Поговорим

Это был прекрасный момент, жаль, я не могла показать его Олесе. Кстати, о ней…

– А старшую я отлупить хочу! И не потому, что она мой подарок в урну засунула, заглядывается на охранника, всячески дерзит, – перечислила я меньшие из ее прегрешений.
– Эта недалекая шмакодявка всеми силами отталкивает Синего мишку. Словно не сестра, словно не единственное родное существо, что осталось у ребенка. И я понять не могу, за что. Малышке вот-вот исполнится пять, старшей восемнадцать, что, к черту, между ними случилось? Или это обида не на ребенка, а на взрослых, которые его в этот мир привели?

Потерла шею в попытке подобрать слова. Вдохнула-выдохнула.

– В смысле, на номинальную мамашу и беглого батю. К слову, эффектная инстаграмщица под кодовым названием Штучка вторую неделю не интересуется Синим мишкой, ни визита, ни звонка, ни sms-ки… И эту бестолочь тоже хочется побить! ?динственная радость - английский у ребенка накрылся, а я еще не сообщила, что нужно искать нового репетитора.

Обвела взглядом комнату и зажмурилась, прежде чем честно признать:

– Но если подумать… Госпадя! Я строю историю на пустых доводах. Вполне вероятно, что бигбосс закрутил роман, будучи женатым человеком. И старшая дочь ненавидит его за предательство мамы… Хотя я еще не знаю, как умерла ее мама. Все же вариантов масса. Длительная болезнь, измена, авария… Кстати, Глеб сказал, что брат бигбосса в курсе всех бигбоссовских похождений, словно отслеживает пассий. И это странно. У них что, конкуренция за место альфы в стае?

Это была хорошая идея, даже дельная, прекрасно подходящая для завершения разговора. Тепло распрощавшись с Крикуном, я и помыслить не могла, что этой же ночью мои размышления подтвердятся.

И начнется все с джипа, стремительно въехавшего во двор. Скрип колес на гальке и громкий хлопок двери разбудили меня в начале второго. Все-таки нужно спать с закрытыми окнами, чтобы никто не тревожил и неприятное предчувствие не кололо где-то в подреберье. Пока выбиралась из-под одеяла, путалась в рукавах халата и спускалась вниз, во дворе уже гремело гневное и глухое:

– Глеб?! Где ты?

Я выскочила на порог, подошла к перилам и увидела близ гостевого домика ещё одного молодого охранника. Кажется, он был со Шкафчиком и Глебом, когда они ко мне в квартиру ?лису и чемоданы привезли. Высокий рост, мощная фигура, голос с глухими нотками.

– Кто из девчонок на этот раз сбежал? – потребовал он ответа.

– В смысле?
– появившийся из домика всклокоченный ?леб недоуменно воззрился на него.

– Мне передали, что с Левым кто-то из девок ?ладько. Хотелось бы знать, кто.

– Все здесь. Олеся, Алиса, Полина и Тамара.

– Кто?
– уцепился неизвестный за новое имя. Услышав тихие пояснения, нахмурился.
– Так ты о Ведьме? За нее Тимур сказал не беспокоиться.
– Он машинально крутанул ключи от авто на пальце, звонко их подкинул и схватил, словно поставил в мыслях точку. – Так, если не ближние, остаются Анка и Люська.

Всего-то два имени, бывшей жены и любовницы, но сколько экспрессии в их пренебрежительной формулировке. Словно девчата не стоят уважения или хоть какой-то лояльности в отношении себя. Мать-перемать, да это не человек, а прям Шкафчик номер два, только металлический, непримиримый, как сейф.

Он уже развернулся уходить, когда Глеб задал вопрос, ответ на который я едва разобрала.

– … правый распоряжений не давал. Забирать не буду.

Джип уехал столь же стремительно, как и приехал. А Глеб поспешил в дом, чтобы еще раз перепроверить, действительно ли все девчонки на месте. Он проскочил мимо меня, взлетел по лестнице и скрылся на втором этаже. Очень надеюсь, Левый - это не криминальный авторитет. А если речь о братьях? За правого бигбосс, за левого Кирилл, который подбивал клинья к бывшей жене бигбосса.

Тут наверху раздалось что-то очень похожее на «Тамара, блин!» Видимо, меня не досчитались, подумали самое плохое. ?леб слетел вниз ещё быстрее, чем взобрался, уже нашел номер второго охранника на телефоне и нажал дозвон, когда я сообщила о своем присутствии:

– Доброе утро!

Сказала негромко, но парень все равно помянул обладательницу метлы и казанка, а затем выдохнул в трубку:

– Все на месте, точно.
– Небольшое промедление и просьба: - Стас, подмени меня сегодня. Можешь? Спасибо, я в долгу! – Отключив телефон, он прищурился и спроcил негромко: - Почему не спите?

– Вышла за водичкой. А вы почему попросили о замене? У вас что-то случилось?
– нахмурилась я, но заметив его мелькнувшую улыбку, нашла другое объяснение. – Или вы собираетесь избегать Полину?

А может, и не только ее. Все же вчера с Олесей они как сбежали с урока музыки, так на него и не вернулись. Не хотелось бы думать о плохом, но молодости иной раз не укажешь.

На вопрос Глеб не ответил, зато дал совет:

– Постарайтесь не ссориться со Стасом.

– Он такой страшный?

– Увидите.

8.

Стас был страшен.

Угрюмее Шкафчика, быстрее Глеба и внимательнее Гладько - машина для убийств, честное слово. Я застала его в седьмом часу на кухне, когда с виду молодой темноволосый парень, обладающий энергетикой взрослого мужчины, охотничьим ножом кромсал сырое мясо и овощи на рабочем столе. В то время как Галина Павловна, аккуратно притулившаяся за барной стойкой, пыталась соорудить нам всем завтрак и не отсвечивать.

– Где паприка хлопьями?
– спросил этот богатырь, краем глаз заметив мое появление. Головы не поднял, но затылок напряг, отчего коротко стриженный череп пошел складками. – А соль?
– спросил он, получив паприку.

И вновь повар оторвалась от своих дел, чтобы удовлетворить вооруженное чудовище, не знавшее слов «пожалуйста» и «спасибо». Получив соль, он не менее требовательно заявил:

– Теперь мне нужна горчица…

– Какая? – вклинилась я.

– Обычная, – ехидно ответили мне и одарили хлестким взглядом темно-зеленых глаз. Очень редкий цвет, достался редкой язве.
– Не знаете, как выглядит горчица?

– Зернами, порошком, в виде соуса? – не поддалась я на издевку.
– Не знаете, в чем разница между ними? Берите эту, - заявила я и выудила единственную из имевшихся. Готовую, в разноцветной пачке.

– Вы Тамара, - прищурился он, забирая пачку и основательно сдабривая нарезанные куски мяса.
– Мне о вас говорили.

– ? вы Стас, - улыбнулась я. – Мне о вас предпочли не говорить, чтобы не пугать.

Тихий смешок от Галины Павловны совпал с широкой улыбкой охранника. На его лице обозначился шрам, ранее незаметный под щетиной, словно правую щеку ему порезали и не совсем удачно сшили мышцы. Выглядело неправильно и жутковато, но я легко встретила его внимательный взгляд и заявила: