Поглощенные обманом

Почему я не могу любить кого-то нормального?

А, точно. Потому что я и сама далеко не нормальная.

— Я проведу с ней время. — Я поворачиваюсь и ухожу, прежде чем он успевает что-то сказать.

Я иду на кухню, разогреваю суп и запеканку с ветчиной, которую Огла приготовила на ужин, кладу их и яблоко на поднос и выхожу на улицу.

Федор и еще один охранник приветствуют меня у входа в гостевой дом, но не осмеливаются остановить. Они все смотрят на меня по-другому с тех пор, как Адриана отпустил Сергей. Даже Коля, который, казалось, ненавидел меня до того, как они покинули Россию, поблагодарил меня, как только они вернулись.

Как будто я заслужила их уважение или что-то в этом роде.

Ян всегда был на моей стороне, но все остальные были слепо преданы Адриану. Я думаю, они должны понимать, насколько глупым было его решение и что они действительно могли потерять его.

Я действительно могла его потерять.

От этой мысли мне снова хочется плакать, но я делаю глубокий вдох, отказываясь идти по этому пути.

Я нахожу Уинтер в ее комнате, она сидит на кровати, прижав колени к груди. Увидев меня, она поднимает голову, и в ее голубых глазах светится надежда.

— Теперь я могу идти?

Я сажусь на стул рядом с кроватью и ставлю поднос на тумбочку.

— Боюсь, что нет.

— Но ты обещала.

— И я сдержу это обещание, но не сейчас, Уинтер. Твое сходство со мной подвергает тебя непосредственной опасности. Есть люди, которые хотят причинить мне боль и без колебаний сделают это через тебя.

Она крепче обнимает колени, костяшки ее пальцев побелели.

— Я… я не могу проводить здесь все свои дни взаперти. Я чувствую, что схожу с ума.

— Ты можешь остаться со мной и Джереми. На самом деле мы не такие уж веселые, но все же лучше, чем ничего.

Она наклоняет голову набок, глядя на меня с нескрываемым интересом.

— Зачем ты делаешь все это?

— Это?

— Помогаешь мне

— Потому что я знаю, каково это — быть одной, и как твоя голова может мучить себя и тебя.

— Спасибо, — шепчет она. — Ты не должна заботиться о ком-то вроде меня.

— Что это за чушь? Каждый заслуживает того, чтобы о нем заботились. — Я открываю еду. — Давай, ешь.

Она нерешительно протягивает руку, затем хватает миску с супом, не утруждая себя ложкой, и пьет прямо из нее, выпивая за несколько секунд. Но она не торопится с запеканкой с ветчиной, ест медленно.

— Можно спросить? — спрашивает она между укусами.

— Конечно.

— Ты все еще хочешь сбежать от своего мужа?

— Нет, — говорю я, и это правда.

— Почему нет?

— Я никогда не хотела оставлять его в первую очередь. Я была просто… в моменте, когда я была потеряна, и я думала, что оставить его было правильным выбором. Потребовалось много времени, чтобы осознать, что это неправда, и, наконец, увидеть, где лежат мои настоящие приоритеты.

— Это мило. — Она слегка улыбается. — Хотела бы я знать, каковы мои приоритеты, кроме следующего приема пищи.

— Ты придешь к этому. Я помогу тебе.

— Ты… поможешь?

— Определенно. Каждый заслуживает второго шанса. — Я беру яблоко и начинаю его резать. — Расскажи мне о себе побольше.

Мы проводим большую часть ночи за разговорами. Уинтер рассказывает мне о своем воспитании, о том, какой тяжелой была жизнь, и о том, что до встречи со мной она постоянно думала о самоубийстве, но у нее не хватало смелости пройти через это.

Мое сердце разрывается из-за нее и всего того дерьма, через которое она прошла, несмотря на свой юный возраст. В конце концов, я начинаю говорить о балете и обо всем, что с ним связано.

Уинтер обнимает меня, когда я добираюсь до части о моей сломанной голени. Хотя я думала, что закончила эту часть своей жизни, слезы наворачиваются на глаза при этом напоминании, и мне приходится глубоко дышать, чтобы не заплакать.

Я предлагаю ей обратиться к доктору Тейлор, так как она очень помогла мне с терапией после того, как я снова стала Лией.

Я неохотно оставляю ее, когда она зевает, обещая ей, что она сможет, по крайней мере, выйти со мной и Джером в сад завтра.

В главном доме я ставлю пустой поднос на кухонный стол и загружаю тарелки в посудомоечную машину.

— Я позабочусь об этом.

Я подпрыгиваю, прижимая руку к груди от монотонного голоса Оглы.

— Вы меня напугали. Пошумели хотя бы.

Пожилая женщина смотрит на меня со своим фирменным снобистским выражением лица.

Игнорируя ее комментарий, я продолжаю складывать все в посудомоечную машину, затем нажимаю кнопку «Включить». Огла следит за каждым моим движением с ястребиным вниманием, положив обе ладони на живот, но не произносит ни слова и не пытается уйти.

Это первый раз, когда она добровольно провела со мной больше времени, чем нужно. Обычно она готова оставить меня и заняться своими делами.

Я прислоняюсь к стойке, скрестив руки на груди.

— Если вам есть что сказать, говорите, и избавьте нас от ожидания. Если речь идет о Уинтер и о том, как Адриан намерен держать ее взаперти…

— Спасибо.

Если бы моя челюсть могла упасть на пол, она бы упала прямо сейчас.

— Что вы только что сказали? Мне кажется, я что-то слышу.

— Спасибо, что вернула Босса. Ты единственная, кто мог сделать что-то подобное.

Я сглатываю, чтобы не подавиться собственной слюной, затем прочищаю горло. — Я… я сделала то, что любая жена сделала бы для своего мужа.

— Нет, ты пошла дальше, — она делает паузу. — Сначала я подумала, что ты не тот выбор для него.

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Вы предпочитали Кристину, не так ли?

— Да.

— Ух ты. Ваша честность режет.

— Она была самым логичным выбором для него, пока ты была… ну, в основном без интереса, поэтому я подумала, что, что, возможно, он совершил серьезную ошибку. Однако с годами я поняла, что ты можешь быть наиболее подходящей для него.

— Почему?

— Потому что ты принимаешь его таким, какой он есть. Даже его родители так не поступали.

Мой интерес обостряется, и я немного выпрямляюсь.

— Вы здесь с тех пор, как его родители были живы, верно?

— Верно.

— Со времен его мачехи?

— Да.

— Как складывались его отношения с ней?

— Как у вас с Джереми, только без пения и танцев.

— Он упустил. — Я ухмыляюсь, затем смягчаю голос. — А что насчет него и его матери?

— Нехорошо. Она использовала его только против его отца.