Поэзия английского романтизма XIX века

18

Но, воскресая, полутруп Ест, пьет, кусает и сосет Ее невинных детских губ, Ее любви душистый мед.

19

Она становится взрослей, Он молодеет с каждым днем, — И убегают от людей, Влекомы страхом и стыдом.

20

Она, как лань, несется прочь, Ее повсюду ловит он И истязает день и ночь, Ее любовью обольщен.

21

Ее любовь — мороз в крови, А ненависть — душистый мед, О, дивный Лабиринт Любви, Где тигр ягненком вопиет!

22

И он младенцем вопиет, Она кликушей голосит. Всем любящим придет черед В пустыне той поставить скит.

23

В пустыне — райские плоды Качаются на деревах, Чтоб вы не чуяли беды, Когда поселитесь в песках.

24

И лишь Младенца увидав, Расхристанного на земле, Бегут любовники стремглав, «Он родился!» — звучит во мгле.

25

Ведь кто возьмет его с земли, — Отсохнут руки у того; Сады в пустыне отцвели, И львы сбежали от него.

26

Лежит Младенец, невредим, Пока, с недобрым блеском глаз, Старуха не придет за ним… И все пойдет, как в прошлый раз.

Мэри Перевод С. Маршака

Прекрасная Мэри впервые пришла На праздник меж первых красавиц села. Нашла она много друзей и подруг, И вот что о ней говорили вокруг: «Неужели к нам ангел спустился с небес Или век золотой в наше время воскрес? Свет небесных лучей затмевает она. Приоткроет уста — наступает весна». Мэри движется тихо в сиянье своей Красоты, от которой и всем веселей. И, стыдливо краснея, сама сознает, Что прекрасное стоит любви и забот. Утром люди проснулись и вспомнили ночь, И веселье продлить они были не прочь. Мэри так же беспечно на праздник пришла, Но друзей она больше в толпе не нашла. Кто сказал, что прекрасная Мэри горда, Кто добавил, что Мэри не знает стыда. Будто ветер сырой налетел и унес Лепестки распустившихся лилии и роз. «О, зачем я красивой на свет рождена? Почему не похожа на всех я одна? Почему, одарив меня щедрой рукой, Небеса меня предали злобе людской? «Будь смиренна, как ангел, как голубь, чиста, — Таково, мне твердили, ученье Христа. Если ж зависть рождаешь ты в душах у всех Красотою своей, — на тебе этот грех!» Я не буду красивой, сменю свой наряд, Мой румянец поблекнет, померкнет мой взгляд. Если ж кто предпочтет меня милой своей, Я отвергну любовь и пошлю его к ней». Мэри скромно оделась и вышла чуть свет. «Сумасшедшая!» — крикнул мальчишка вослед. Мэри скромный, но чистый надела наряд, А вернулась забрызгана грязью до пят. Вся дрожа, опустилась она на кровать, И всю ночь не могла она слезы унять, Позабыла про ночь, не заметила дня, В чуткой памяти злобные взгляды храня. Лица, полные ярости, злобы слепой Перед ней проносились, как дьяволов рой. Ты не видела, Мэри, луча доброты. Темной злобы не знала одна только ты. Ты же — образ любви, изнемогшей в слезах, Нежный образ ребенка, узнавшего страх, Образ тихой печали, тоски роковой, Что проводят тебя до доски гробовой.

Хрустальный чертог Перевод С. Маршака

На вольной воле я блуждал И юной девой взят был в плен. Она ввела меня в чертог Из четырех хрустальных стен. Чертог светился, а внутри Я в нем увидел мир иной: Была там маленькая ночь С чудесной маленькой луной. Иная Англия была, Еще неведомая мне, — И новый Лондон над рекой, И новый Тауэр в вышине. Не та уж девушка со мной, А вся прозрачная, в лучах. Их было три — одна в другой. О сладкий, непонятный страх! Ее улыбкою тройной Я был, как солнцем, освещен. И мой блаженный поцелуй Был троекратно возвращен. Я к сокровеннейшей из трех Простер объятья — к ней одной. И вдруг распался мой чертог. Ребенок плачет предо мной. Лежит он на земле, а мать В слезах склоняется над ним. И, возвращаясь в мир опять, Я плачу, горестью томим.

Серый монах Перевод В. Топорова

1

Мать причитает: — Нам конец! Замучен в крепости отец. Ни крошки в доме… Дети, спать! — Монах садится на кровать.

2

На лбу его — кровавый шрам. Кровь лужей натекла к ногам. Как молнией спаленный дуб, Он полужив и полутруп.

3

Но ни слезы в его очах… Вздохнувши горестно, монах Собрался из последних сил И чуть дыша заговорил:

4

— Когда Господь моей руке Велел писать о злой тоске, Он рек: быть этому письму Проклятьем роду твоему.

5

Был брат мой в крепость заточен. Его детишек слыша стон, Я надсмехался над судьбой: Судьба смеялась над собой.

6

Твой муж был брошен в каземат. Твой брат собрал своих солдат, Как честь фамильная велит. Твой брат безжалостно убит.

7

Бессильна хитрость, хрупок меч, Бойцов отважных губит сечь, А торжествует только тот, Кто молится и слезы льет.

8

Пусть вдов да мучеников плач С издевкой слушает палач, Но воинство невинных слез Ведет в сражение Христос!

9

Так бог велит. А я — отмстил. Я всех обидчиков убил. Но слышишь грохот у ворот? За мной Возмездие грядет!

Из «Прорицаний невинности» Перевод С. Маршака

В одном мгновенье видеть вечность, Огромный мир — в зерне песка, В единой горсти — бесконечность И небо — в чашечке цветка. Если птица в клетке тесной — Меркнет в гневе свод небесный. Ад колеблется, доколе Стонут голуби в неволе. Дому жребий безысходный Предвещает пес голодный. Конь, упав в изнеможенье, О кровавом молит мщенье. Заяц, пулей изувечен, Мучит душу человечью. Мальчик жаворонка ранит — Ангел петь в раю не станет. Петух бойцовый на дворе Пугает солнце на заре. Львиный гнев и волчья злоба Вызывают тень из гроба. Лань, бродя на вольной воле, Нас хранит от скорбной доли. Путь летучей мыши серой — Путь души, лишенной веры. Крик совы в ночных лесах Выдает безверья страх. Кто глаз вола наполнил кровью, Вовек не встретится с любовью. Злой комар напев свой летний С каплей яда взял у сплетни. Гад, шипя из-под пяты, Брызжет ядом клеветы. Взгляд художника ревнивый — Яд пчелы трудолюбивой. Правда, сказанная злобно, Лжи отъявленной подобна. Принца шелк, тряпье бродяги — Плесень на мешках у скряги. Радость, скорбь — узора два В тонких тканях божества. Можно в скорби проследить Счастья шелковую нить. Так всегда велось оно, Так и быть оно должно. Радость с грустью пополам Суждено изведать нам. Помни это, не забудь — И пройдешь свой долгий путь. Дело рук — топор и плуг, Но рукам не сделать рук. Каждый знает, что ребенок Больше, чем набор пеленок. Та слеза, что наземь канет, В вечности младенцем станет. Лай, мычанье, ржанье, вой Плещут в небо, как прибой. Ждет возмездья плач детей Под ударами плетей. Тряпки нищего в отрепья Рвут небес великолепье. Солдат с ружьем наперевес Пугает мирный свод небес. Медь бедняка дороже злата, Которым Африка богата. Грош, вырванный у земледельца, Дороже всех земель владельца. А где грабеж — закон и право, Распродается вся держава. Смеющимся над детской верой Сполна воздастся той же мерой. Кто в детях пробудил сомненья, Да будет сам добычей тленья. Кто веру детскую щадит, Дыханье смерти победит. Игрушкам детства — свой черед, А зрелый опыт — поздний плод. Лукавый спрашивать горазд, А сам ответа вам не даст. Отвечая на сомненье, Сам теряешь разуменье. Сильнейший яд — в венке лавровом, Которым Цезарь коронован. Литая сталь вооруженья — Людского рода униженье. Где золотом чистейшей пробы Украсят плуг, не станет злобы. Там, где в почете честный труд, Искусства мирные цветут. Сомненьям хитрого советчика Ответьте стрекотом кузнечика. Философия хромая Ухмыляется, не зная, Как ей с мерой муравьиной Сочетать полет орлиный. Не ждите, что поверит вам Не верящий своим глазам. Солнце, знай оно сомненья, Не светило б и мгновенья. Не грех, коль вас волнуют страсти, Но худо быть у них во власти. Для всей страны равно тлетворны Публичный дом и дом игорный. Крик проститутки в час ночной Висит проклятьем над страной. Каждый день на белом свете Где-нибудь родятся дети. Кто для радости рожден, Кто на горе осужден. Посредством глаза, а не глазом Смотреть на мир умеет разум, Потому что смертный глаз В заблужденье вводит нас. Бог приходит ярким светом В души к людям, тьмой одетым. Кто же к свету дня привык, Человечий видит лик.

[70]

Вильям Бонд Перевод В. Топорова

1

Я удивляюсь, как он мог Слыть покорителем сердец И как, уж коли занемог, Не умер Вилли наконец?

2

Он в церковь утречком идет, Три феи к парню так и льнут. — Не тронь их, Вилли. Марш вперед! — Ангел-хранитель тут как тут.

70

Отрывки из ранее не публиковавшегося перевода В. Микушевича см. в Примечаниях (верстальщик).

3

И Вилли Бонд идет домой, Идет насупясь Вилли Бойд, Чернее тучи грозовой, Что застилает горизонт.

4

Приходит он — и плюх в постель! Чернее тучи он лежит. Подносят эль — бессилен хмель: Наш Вилли болен и сердит.

5

Невеста, крошка Мэри Грин, С сестрицей, крошкой Дженни Гуд, Отчаялись развеять сплин И прямо в тучу слезы льют.