Подари мне небо. Сломанные крылья

Я нырнул под воду, закрывая глаза и задерживая дыхание. Чувство свободы. От страхов, от прошлого, от настоящего и от пока ещё весьма туманного будущего. Чувство, которое подарил этот остров.

Никому было неподвластно его забрать.

– МАРК!

Я вынырнул на поверхность, буквально силой раздвигая воду руками. Однажды я уже слышал такой крик. В тот день, когда разбился мой самолёт. Сейчас крик не был таким отчаянным, но оказался не менее громким. Пугающе громким. Но кричала не Кейт. Она схватила меня за руку, побледнев от страха. Смотрела она в сторону Тома, который бежал к нам. Его лицо было бледным.

Что-то случилось. Что-то связанное с нами. Я пытался найти взглядом Каролину, но не смог. Сердце ухнуло в район пяток, а душа, кажется, окончательно покинула, посчитав моё тело не самым лучшим сосудом для спокойного существования.

Глава 12. Том

Немного ранее

Я запланировал отпуск для своей семьи и для семьи Марка сразу же, как только узнал о том, что стану владельцем авиакомпании. И причина была далеко не в том, что я устал и хотел отдохнуть. Мне нужно было справиться с давлением извне. Фамилия была на слуху. И не только моя. Я часто задумывался о том, что почувствуют пассажиры, если узнают, что многотонной машиной, в которую они сели, управляет человек, однажды не сумевший её посадить?

Потом я думал о том, что вряд ли пассажиры запомнили фамилию пострадавшего пилота. Такие мелочи обычно проходят мимо них. Это мы ежедневно варились в этом мусоре новостей, сведений и обсуждений.

Но всё равно порой было немного не по себе. Кроме пассажиров, были ещё вышестоящие организации. И они могли устроить внеплановые дополнительные проверки.

Я знал, что, если возьму Марка к себе, то проблем не избежать. Так же я знал, что, если не возьму его, то никогда не прощу себя. И Марк не простит. Да и лучшего пилота найти было сложно. Что бы ни случилось тогда в Москве, это был лишь случай. А опыта у Марка было больше, чем у любого другого пилота.

Но когда пришло письмо от «Дойч Эйрлайнс», и Марка лишили возможности быть первым пилотом, я подумал, что если предложу ему работу со мной после того, как он это узнает, он решит, что я его жалею. Отчасти так оно и было, но других причин было больше.

Вообще вся ситуация с новой авиакомпанией и потерей Марком своего статуса, была слишком сложной. Поэтому прежде, чем полностью в неё погрузиться, нужно было отдохнуть. Отдохнуть, а потом уже рассказать Марку, с чем ему предстоит столкнуться. Он должен быть готов к тому, что он теперь не герой. Или сделать всё для того, чтобы вновь этим героем стать. Только не такой неподъёмной ценой.

– Том, ты идёшь или так и будешь перебирать свои бумаги? Мы прилетели, чтобы ты работал?

Я закрыл документы, в которых постоянно копался, пытаясь найти новую информацию, которая могла бы стать полезной.

– Иду. Дети с тобой?

– Раз твои документы ещё целы, то да, они со мной, – хмыкнула жена. – Кстати, в очередной раз прошу – убирай их с видного места, иначе в скором времени с удовольствием будешь собирать бумажный пазл.

Я кивнул и засунул папку повыше. Дела подождут, а вот океан – нет. Тем более, оставалось не так много времени для того, чтобы им насладиться.

Однако полноценно отвлечься не получалось. Уже который день я получал сообщения от руководства «Дойч Эйрлайнс», что дело авиакатастрофы по-прежнему не закрыто. Кто-то посчитал, что лишение Марка должности командира воздушного судна незаконно. Вновь проверки, тряска документов и прочие прелести авиационной жизни.

Я надеялся, что покинув бразды правления, меня оставят в покое – судебное дело было закрыто, Марк не предъявлял никаких претензий, а я со спокойной душой планировал начать свою карьеру заново. Но не тут-то было. Что-то снова шло не так.

Я пришёл на пляж, хмурясь от собственных мыслей. И никак не мог расслабиться, прокручивая происходящее в голове.

– Том, посмотришь за Каролиной? – раздался голос Кейт. – Пойду научу Марка нырять, а то он слишком долго стоит и гладит воду руками.

Я кивнул. Эти двое были созданы друг для друга, и от осознания того, что они смогли пережить и не сломаться, становилось теплее на душе. Порой они вели себя как дети, дурачась и глупо шутя, но я знал, что за этим скрывается бескрайний океан боли, которую испытали оба. Сначала по очереди, а потом и вместе.

Телефон рядом со мной зазвонил, и я пожалел, что взял его с собой. Номер был мне незнаком, и я, несмотря на недовольные вздохи жены, всё же ответил.

– Том Нойманн?

– Возможно, – уклончиво ответил я, – с кем имею честь разговаривать?

– Беспокоит Рик Крюгер, исполняющий обязанности руководителя авиакомпании «Дойч Эйрлайнс».

– Чем могу быть полезен?

Внутренности сжались от предчувствия чего-то нехорошего. Разговоры с Риком ещё ни разу не закончились чем-то благоприятным.

– Вы помните, о чём мы с вами договаривались в прошлый раз?

Ещё бы я не помнил! Под угрозой лишения лицензии меня заставили подписать документ, в котором я соглашался с тем, что Марк не может быть допущен до полётов в качестве капитана воздушного судна. Колебаться времени не было. Я быстро взвесил все «за» и «против», понимая, что, лишившись лицензии, помочь Марку я всё равно не смогу. А права управлять самолётом его лишат в любом случае. Если они поставили перед собой такую цель – они её добьются любыми путями.

– Помню. Кажется, мы с вами всё обсудили. Никто не нарушил закон. Я подписал все документы. Несмотря на то, что с меня и Марка Вольфманна были сняты все обвинения, я пошёл вам навстречу. Что вы хотите теперь?

– Если вы смирились с нашими требованиями, тогда зачем вы пытаетесь выудить информацию нечестным путём?

– О чём вы говорите? – Я нахмурился.

Я закрыл эту страницу своей жизни, и никуда не собирался лезть.

– Вам знакома девушка по имени Лея Вольфманн?

Чёрт. Причём тут сестра Марка?

– Да, я её знаю. Мы несколько раз встречались. Какое отношение она имеет к этой ситуации?

– Полагаю, вы в курсе, что она один из самых известных журналистов? И она выпустила уже не одну статью, разоблачающую нашу авиакомпанию.

Нет, я не был в курсе. Думаю, не был в курсе и Марк. Они с сестрой практически не общались, так и не найдя точку примирения после случившегося.

– Нет. Я не имею к этому никакого отношения. Вы обратились не по адресу.

Я хотел повесить трубку, но голос на том конце продолжил: