Поэты 1840–1850-х годов

Женщина

(с ужасом, прикрывая ребенка руками)

Мое дитя! Не вырывай ребенка из объятий И матери не вызывай на бой! Прости, Зевес, не погуби дитяти! У ног твоих я упаду с мольбой… Но повели, чтоб гром остановился, Чтоб за него страдала я одна…

Прометей

Так некогда я за нее молился!

Человек

Опомнись! Ты молиться не должна. Остановись!..

Женщина

Громов не остановишь! Ты знаешь ли, как страшен гнев небес? Молись, молись, — ты сыну смерть готовишь!..

Человек

(вырывая из рук ее ребенка и разбивая его о камни)

Так умирай!

Женщина

(с ужасом вскрикивая)

Проклятие, Зевес! Отец убил ребенка… Где же кара? Ты — грозный бог, ты в молнию одет, Но ты жесток, — ты не отвел удара, Но у тебя благословенья нет! На что ты мне?.. Ты слабого творенья Не мог спасти! Ты не сломил руки, Не разгромил чудовища в куски; Ты в мягкий пух не превратил каменья, Где он упал; ты облака небес Не разложил по жесткому граниту; Ты не послал мне никого в защиту… Проклятие!..

^{Гром и молния. Оба падают.}

Человек

(умирая)

Проклятие, Зевес!

Прометей

(Меркурию)

Ты слышал?.. Отнеси же к богу Их страшный, их последний крик, Когда к небесному чертогу Предсмертный голос не достиг. Я ж на скале моей убогой Останусь в царстве дум моих… Ступай, да пригони дорогой К обеду коршунов своих… Слетайтесь стаею голодной — Вас нынче ждать заставил я, — Напейтесь крови благородной! Сюда, ко мне!.. Вот грудь моя! 1845

64. СТРАННЫЙ ДОМ

Я слышу: хохочут, поют и шумят, Как тени, меняются лица; Тут кто-то заплакал, там цепи гремят… Ужели и это темница? Какая пустая и страшная тьма! Тут рядом и слезы, и шутка. Да, это темница больного ума; Да, это могила рассудка. Нельзя ли вернуться?.. Мне страшно пройти… Сперва помолиться бы богу… Ах! если и мне по тому же пути Окончить придется дорогу, И быть как они, ничего не желать, На привязи жить как соседи, И корм ежедневный спокойно съедать, Как в клетке ручные медведи, И видеть, как сдвинется та же стена Над бедною жизнью моею; Как зверь, на цепи у решетки окна Стоять напоказ ротозею, Не думать, не плакать, на крик сторожей Сходиться ко сну или к пище, И жить как собака, под гнетом цепей, Пока не свезут на кладбище. Нет, только не здесь бы печальные дни Окончить под грубым надзором, Не в доме безумья, не так, как они, Покрытые вечным позором. 1845

65. «Думал мужик: „Я хлеб продам…“»

Думал мужик: «Я хлеб продам, Барин спросит — оброк отдам. В город снесу на продажу товару Да лошадок куплю себе пару; А потом и Ванюху женю На Марфуше к Миколину дню». Хлеба продал он на два алтына, Барин сказал ему сукина сына; На деревне случился пожар, Вместе с хатой сгорел и товар. Почесался мужик поневоле, Не женил он Ванюхи к Миколе, Поглядел он в пустую мошну И напился к Миколину дню. 1845

66. «Я по комнате хожу…»

Я по комнате хожу, Через улицу гляжу, Вижу барские палаты. Крыша светится что жар, У дверей стоит швейцар, В доме много знатных бар,— Видно, дом богатый! Ноги ходят по коврам, Шелк и бархат по стенам, Потолки всё расписные… Поглядишь — уж боже мои, Чудо, что за дом такой! Вместо окон, сударь мой, Зеркала двойные. А хозяин молодой Всех обходит чередой, Вся толпа ему знакома; Видно, весело ему, Что съезжаются к нему, Что по городу всему Нет такого дома. Я по комнате хожу, Через улицу гляжу. Вижу, в том же самом доме, И забыта, и бедна, На чердак отнесена, Бьется бедная жена На гнилой соломе. Барин с девкой пошалил. Сделал брюхо — отпустил, Потому что крепостная. Он со смехом на устах Тратит время на пирах, А она лежит в родах… Знать, судьба такая! Я по комнате хожу, Я на барина гляжу,— Я бы барина повесил! Говорят, судьба одна, Всем на радость жизнь дана… Отчего ж она грустна? Отчего он весел? 1845

67. «В эту ночь, чуть горя…»

В эту ночь, чуть горя, Тощий свет фонаря Пробивался лениво. В эту ночь, у окна, Видел я, как она Пробежала пугливо. Я смотрел… Молода — И румянец стыда На ланитах светился… И махнул я рукой; Но с невольной тоской За нее помолился. Знаю я — чуток слух, Зорок глаз у старух: Все выдумщицы злые! Позабыли они Про минувшие дни, Про грехи молодые. И пойдут за тобой Безобразной толпой, И соседа расспросят, А узнают — беда! Не уйдешь от стыда, Все каменьями бросят. 1845

68. «И снова вдали замирают…»

И снова вдали замирают Живые, весенние звуки, И в душу мою западают, Как тайные песни разлуки. Вот бури на степи родные Из дальних сторон налетели — И грозно, как стражи ночные, Качаются старые ели. Мне грустно!.. В могилу сложу ли Я ныне последние муки, До новой весны доживу ли И те же услышу ли звуки, Что ныне в душе так отрадно Будили заветную думу, И снова безмолвно и жадно Склонюсь я к знакомому шуму? Как пусто осеннее поле, Тиха и безлюдна дорога! Еще бы я пожил на воле, Еще пострадал бы немного… 1845

69. У ЛЮЛЬКИ

В хате тихо; треща, догорая, Еле светит лучинка… Что ты плачешь, жена молодая, На реснице слезинка? Али больно тебе, что Ванюху Барин отдал в солдаты, Что кормить и себя, и старуху, Сиротинка, должна ты? Что на люльку ты смотришь уныло, Что глядишь на мальчишку? Хорошо при отце ему было: Как любил он сынишку! Как, бывало, с работы вернется, Шапку старую скинет, В угол помолится, да засмеется, К люльке скамейку придвинет. А теперь, без отца-то родного, Даром сгинет мальчишка, Пропадет у народа чужого, Будет плут да воришка. А как схватят, в открытом ли поле, На большой ли дороге, Век покончит он в горькой неволе, В кандалах да в остроге! Жалко матери стало ребенка… Видно, доля такая! И заплакала горько бабенка, Тихо люльку качая… 1846

70. «Свободен я! Царей гробница…»

Свободен я! Царей гробница Не плата мне за песнь мою; За небо божие, как птица, За божий воздух я пою… С дворцов высоких не гляжу я На иноземные края, Как птичка в гнездышке живу я, Мое богатство — песнь моя!

Е. П. ГРЕБЕНКА

Е. П. Гребенка. Портрет работы Т. Г. Шевченко.

Евгений Павлович Гребенка родился 21 января 1812 года в селе Марьяновна возле города Пирятина Полтавской губернии, в семье небогатого украинского помещика. Большое значение для его будущего творчества имели слышанные в детстве от няни украинские песни, предания, сказки. Начальное образование Гребенка получил под руководством домашних учителей, а в 1825 году поступил в Нежинскую гимназию высших наук. В ту пору в гимназии, где в старших классах учились Гоголь, Н. В. Кукольник, Н. Я. Прокопович, царило увлечение литературой, выпускались рукописные журналы; в них появились первые стихи и рассказы Гребенки, написанные на украинском языке.