Подари мне небо

– Топливо было на исходе, искать другой аэропорт времени не было.

– Как вы думаете, можно ли было избежать катастрофы?

Я задумался. Помня слова Тома о том, чтобы я не говорил ничего про фиктивные проверки самолётов, которые по факту не были проведены, я постарался сместить акцент на слаженность работы техников, диспетчеров и нас, пилотов.

– Думаю, что разбирая последствия катастрофы, стоит учитывать человеческий фактор в любом случае. Даже, если это техническая неисправность – о ней могли подумать техники. Неверная посадка – командир воздушного судна должен был просчитать все возможные варианты.

– Вы не ответили на поставленный вопрос.

– Да. Я думаю, что катастрофы можно было избежать.

– Вы видели материалы дела?

– Да.

– Вы читали о том, что самолёт был неисправен? Мы получили информацию от авиакомпании о том, что данный самолёт проходил D-check проверку лишь на бумаге, а фактически проверки не было.

– Я читал то, что написано в документах. Однако ни я, ни другие сотрудники авиакомпании не несут ответственность за то, что проверка не была проведена должным образом. Проверка проводилась в Сингапуре, и мы на ней не присутствовали.

– Вы хотите сказать, что вы не знали о том, что проверка не была проведена?

– Нет.

– Знал ли Ваш руководитель?

– Вам лучше спросить у него. По моим данным – нет. Вы, действительно, считаете, что мой руководитель разрешил бы лучшему пилоту авиакомпании поднять в воздух неисправный самолёт?

Я произнес эту фразу на одном дыхании, потому что, к сожалению, горькая правда была в том, что Том знал о том, что самолёт не проходил проверку. И именно об этом он попросил меня – сказать, что он был не в курсе. Я был уверен, что Том не знал о том, что в самолёте обнаружена неисправность, но о том, что проверка не проводилась – он знал. Если бы я был в другом положении, я бы наплевал на все его просьбы – я его предупреждал о том, что его идеи не доведут до добра, но, несмотря на эти разногласия, мне искренне было его жаль. Вряд ли он подозревал, что его наплевательское отношение приведёт к авиакатастрофе и такому количеству жертв. Он – такая же пешка, как и я. И сейчас, несмотря на своё положение, состояние, мне было его жаль. У него родился ребёнок, он осознал, что погоня за славой не приведёт ни к чему хорошему, а случившееся – лишь отчасти его вина. Основная вина лежала на техниках, которые не проверили самолёт непосредственно перед вылетом. Почему они этого не сделали – разбираться будет суд. Что им грозит – тоже суд. Насколько я правильно понимал ситуацию, трясти будут и диспетчеров контрольного пункта Шереметьево. Хотя, получив доступ к записям, я не считал, что была их вина. До определённого момента мой самолёт летел по заданному плану. Лишь снизившись до высоты около пяти тысяч футов, мы сменили эшелон на другой. Оставались минуты на принятие решения. Да, можно было сработаться и действовать слаженно, но я понимал, что они и так сделали многое – спасли турецкий борт от столкновения с моим. А мне, наверное, вообще грех жаловаться – я выжил. И даже имел шансы на то, что смогу ходить. Вот только как выкинуть из головы такое количество жертв? Пока я не знал ответа на этот вопрос.

– Марк Вольфманн, вы свободны, – услышал я голос судьи, и благодарно кивнул.

Участвовать в судебном заседании – удовольствие сомнительное. Врать под присягой – ещё хуже. Но я справился, и, кажется, весьма успешно. Оставалось только надеяться на решение судьи и на то, как пройдут другие слушания.

У здания суда меня ждал Том.

– А где цветы? – спросил я, подъезжая к нему на своём новом транспорте.

– Какие цветы? – удивлённо посмотрел он на меня.

– Нуууу, – протянул я, – ты так стоял в ожидании моей персоны, что было бы неплохо, если бы ты был с цветами.

– Ты точно уверен, что после случившегося у тебя всё в порядке с головой?

– Нет, – я улыбнулся, – но смотреть на твоё удивленное лицо мне никогда не надоест.

– Спасибо, – сказал Том, – спасибо за помощь.

– Не за что, – пожал я плечами, – очередь за тобой.

Том судорожно вздохнул.

