Подруга по контракту
Шрифт:
Не знаю, сколько мы плавали, но точно больше получаса. Потом Виола посмотрела на меня с тревогой:
— У тебя плечи красные. Ты брала с собой крем от солнца?
— Брала!
— Значит, вылезай и мажься.
— А ты?
— А я еще дома намазалась.
Я послушно выбралась на берег, уступив шефство над Виолой Аркадию Матвеевичу. Он как раз доделывал у воды какую-то странную гимнастику.
Как следует, обтершись полотенцем, я неторопливо выудила из сумки крем и задумчиво покрутила его в руках. У меня возникла мысль попросить Павла намазать мне спину, но одного взгляда на него хватило,
Вздохнув, я попыталась справиться своими силами. С ногами и грудью трудностей не возникло, а вот спина и плечи стали проблемой. Я крутилась ужом, всячески выворачивала руки, но крем ложился неровно, а лопатки так вообще то и дело сводило судорогами. От одной из них на глазах у меня выступили слезы.
«Да и пусть загар будет пятнами! Пусть!» — наконец согласилась я и уже стала, было, закручивать тюбик с кремом, как Павел вдруг оторвался от ноутбука и с раздражением посмотрел на меня:
— Ну иди сюда, недоразумение. Так и быть, помогу.
Наверное, на «недоразумение» стоило и обидеться, но я почему-то этого не сделала. Подошла к Павлу и протянула ему тюбик. Он переставил ноутбук на соседний шезлонг и похлопал ладонью рядом с собой:
— Присядь.
Не знаю, почему, но мне хотелось его слушаться. Я поправила съехавшую бретельку купальника и опустилась на шезлонг рядом с Павлом. Тот выдавил немного крема на ладонь, а потом коснулся моей спины. Пришлось как следует напрячь волю, чтобы не дернуться. Пальцы «брата» осторожно мазнули меня в нескольких местах, а потом заскользили вдоль позвоночника.
Ах, как же приятно! У меня перехватило дыхание и слегка затрепетало в груди. Солнце слепило глаза, и я их закрыла, полностью погружаясь в прикосновения Павла. Он еле слышно вздохнул и стал размазывать крем обеими ладонями.
Мое тело словно намагнитилось, разомлело и явно вошло во вкус. Голову заполнили фантазии о том, как руки Павла, оставив спину, перемещаются на мою грудь, а потом скользят по бедрам.
Ой, это вообще нормально?
Откуда во мне такая озабоченность?
Я поспешно открыла глаза и попыталась на что-нибудь отвлечься. Выходило не особо. Руки Павла полностью владели моим вниманием и словно обещали кое-что, никак не укладывающееся в понятие «деловые отношения».
Его пальцы скользнули по моей шее, и каждый сантиметр моей кожи покрылся мурашками. Черт!
— Замерзла? — Павел наклонился ко мне, и его дыхание обожгло мне висок.
— Да, — буркнула я, выхватывая у него тюбик с кремом. — Спасибо за помощь. Дальше я сама.
Он, как ни в чем не бывало, вернулся к ноутбуку, а я сделала вид, что хочу поснимать море. Оно как раз немного разволновалось, зашипело, точно клубок змей. Я быстро вооружилась телефоном и ушла от «братца» как можно дальше. Присела у воды.
Мысли путались, а в висках шумело.
Все-таки меня колбасит в присутствии Павла отнюдь не из-за разницы в возрасте. И не из-за боязни не справиться со своими обязанностями. Нет! Меня охватывает такое странное смятение, потому что этот мужчина чертовски сексуален.
Я закусила губу и подставила ступни подползающей волне. Вот уж не думала, что у меня могут быть такие проблемы!
Никогда раньше чужие прикосновения не будили во мне запретных фантазий. Никогда раньше мне не хотелось наблюдать украдкой за каждым движением полуголого мужчины.Но это ведь ужасно! Совершенно непрофессионально.
Я торопливо вытерла выступившие над губой капельки пота. Надо срочно взять себя в руки. Срочно отыскать способ противостоять дурацкому наваждению, пока Павел не догадался, как на меня действует его присутствие.
24
До окончания пикника я старалась держаться подальше от Павла. В принципе, получалось. Можно даже сказать, что все само складывалось. Сначала Аркадий Матвеевич взялся пересказывать мне личный хит-парад воспоминаний из детства, потом Виола устроила допрос на тему: где я научилась так хорошо плавать. Для последней пришлось быстро сочинить пару баек о том, как я из своей деревни ездила в городской бассейн на рейсовом автобусе.
Павла, кстати, мои россказни весьма впечатлили. Когда мы уже собирали вещи, чтобы ехать домой, он пихнул меня плечом и улыбнулся: «А ничего так сочиняешь. Талант!» Мне стало ужасно неприятно. До тошноты. Вот уж не думала, что когда-нибудь заслужу подобный комплимент!
Дорога домой далась мне сложней: Виола снова захотела занять переднее сиденье, и Павел покорно устроился рядом со мной. Он почти сразу задремал, подложив под шею полукруглую подушку, а у меня никак не получалось расслабиться из-за его близости.
Чтобы немного отвлечься от гулко бьющегося сердца, от подрагивающих пальцев, я нашла в телефоне какую-то книгу и с энтузиазмом погрузилась в чтение. Как назло мне попался эротический роман с кучей откровенных сцен. Я их, конечно, быстренько пролистывала, но все равно было чертовски неудобно. У меня даже спина взмокла от напряжения.
В конце концов, пролистав очередное описание жарких ласк, я отвлеклась от текста и стала смотреть в окно.
— Гадаешь, женится он на ней после такого или нет? — неожиданно спросил Павел.
Я даже телефон чуть не выронила:
— Что? Я думала, ты спишь.
— Как я могу уснуть, когда ты все время ерзаешь?
— Я не ерзаю.
— Еще как ерзаешь — скоро дыру в сиденье протрешь. Неужели эта книга так тебя взбудоражила?
— Нет. Я вообще такое не читаю, просто ничего другого в телефоне не нашлось.
Он ухмыльнулся:
— Я так и понял. Ты у нас, наверное, только классику жалуешь, а эту историю тебе подкинули недоброжелатели.
— Я ее для бабушки скачивала, — выпалила я, чувствуя, как щеки стремительно наливаются жаром.
— Ах, для бабушки! Что же, тогда не забудь обменяться с ней впечатлениями.
Это было уже слишком! Я медленно и с удовольствием испепелила «братца» взглядом, а потом запихала телефон в сумку. Настроение было испорчено.
— О, змеюка на солнышко выползла! — с нежностью пробурчал Аркадий Матвеевич, паркуя авто у дома Павла.
Я с интересом проследила за взглядом водителя. Тот смотрел на Марту Петровну, мирно восседающую на крыльце с газетой в руках. Мною вдруг завладел странный азарт. Я подалась вперед и тихо сказала: