Подруга по контракту

Но, конечно, ничего из этого я делать не стала. Я чуть отодвинулась и демонстративно нахмурилась:

— Теперь другой.

Павел через силу перестал моргать и снова замер. Я быстро накапала лекарства в уголок его второго глаза, а потом сразу отступила. Меня почти трясло. Трясло от странного наваждения, которому совершенно не было объяснения.

— Не думаю, что сейчас тебе стоит садиться за руль.

Он снова зажмурился:

— Я понимаю. Я уже позвонил Аркадию Матвеевичу. Он подъедет минут через двадцать.

— Хорошо, — кивнула я, закручивая и возвращая ему пузырек. — Через пару часов лекарство надо будет еще раз закапать.

Павел как будто смутился:

— Спасибо за помощь, но думаю, в следующий раз я и сам справлюсь.

— Как хочешь, — пожала плечами я.

Сказать по правде, мне и самой не хотелось повторять еще раз эту процедуру: слишком уж странно мое тело на нее отреагировало.

В гостиную заглянула Марта Петровна:

— Павел Андреевич, у меня все готово: бутербродов наделала, сложила. Еще салат вам запаковала.

— Очень хорошо.

Она замешкалась:

— А может, вы еще чаю выпьете? Я булочек напекла.

— А давайте! — добродушно улыбнулся Павел.

Лицо Марты Петровны расцвело от радости.

— Сюда принести?

— Да зачем? Не надо, мы лучше на кухне посидим

— Поняла, сейчас накрою, — Марта Петровна поправила фартук и совершенно беззвучно выплыла из комнаты. Не человек, а привидение какое-то!

— У нас будет пикник? — весело уточнила Виола.

Павел улыбнулся:

— Конечно! На воздухе всегда хочется есть.

Через пять минут мы уже сидели за столом, а домработница все таскала и таскала из холодильника всякие угощения: джемы, печенье, разные булочки.

— Марта Петровна, остановитесь! — забеспокоился Павел. — В нас просто физически не влезет столько еды. Больше ничего не надо! Лучше присядьте, выпейте с нами чаю, — он встал и заботливо отодвинул для Марты Петровны стул.

Она немного сконфузилась, но перечить не стала. Села с нами.

— Как ваша внучка себя чувствует? — чуть погодя спросил Павел.

— Очень хорошо, — улыбнулась Марта Петровна. — Уже понемножку ходит. С палочкой, конечно, но все же, — у нее вдруг задрожал голос. — Спасибо вам еще раз за помощь. Если бы не вы, даже не знаю, где бы мы взяли деньги на операцию!

Павел смутился, постарался перевести разговор на погоду, а потом у него тренькнул телефон. Взглянув на экран, «братец» покачал головой:

— А вот и Аркадий Матвеевич подъехал. Кстати, Марта Петровна, а не хотите с нами — на пикник?

Домработница стремительно переменилась в лице:

— Вы уж меня, Павел Андреевич, извините, но я к этому хаму в машину никогда не сяду.

Он удивился:

— Но почему?

Домработница шмякнула чашкой по столу, а потом гневно вздернула нос:

— Аркадий неприятен мне как личность.

— Бедный мужчина! — воскликнула я с деланным сочувствием.

Все повернулись ко мне, а Марта Петровна почти испепелила меня взглядом:

— Это еще почему?

— Вы ему нравитесь, а он вам неприятен.

На несколько секунд повисла пауза, а потом Марта Петровна натянуто рассмеялась:

— Милочка, да с чего вы взяли, что я ему нравлюсь?

— Так он мне сам сказал.

— Серьезно? — Павел посмотрел на меня с недоверием.

— Ага. А еще он сказал, что как-то Марту Петровну серьезно обидел, но не смог подобрать слов, чтобы извиниться. Очень стеснялся.

Марта Петровна даже раскраснелась:

— А вы ничего не путаете, Лидочка?

— Да мы же только вчера с ним беседовали. Как я могу что-то путать?

— Ну не знаю… — она быстро опустила глаза, однако в них лучилось удовольствие.

— Так поедете с нами? — еще раз попытал счастья Павел.

— Ой, нет, — Марта Петровна как будто даже слегка занервничала. — Мне еще на втором этаже убраться нужно. И постирать. Может, в другой раз?

— Ладно, как хотите, — пожал плечами Павел, а потом посмотрел на меня и Виолу. — Так, девочки, давайте быстрей допивайте чай и бегите собираться.

22

Иногда мне кажется, что в прошлой жизни я была какой-нибудь камбалой. Иначе как объяснить тот факт, что при слове «море» у меня обязательно поднимается настроение?

Сегодняшний день не стал исключением. Я переодевалась в купальник, громко напевая, собирала сумку, танцуя, а во двор вообще вылетела раньше всех. Вылетела и даже успела немного поболтать с Аркадием Матвеевичем до того, как подтянулась остальная «родня».

Павел вышел во двор в джинсовых бриджах и майке. Мне невольно вспомнилось, как круто он выглядел без нее, и щекам стало горячо от смущения.

— Что? — нахально поинтересовался «братец», заметив мой интерес. — Красавчик?

— Вообще зачетный, — не моргнув глазом, ответила я.

Мне показалось, что его губы тронула полуулыбка. Впрочем, разглядывать Павла дальше было бы странно, потому я быстро перевела взгляд на Виолу. Та надела в дорогу тот самый комбинезон, который мы купили вчера. Меня это невероятно порадовало.

Павел и Аркадий Матвеевич неторопливо погрузили в машину шезлонги, зонтик и корзину с едой. Виола задумчиво провела пальцами по блестящему белому капоту и вдруг спросила:

— Пап, а можно я сяду впереди?

Павел удивился, но отказывать дочери не стал. Помог ей забраться на сиденье, а потом собственноручно пристегнул Виолу ремнем безопасности. Я украдкой наблюдала за «братом». Какой он все-таки замечательный отец! Вот бы мой будущий муж был таким же заботливым и внимательным! Я бы тогда целую кучу детей завела: троих, там, или даже четверых. Но не сейчас, конечно. Ближе к тридцати.

Павел повернулся ко мне:

— А ты чего стоишь? Особое приглашение требуется?

Я смутилась и быстро юркнула в машину, накинула ремень безопасности. Обычно мне это делать лень, но сейчас хотелось продемонстрировать образцовую сознательность. Забираясь следом, Павел задел меня коленом. Мою кожу будто обожгло — я невольно дернулась и отодвинулась. А «братец» осуждающе покосился на мою короткую юбочку.

— Что? — одними губами возмутилась я. — На пляж же едем!

Он сделал такое лицо, будто не прочь сжечь меня на костре инквизиции.