– Я передал твое пожелание.

– Записку с временем и местом передал?

– Да.

– Значит, остаётся надежда на то, что Кейт меня услышит и придёт туда, где я буду её ждать.

Глава 38. Кейт.

После того, как отец сообщил мне новость, от которой я пребывала в шоке несколько дней, я убедительно настояла на том, чтобы вернуться домой. Лежать взаперти в больнице больше не было смысла. У меня появился стимул жить, оставалось лишь одно – вернуть в свою жизнь человека, без которого эта жизнь никогда не будет такой, о которой я мечтала. Я надеялась на то, что Марк, которому Том сообщил новость о том, что я не хочу его видеть, сможет собрать в себе все мысли, чтобы понять, что это неправда. Я надеялась, что он придумает что-то, что позволит нам встретиться.

Отец следил за мной, как коршун следит за добычей. Его маниакальная идея – никогда не давать мне встречаться с Марком – стала навязчивой и весьма пугала. Мне приходилось играть роль послушной девочки, чтобы усыпить его бдительность, чтобы он перестал подозревать меня в попытках кому-то позвонить или куда-то улизнуть тайком. Не знаю, почему, но он соглашался на мои встречи с Томом, и это было прекрасно, потому что, пусть и косвенно, но я чувствовала связь с Марком хотя бы через него.

Я вернулась на работу, всецело посвящая себя и свои силы новым проектам. В очередной раз убеждаясь, что работа – лучший способ убежать от самой себя, я работала без выходных, не оставляя времени на то, чтобы думать. Время шло, но мне казалось, что я должна дождаться какого-то знака, чтобы понять, что пора действовать решительно.

– Кейт, – обратился ко мне Стив. Коллеги, надо отдать им должное, не поднимали болезненную для меня тему, не спрашивали о том, как я пережила личную трагедию, и почему Марк, прикованный к инвалидному креслу, брошен мной…Поскольку выглядело это именно так. – Твоё желание работать без выходных меня радует, но тебе пора отдохнуть. Завтра, пожалуйста, побудь дома, с семьей.

– Почему? – я подняла на него взгляд, отрываясь от бумаг, – что-то не так с проектом?

– Нет-нет, с проектом всё отлично, но ты убрала ножницы в шкаф, где лежит посуда, а кружку, которую я забыл на столе, выбросила.

– Прошу прощения, – я слегка покраснела, – я немного забывчивая, но это пройдёт.

– Поэтому я и предлагаю тебе отдохнуть хотя бы один день. Перестань истязать себя работой. Я не знаю, от чего ты бежишь, но бежать вечно – невозможно. Когда-нибудь придётся остановиться, и иногда даже нужно возвращаться назад. Поэтому, пока ты не убежала далеко, сделай остановку и выдохни.

– Стив, но проект…

– Проект нужно сдавать через три недели, а у тебя уже готов тот, что нужен только после Нового года. Мы ещё не запустили новые услуги, а ты уже подготовила рекламную кампанию на следующий год.

– Хорошо, – я кивнула, – я отдохну. Могу я взять на дом работу?

– Это не отдых, – рассмеялся Стив, – нет. Ноутбук, бумаги и прочее – оставляешь в офисе.

Я пожала плечами. Отдыхать не хотелось, но раз босс настаивает, то придётся подчиниться.

***

– Кейт, мы с мамой уезжаем до вечера, надеюсь, нам не нужно вызывать охрану, чтобы убедиться в том, что ты никуда не сбежишь?

– Пап, – поморщилась я, – ну сколько можно? Ты же знаешь, что мне некуда сбежать. Ты оборвал все пути к отступлению.

– Мы можем запереть тебя снаружи, чтобы быть уверенными в том…

– Пап, может, сразу в тюрьму? – угрюмо спросила я. – Или ты и там будешь переживать о том, что явится Марк?

– Кейт, милая, ну какая тюрьма!

– А то, что ты предлагаешь запереть меня снаружи, разве не тюрьма?

– Ладно, глупая была идея. Ты когда встречаешься с Томом?

– А что? Ты хочешь запретить мне видеться и с ним тоже?

– Нет, я просто интересуюсь.

– Должен был приехать сегодня, но пока не звонил. Езжайте уже.