Пограничье

— В том-то и дело, мой дорогой шонаг, — лениво ответил граф, и я словно воочию его увидела: развалившегося в кресле, с бокалом коньяка… или с маленькой стеклянной трубочкой для дурман-травы в руке. — В том-то и дело, что никакой метки нет… Я думаю, что вы ошиблись…

Несдержанный рык оборотня, а у меня на лице довольная улыбка расплывается.

— Да и о какой метке может идти речь, если на известную вам шону заявил свои права эльфийский трон? А ссориться с эльфами мне не с руки.

— Уверяю вас, — ласково произнес Гринольв, — от ссоры с оборотнями вы тоже не получите прибыли.

В наступившей тишине я слышала только стук своего сердца, а потом граф Бего все-таки соизволил ответить:

— Это правда. Но принц Эйалгин предложил мне достаточно внушительную сумму за то, что я задержу девушку здесь до его прибытия…

Что, простите? Я чуть в колодец не свалилась от такого заявления, а мой арендодатель продолжил:

— Знаете, содержать древний замок в достойном состоянии дело весьма и весьма затратное…

Какая же сволочь! От возмущения я, кажется, забыла пару раз вдохнуть, и потому перед глазами появились черные подвижные мушки. Какая изумительная мразь! А я? Я тоже хороша! Какого черта я вообще ему поверила? Какого черта забыла, что мужикам нельзя верить никому. Никогда. Ни при каких условиях.

— Я думаю, мы сторгуемся, — в голосе Гринольва послышалась улыбка. — У меня даже есть идея, как сделать так, чтобы вы не потеряли и те деньги, которые вам пообещал остроухий.

— О! Это было бы чудесно… Видите ли, мой дорогой друг…

Слушать дальше я не стала. План еще не до конца оформился в моей голове, но, по крайней мере, теперь, когда я избавилась от заблуждения о том, что можно верить кому-то еще, кроме себя самой, снова заработал мозг, кипя идеями и составляя список необходимых для побега вещей.

Магазинчика было жалко, с ним я за истекшие месяцы успела сродниться.

И Призрачного замка тоже.

И себя немножко.

И да, возвращаться, поджав хвост, к папе Роду было стыдно. Он ведь изначально предлагал самый безопасный и надежный вариант, априори защищенный от всякого рода неприятных неожиданностей — Школа Добра.

Но мне же хотелось доказать всем, а в первую очередь себе, что я на что-то гожусь. Что я сама по себе что-то могу и значу, что все было не зря…

Видимо, зря…

Можно было бы рвануть в поместье к молодым Ясневским. Юлка примет, а Алекс не станет возражать, но у них своя жизнь, в которой мне нет места. Мне, кажется, нигде нет места.

А может, напрасно все? Может, не надо было дергаться изначально? Остаться в Волчьей долине, в конце концов, и там тоже живут. И некоторые даже счастливо, особенно если не знают о том, что можно жить по-другому.

Я несколько раз моргнула, прогоняя непрошенные слезы, и рванула на себя дверь уже не моей сувенирной лавки.

Внутри был разгром.

В центре помещения стоял мой собственный, три дня назад распакованный дорожный сундук, а в нем вперемешку с моими учебниками и старыми школьными конспектами лежали давешние булочки, яблоки и какие-то тряпки. На одном из кресел для посетителей был аккуратно разложен мой наряд авантюристки, а из-за диванчика, стоявшего под окном, раздавалось странное сопение и непонятная возня.

И не успела я возмутиться и озвучить крутящийся на языке вопрос, как оттуда же, из-за красной диванной спинки послышалось:

— Врешь, не уйдешь, ворюга! Я тебя сразу раскусил!

Гаврик?

— Да что бы ты понимал, дурак!? Я видел, как ты на нее смотришь!

И Ларс… Очень интересно.

— А сам?! Слюной уже весь замковый двор закапал…

— Я тебя удавлю!

— Это мы еще посмотрим, кто кого!

И снова возня, но уже с удвоенной силой.

— Что здесь происходит? — наконец, произнесла я, досадуя на то, что эти двое устроили здесь этот цирк. Так не вовремя и так не к месту…

В наступившей за моим грозным шипением тишине я, кажется, услышала, как подростки усиленно шевелят мыслями, затем кто-то кого-то пнул и прошептал зло:

— Слезь с меня!

А после этого над спинкой дивана появилась черная макушка, а вслед за ней и темно-русая. Две виноватые улыбки и в один голос:

— Сонечка… а мы тут…

Я даже возмущаться по поводу неуместного обращения не стала, только покачала головой сокрушенно, глядя на Гаврика: Все-таки дурной пример заразителен. И поспешила на жилую половину, чтобы продолжить сборы, так предусмотрительно начатые Ларсом во время моего отсутствия.

Спустя секунд пятнадцать за моей спиной послышался топот двух пар ног, а затем оба парня, не спрашивая разрешения, влетели в мою спальню, где, кстати говоря, тоже был изрядный хаос. Очевидно, Ларс успел похозяйничать и тут.

— Я хотел все упаковать к твоему возвращению, — подтвердил мои мысли волчонок и хмуро глянул на Гаврика, — но этот... встрял и испортил мне весь сюрприз.

Хорош сюрприз, ничего не скажешь, от элитных папиных платьев Соечкину начинку отскребать.

— Сам дурак, — обиженно засопел мой лучший помощник, но племянничек на его сопение не обратил внимания, продолжив гнуть свою линию:

— Я решил, что, немножко подумав, ты поймешь, что нам незамедлительно надо драпать отсюда...

— Угу, — проворчала я, не желая признавать его правоту, — а амулет с тебя кто снимать будет?

— Да плевать мне, — заорал Ларс, но после основательного тычка от домовенка повторил шепотом:

— Плевал я на амулет... Что-нибудь придумаем. Главное на свободе же...

— С амулетом я могу помочь, — неожиданно заявил Гавриил и добавил:

— Если вы подождете, пока я свои вещи соберу.

Твою же... Ох!

Уходили порознь, само собой, отказавшись от сундука. Ну кто же берет с собой в бега неподъемную кладь? Сначала в сторону Призрачного леса с небольшой холщовой сумкой через плечо ушла я, неспешной походкой и не забывая улыбаться каждому встречному обитателю замка.