Подгоряне

пришел сюда, не то собаку на тебя спущу!..

– Твоя собака знает меня, - усмехнулся Вырлан.

– Поглядим.
– не позабыла ли?!

Тетушка Витора оставила веревку с козами и направилась к проволоке, к

которой был прицеплен ее пес.

– Эй, эй!.. Никак ты с ума сошла!
– испугался Иосуб.

– Уходи, говорю, по-хорошему!"

– Ухожу, ухожу... Но и ты не забывай, что одежда на мне казенная,

государственная!"

– Наплевать мне на нее, на одежду твою!-

– Мне придется за нее отвечать!

– возопил Вырлан.

– Тогда уходи побыстрей. Катись, милок, е твоей зарплатой!

Может быть, у Вырлана отыскались бы какие-то еще, более убедительные

доводы, чтобы задержаться возле вдовушки, но на поляне появился мош Саша

Кинезу. Со своей неизменной кожаной сумкой на бедре он пас скот в лесу. Его

поднадзорные вышли на поляну и вознамерились было полакомиться кукурузой в

огороде тетушки Виторы. Чтобы избежать скандала, мош Саша с его больными,

красными, как у кролика, слезящимися глазами бросился отгонять непутевую

скотинку и, будучи близоруким, чуть было не наскочил на коз.

Иосуб Вырлан спрятался за дуб и, пропустив мош Сашу, прытью отправился

в село. Я же присоединился к мош Саше Кинезу, помог соседу выгнать скотину

из лесу на широкую проселочную дорогу и под звон колокольчиков на шее коровы

и теленка двинулся домой.

По дороге мош Саша, человек, в общем-то, очень неразговорчивый, пояснил

мне, что привязал эти тронки к шеям животных потому, что к старости стал

плохо слышать и видеть. Звоночки указывали ему, где в данную минуту пасутся

его корова и телок

Получив эти сведения, я уже ни о чем больше не спрашивал старика.

Распрощался с ним у наших ворох.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

В Кукоаре существует поверье: чего больше всего боится человек, того и

не минует. Паче всего я опасался попасть на дедушкин язык при всегда

неожиданных визитах Сабины. А она, взбалмошная девка, тут как тут! Что с нею

поделаешь? Стоит как ни в чем не бывало передо мною и моим дедушкой,

потряхивает косичками с подвязанными к ним капроновыми ленточками

апельсинового цвета и торжественно объявляет:

– Это я опять пришла к вам!

Покажи она мне язык, как делают дети, я бы даже не рассердился, что

поделаешь с глупым дитятей?! Но перед нами была разнаряженная барышня и

держалась так свободно и непринужденно, будто была тут не гостьей, к тому же

не шибко желанной, но хозяйской. Оглядев нашу работу, по-хозяйски же

поощряла:

– А вы пойте. Мне нравится. Я услышала со двора сестры, как вы поете,

и пришла.

Рожденный от кошки должен ловить мышей. Истинно сказано. На этот раз

Сабине хотелось понравиться и дедушке. Для этого сменила "штаны из чертовой

кожи", то есть джинсы, на новенькое платье. Приди она в брюках, старик,

глядишь, и турнул бы ее со двора. А так глядел, как на живую куклу:

– А чья же ты будешь, барышня?

– Из Кибирьского роду, дедушка. Кибирево семя!
– засмеялась отчаянная

деваха.

– Так это ваша сестрица заманила в свои сети младшего сынка Саши

Кинезу?

– Она, она, мош Тоадер! Моя старшая сестра Федуце затуманила голову

мизинчику мош Саши!

– Хороши же вы фрукты!

– Хороши, мош Тоадер.

– Гм... Все; знать, перевернулось вверх тормашками. Где это видано,

чтобы девки сами приходили к парням?! Если б твоя ухватистая сестрица не

заморочила голову этому Феодорике, остался бы он навеки холостяком, как мой

брательник Петраке... Нелюдимы эти Кинезы! Их пока не взнуздаешь й не

набросишь им на глаза бабий платок, они так и останутся неженатыми!-

Сабине нравились дедушкины слова. Она хохотала от души и вертелась

возле бочек. Не вертелась, а пританцовывала, закинув руки за спину.

Вальсировала среди тары, как среди,ресторанных столиков. Раздувая платье,

останавливалась перед стариком, кокетливо подмигивая. Как бы невзначай

сунула в одну бочку букетик цветов.

– Вот... Вот!.. Коровья образина!.. Невеста приходит к нему со своими

цветами!- Ну и времена!

– Вам не нравятся цветы, мош Тоадер?

– Я, доченька, вроде староват для них. На могилку принесешь.-

Сабина выхватила из горловины бочки букет, разделила его на отдельные

стебельки. Один цветок сунула дедушке под нос, а остальные распределила по

всем бочкам и бочонкам.

– Эй ты, сорока!.. А ну, собери свои цветы! Им нечего делать в бочках.

Они не для этого предназначены. И в амбаре своем я не держу цветов. Ежели ты

пришла одурманить голову моему внуку, то им и займись, а меня оставь в

покое!.. Он ведь форменный баран, его легко околпачить!.. А цветы убери, я

чихаю от них, как сопливая овца!.. Пришла к внуку... ну что ж, дело ваше

молодое... Вы оба городские булочники... любуйтесь цветочками, как городские

мамзельки... А я уж как-нибудь обойдусь без них, без цветов... Займись,

говорю, этим ослом!..

– Я только на одну минуточку, мош Тоадер!.. Хочу попросить его

написать за, меня заявление. Хочу пойти учиться...

– Я не вмешиваюсь в чужие дела. Вол на вола мычит, дурак к дураку

спешит... Ваше дело! В мое время с цветами ходили только парни к девкам, а

не наоборот!..

Сидя в своей бочке, я слышал весь этот диалог и больше принимал сторону

дедушки: мне самому не очень-то нравилось, когда девушки приходят к

потенциальным своим женихам с букетами цветов. Зная, что так просто от этой