на огромной деревянной двери (вырубленной как и все «окна в Европу» одним топором), расшифровывались как «Русский торгово-промышленный банк», написанный в через «i» и «ять». Самого банка не было в этом замке уже больше ста лет, но это не помешало Комитету по охране памятников Петербурга строго заявить, что без этой надписи этот дом прожить не сможет ни дня.

Каменные роги изобилия, венчающие вместо весёлых зверюшек герб одинокого рыцаря, наполненные крупным виноградом, какими-то фруктами, призванными символизировать изобилие одинокого рыцаря, на самом деле намекали изобилие нескольких удельных князьков нефтяной компании, окопавшихся тут со своей многочисленной челядью, количество которой упрямо росло год из года, несмотря на все строгие указания из корпоративного Центра.

Расположение «Максимуса» в следующей парадной в десяти метрах входа в офис на Большой Морской, 15, было и удобным и, одновременно, крайне неудобным. С одной стороны, всегда можно было вечером, возвращаясь с работы с офисов на Почтамтской или Мойке пройтись по Большой Морской в направлении этого офиса, – мало ли появились дела в этом офисе и нужно зайти и что-то обсудить (благо большинство коллег управленцев не относилось к категории, стартующих с работы в ровно в 18.00).

Всё осложнялось, когда ты подошёл ко входу в офис. Поток спешащих по домам коллег ослабевал после семи, превращаясь в тонкую струйку, но полностью угасал лишь к десяти вечера.

Сделать шаг с мостовой налево, в цитадель разврата, на глазах у многочисленных дымящих у входа в офис коллег, требовало огромного мужества. Современная история нефтянки не знала таких храбрецов. Она знала лишь мелких трусов, боязливо озирающихся по сторонам, в страхе увидеть коллегу из соседнего офиса, и, втянув голову, робко шмыгающих в подворотню «Максимуса».