Поэзия английского романтизма XIX века

Маленький трубочист Перевод В. Топорова

Малыш чумазый в пургу, в мороз, На гребне крыши ослеп от слез. — Куда ушли вы, отец и мать? — Молиться богу, спасенья ждать. — Не унывал я при свете дня, Лишь хохотал я в пургу, в мороз. Одели саван вы на меня На гребне крыши, в юдоли слез. Пою, пляшу я, спустившись вниз, Чтоб вы не знали, как там метет, И вы пред Богом простерлись ниц, А он — из слез — сделал небосвод.

Нянюшкина песня Перевод В. Микушевича

Когда детвора резвится с утра И слышится шепот в тени, Как больно мне вспоминать в тишине Мои минувшие дни! Пора возвращаться домой, детвора! На закате роса холодна. Затянулась игра, и узнать вам пора, Как зима ледяная темна.

Больная роза Перевод В. Потаповой

О роза, ты больна! Во мраке ночи бурной, Разведал червь тайник Любви твоей пурпурной. И он туда проник, Незримый, ненасытный, И жизнь твою сгубил Своей любовью скрытной.

Муха Перевод С. Маршака

Бедняжка-муха, Твой летний рай Смахнул рукою Я невзначай. Я — тоже муха: Мой краток век. А чем ты, муха, Не человек? Вот я играю, Пою, пока Меня слепая Сметет рука. Коль в мысли сила, И жизнь, и свет, И там могила, Где мысли нет, — Так пусть умру я Или живу, — Счастливой мухой Себя зову.

Ангел Перевод В. Топорова

Мне снился сон — престранный сон! Безмужней я взошла на трон, Лишь кроткий ангел был со мной При свете дня и в час ночной. И я рыдала день и ночь, А он старался мне помочь, И я рыдала день и ночь, Гнала его: — Поди ты прочь! Он улетел, заступник мой, Мне стало страшно жить одной, И злая гвардия моя Несла мой страх во все края. Вернется скоро ангел мой, Да злая гвардия со мной, Да годы юности прошли, Да слишком долго он вдали.

Тигр Перевод С. Маршака

Тигр, о тигр, светло горящий В глубине полночной чащи, Кем задуман огневой Соразмерный образ твой? В небесах или глубинах Тлел огонь очей звериных? Где таился он века? Чья нашла его рука? Что за мастер, полный силы, Свил твои тугие жилы И почувствовал меж рук Сердца первый тяжкий стук? Что за горн пред ним пылал? Что за млат тебя ковал? Кто впервые сжал клещами Гневный мозг, метавший пламя? А когда весь купол звездный Оросился влагой слезной, — Улыбнулся ль наконец Делу рук своих творец? Неужели та же сила, Та же мощная ладонь И ягненка сотворила, И тебя, ночной огонь? Тигр, о тигр, светло горящий В глубине полночной чащи! Чьей бессмертною рукой Создан грозный образ твой?

[40]

Моя милая роза Перевод В. Топорова

Однажды, гуляя по саду, Чудесный цветок я нашел, Но молвил: — Тебя мне не надо. Ждет Роза. — И мимо прошел. И к Розе своей зашагал я — Влюблен и доверчив был я. — Но злобой меня повстречала, Ощерив шипов острия.

Ах! подсолнух! Перевод В. Топорова

Ах! подсолнух! утомленно Тянешь голову свою, Глаз не сводишь с небосклона В нашем северном краю, — А на юге сей унылый Мир становится другим. Тени выйдут из могилы — Светлый путь укажешь им.

40

Ранее не публиковавшийся перевод того же стихотворения, выполненный В. Топоровым, см. в Примечаниях (верстальщик).

Лилия Перевод В. Топорова

Норовит кольнуть роза прямо в грудь! Нынче и овечка норовит боднуть! Хорошо с тобой, лилия, с одной — Нежной и не жадной, кроткой и простой.

Сад Любви Перевод В. Потаповой

Я увидел в Саду Любви, На зеленой лужайке, — там, Где, бывало, резвился я, — Посредине стоящий Храм. Я увидел затворы его, «Ты не должен!» [41] — прочел на вратах. И взглянул я на Сад Любви, Что всегда утопал в цветах. Но, вместо душистых цветов, Мне предстали надгробья, ограды И священники в черном, вязавшие тёрном Желанья мои и отрады.

41

«Ты не должен!»— Имеются в виду начальные слова десяти библейских заповедей.

Маленькая бродяжка Перевод С. Маршака

Ах, маменька, в церкви и холод и мрак. Куда веселей придорожный кабак. К тому же ты знаешь повадку мою — Такому бродяжке не место в раю. Вот ежели в церкви дадут нам винца Да пламенем жарким согреют сердца, Я буду молиться весь день и всю ночь. Никто нас из церкви не выгонит прочь. И станет наш пастырь служить веселей. Мы счастливы будем, как птицы полей. И строгая тетка, что в церкви весь век, Не станет пороть малолетних калек. И бог будет счастлив, как добрый отец, Увидев довольных детей наконец. Наверно, простит он бочонок и черта И дьяволу выдаст камзол и ботфорты.

Лондон Перевод С. Маршака

По вольным улицам брожу, У вольной издавна реки. На всех я лицах нахожу Печать бессилья и тоски. Мужская брань, и женский стон, И плач испуганных детей В моих ушах звучат, как звон Законом созданных цепей. Здесь трубочистов юных крики Пугают сумрачный собор, И кровь солдата-горемыки Течет на королевский двор. А от проклятий и угроз Девчонки в закоулках мрачных Чернеют капли детских слез И катафалки новобрачных.

Человеческая абстракция Перевод С. Маршака

Была бы жалость на земле едва ли, Не доводи мы ближних до сумы. И милосердья люди бы не знали, Будь и другие счастливы, как мы. Покой и мир хранит взаимный страх. И себялюбье властвует на свете. И вот жестокость, скрытая впотьмах, На перекрестках расставляет сети. Святого страха якобы полна, Слезами грудь земли поит она. И скоро под ее зловещей сенью Ростки пускает кроткое смиренье. Его покров зеленый распростер Над всей землей мистический шатер. И тайный червь, мертвящий все живое, Питается таинственной листвою. Оно приносит людям каждый год Обмана сочный и румяный плод. И в гуще листьев, темной и тлетворной, Невидимо гнездится ворон черный. Все наши боги неба и земли Искали это дерево от века. Но отыскать доныне не могли: Оно растет в мозгу у человека.

Дитя-горе Перевод В. Топорова

Мать вопит! Отец молчит… В страшный мир мне путь открыт. Тварь дрожащая, нагая — С омерзеньем родился я. Как из тучи — дьяволенок, Плача, рвусь я из пеленок И отца луплю, пока Жду — невкусного — соска.

Древо яда Перевод С. Маршака