Подари мне небо. Сломанные крылья

Я щёлкнул пальцами и рассмеялся – кажется, я понял, что от меня хотел тот, кто сидел за двумя непробиваемыми дверьми.

– Кейт, я вернусь через несколько минут. Ни о чём не переживай.

Наверное, она хотела что-то ответить, но я уже шёл вперед. В кабину, вход в которую внезапно стал для меня вновь открыт.

Щёлкнул замок, потом ещё один. Дверь открылась, и я сделал шаг в своё прошлое. И тут уже услышал:

– На борту самолёта Марк Вольфманн и в кресле пассажира! Не верю глазам своим.

– Буду счастлив поменяться с тобой местами, – заворожено глядя на небо, отчеканил я. – Чёрт, я думал, что ты уехал из Германии!

– Уехал, – голос, казавшийся знакомым, обрёл физическое обличье в лице и теле Алекса. – А потом вернулся. И я чертовски рад тебя видеть!

– Взаимно, дружище, – хлопнул я его по плечу, чувствуя, как болезненно сжимаются внутренности только от одного вида на все кнопки и приборы.

– Скучаешь?

Скучаю. До трясучки и дрожи в конечностях, которую так давно не испытывал. Скучаю больше, чем думал. Но разве это что-то меняет?

– Даже не представляешь, насколько сильно. – Дёрнул я плечом, не отводя взгляд от приборов. – И скоро планирую вернуться.

– Я слышал про проверку и про то, что…

– Давай поговорим позже. Если я сейчас не вернусь на своё место, Кейт потеряет сознание от страха. А впереди ещё посадка.

– Да, и погода сегодня, кажется, против нас. Возможно, за час что-то поменяется, но пока метеокарта обещает дождь и сильный боковой. Наматывать круги на Мадейре – что может быть лучше?

Глава 10. Кейт

В прошлом, когда я вела активную полётную жизнь, путешествуя вместе с сестрой, страх перед полётом у меня отсутствовал. Однако взлёта я всё же боялась. Момент отрыва самолёта от земли казался мне одновременно прекрасным и жутковатым. Я слышала мнение о том, что самое опасное в полёте – это посадка. Но тогда ты хотя бы летишь к земле. А подниматься в небо, не зная, чего ждать, было более чем волнительно.

Но когда Марк сказал о том, что нас ждёт не самая лёгкая посадка, я осознала, что до того момента, пока шасси не коснутся полосы, спокойствие ко мне не вернётся.

– Я снова с тобой, – Марк сел рядом. – Всё хорошо?

– Терпимо. Зачем тебя позвали?

– Ерунда. Командир воздушного судна – мой бывший коллега. Узнал, что я лечу сегодняшним рейсом и решил поприветствовать меня в кабине пилота.

– Ты в порядке?

– Не уверен, – Марк нахмурил брови. – Но обязательно буду. Мне не хватает этих ощущений. То, что у тебя вызывает панику, для меня становится нездоровым интересом. Сложная посадка – это же прекрасный опыт и возможность доказать самому себе, на что ты способен.

– Обычно женщины ревнуют своих мужчин к другим женщинам. А я ревную к самолёту. Не знаю, кто из нас более странный – ты или я.

– Наверное, оба. Иначе бы судьба не столкнула нас друг с другом.

** ** **

Я проснулась от резкого звука. Открыв глаза, тут же ощутила, что сердце бьётся где-то в районе горла – когда я успела уснуть? Никогда не засыпала в самолётах, а тут будто провалилась в бессознательное состояние.

Шум нарастал.

– Кейт, – Марк коснулся моей ладони, – всё в порядке. Самолёт скоро начнёт снижаться.

– Почему так шумно?

Марк рассмеялся.

– Если двигатели шумят, значит, они работают. Поверь мне, гораздо страшнее тишина.

Самолёт резко качнуло, и я вцепилась в подлокотники. Костяшки пальцев побелели, а стук сердца было слышно, наверное, даже в кабине пилотов.

– Дамы и господа! С вами говорит капитан воздушного судна Алекс Шварц. Наш самолёт приступил к снижению. В скором времени мы совершим посадку на острове Мадейра. Просьба всем занять свои места, пристегнуть ремни безопасности и чётко следовать инструкциям экипажа. Нас встретит сильный боковой ветер, есть вероятность ухода на второй круг. Сохраняйте спокойствие.

Самолёт снова качнуло, и кто-то из пассажиров вскрикнул.

Я украдкой посмотрела в иллюминатор – но под нами была лишь бескрайняя синь – океана или неба – разбираться желания не было. Уши закладывало, ладони были мокрыми. Марк что-то говорил рядом, но паника оглушала, и я не слышала ни его, ни себя, ни свои чувства.

Тряска усиливалась.

– Он не сможет посадить самолёт, не сможет… – тихо шептала я.

– Он сможет, – Марк прижал меня к себе, – он знает, что делает. Он посадит самолёт.

Я бы посадил.

– Марк, ты опытный пилот…

– Алекс ещё более опытный. Успокойся. Никто не допустит до полёта человека, который не прошёл должную подготовку. Открой глаза и посмотри на меня. Ну же!

Я открыла глаза и столкнулась с бездной синих глаз. В них не было ни капли страха. Только уверенность, забота и бесконечная любовь.

– Кейт, ты уже села в самолёт, – начал говорить Марк. – Ты не победила страх, но ты не дала ему победить тебя.

Самолёт накренился, и я вновь зажмурилась, отчаянно вцепившись в футболку Марка. Вот теперь точно – мы падаем. Не может самолёт лететь на боку! Да ещё и это давление… Казалось, что голова вот-вот лопнет.

– Мы не падаем. – Голос Марка был хриплым и спокойным. Он словно прочитал мои мысли. Его руки гладили меня по спине, пытаясь успокоить. – Это называется косым скольжением. Или боковым. Для того, чтобы боковой ветер не снёс нас с полосы, пилот входит в посадку под углом. Выглядит это страшно, но безопасно. Как только придёт время, он будет выравниваться.

– А что, если боковой ветер будет сильнее, чем самолёт?

– Тогда он уйдёт на второй круг. Или в другой аэропорт. Поверь мне. Никто не посадит самолёт там, где это опасно. Задача командира – не приземлиться, а довезти своих пассажиров целыми и невредимыми.

– Ты сажал самолёт на Мадейре?

– Сотни раз. И ни одного происшествия. А в безопасной Москве случилось непоправимое. Потому что так случилось. Не стоит об этом думать.

Я шумно выдохнула воздух. Самолёт начало трясти ещё сильнее, казалось, что сейчас выпадет весь багаж из полок.

– Смотри, – вновь заговорил Марк невозмутимо спокойным тоном, – вот и полоса.

Полосу я не видела. Вокруг были скалы, и теперь я была уверена, что мы врежемся в них. Ну хоть погибнем вместе.