Поэты 1880–1890-х годов

В этих бледных снегах мне не видно пути, Я один и не знаю, куда мне идти, Только ворон проснулся и дрогнул крылом, Только голые сучья чернеют кругом. Ни единой звезды не блеснет в вышине, Всё заснуло в холодной и злой тишине, В мутном небе не видно далекой луны, И бессвязно бредут позабытые сны. Сердце бьется так больно и тяжко в груди, Бесконечная даль замерла впереди, И сжимает мне душу мучительный страх: Не найду я свой путь в этих бледных снегах! <1899>

291. «Мы шли с тобой вдвоем… Какою душной тьмою…»

Мы шли с тобой вдвоем… Какою душной тьмою Спускалась ночь кругом, И всё в моей душе притихло пред грозою, Как в воздухе ночном. Я ждал, чтоб молния, прорезав тьму ночную, Вдруг осветила мне На миг твое лицо, головку золотую, Чтоб в чуткой тишине, Не в силах сдерживать порыв негодованья, Вдруг резко грянул гром… Чтоб нам средь хаоса и шума и сверканья Идти с тобой вдвоем. <1899>

292. «Я ждал тебя с тревогой и сомненьем…»

Я ждал тебя с тревогой и сомненьем, Как ждет зари томительно больной… День догорал, и ярким освещеньем Вершины гор сияли предо мной. Я ждал тебя… Неслышно и незримо Вечерняя спускалась тишина, В моей душе, тоской любви томимой, В моей душе была лишь ты одна. Боялся я, что день исчезнет ясный, Что тени вновь на горы упадут… Я ждал тебя с такой тоскою страстной, Так ждал тебя, как только счастья ждут!.. <1899>

293. «Спит чудовище в сердце моем…»

Спит чудовище в сердце моем, И его стерегут серафимы, Спит, как сфинкс под горячим песком, Знойным солнцем пустыни палимый. И, боясь, что проснется оно И зелеными взглянет очами, Хоры ангелов смолкли давно И трепещут, закрывшись крылами. <1899>

294. «Свершился Страшный суд, и, взорами сверкая…»

Свершился Страшный суд, и, взорами сверкая, Архангел души грешные увлек, Они неслись вослед за ним, рыдая, И краткий путь казался им далек. Остановился он пред черной бездной ада. «Вы не умели душу уберечь, Вот по делам достойная награда!» — Промолвил он, подняв свой грозный меч. «Идите все туда, во тьму, вас ждут страданья, Зубовный скрежет, злоба и обман, Мученья близких, слезы и стенанья, И вечный стыд, и боль незримых ран!» Но души скорбные с улыбкой отвечали: «Чего же нам страшиться в этой мгле: Все эти муки, все мы испытали Среди цветов, под солнцем на земле!» <1899>

295. ЗИМНЕЮ ДОРОГОЙ

Морозная ночь… Отлетает клубами Дыханье усталых коней, Далекое небо мерцает звездами, И скрип раздается саней. Я еду, и сны, пролетая незримо, Меня задевают крылом; Мне чудится кто-то далекий, любимый; Повеяло прежним теплом. Опять невозможное яркой зарею Над сумраком жизни горит; Я жадно, как прежде, внимаю душою Всему, что оно говорит. А звезды далёко и тускло мерцают, Мороз всё сильней и сильней… Седыми клубами во мрак улетает Дыханье усталых коней. <1900>

296. «Там далёко, в синем море…»

Там далёко, в синем море, Ходят корабли, Забывая на просторе Смех и радость, плач и горе, И весь плен земли. Но и там, как голос дальний С дальних берегов, Тихо тает в час прощальный Звон колоколов. И тогда, не вняв покою Царственных ночей, Вдруг проносится толпою И с улыбкой и с тоскою Рой земных теней. <1900>

297. ТАЙНА СМЕРТИ

Ночь темный, тусклый взор на землю опустила, И дремлет, и молчит, крылом не шевеля… В тумане, как в дыму, погасли звезд кадила, И паутиной снов окутана земля. Жизнь умерла кругом, но тайны воскресают. Неуловимые, как легкий вздох ночной, Они встают, плывут, трепещут, исчезают, И лишь одна из них всегда во мне, со мной. То — смерти вечная, властительная тайна; Я чувствую ее на дне глубоких снов, И в предрассветный час, когда проснусь случайно, Мне слышится напев ее немолчных слов: «Я здесь, как сердца стук и как полет мгновений, Я — страх пред вечностью; но этот страх пройдет, И ледяной огонь моих прикосновений Лишь ложные черты и выжжет, и сотрет…». И ясно вижу я в те вещие мгновенья, Что жизнь ответа ждет — и близится ответ, Что есть — проклятье, боль, уныние, забвенье, Разлука страшная, но смерти — нет… <1901>

298. ПЕТЕРБУРГ

Город туманов и снов Встает предо мною С громадой неясною Тяжких домов, С цепью дворцов, Отраженных холодной Невою. Жизнь торопливо бредет Здесь к цели незримой… Я узнаю тебя с прежней тоской, Город больной, Неласковый город любимый! Ты меня мучишь, как сон, Вопросом несмелым… Ночь, но мерцает зарей небосклон… Ты весь побежден Сумраком белым. <1901>

299. «Что-то страшно чернеет в углу…»

Что-то страшно чернеет в углу… Это тени легли на полу, Но не бойся: скорей подойди И спокойно гляди — Никого, Ничего… Если ж тьма в моем сердце лежит, И пугает тебя, и томит, Не пытайся ее превозмочь, И в беззвездную ночь Не гляди, Уходи… <1902>

300. ДОЖДЬ

Серое небо и черные ели, Шум и дыханье дождя… Слез удержать небеса не сумели, Сумрачный день проведя. Вздрагивать влажные листья устали, В тягость им капли дождя. Вечер задумчив и полон печали, В темную ночь уходя. Власть полуночной тиши уступая, Словно бойцы без вождя, Крадутся робко, по крыше ступая, Капли ночного дождя. <1903>