Похититель бурбона

– Поэтому вы все время ругаетесь?
– Тамара посмотрела на него.

– Ты знаешь о ссорах?

– Вы двое не слишком хорошо скрываетесь. Вы ругаетесь, потому что мама думает, что ты откажешься от меня, потому что я девочка?

– Мы ругаемся по многим причинам, но нет ничего, о чем бы тебе стоило волноваться. И тебе ни о чем не стоит переживать. На данный момент, когда я умру, ты унаследуешь все. Компанию, дом, землю, все. Надеюсь, к тому времени как я сыграю в ящик, ты родишь мальчика или двух, но ты не ошибешься, дедушка позаботится о тебе.

– Ты не скоро умрешь, - сказала Тамара.
– Ты проживешь еще двадцать или тридцать лет, и я однажды выйду замуж и заведу детей. Тогда в нашей семье снова появится мальчик, раз уж все этого так хотят.

– Я не становлюсь моложе. Но даже в моем возрасте у мужчин есть потребности, что он хочет завершить, чего хочет достичь. Теперь у меня достаточно денег, их хватило бы на сотню человек, но знаешь, чего я по-настоящему хочу?

Тамара не знала.

Внезапно Тамара поняла, что и не хочет знать.

– Я хочу еще одного сына, видеть, как он растет.

– Тебе будет нелегко, раз бабушка в доме престарелых.

– Уверен, для нее это сложнее, чем для меня. Если от нее там что-то осталось. Не уверен в этом.

Тамара знала, что ему лучше не предлагать развод. Если и было что-то, что могло очернить имя семьи, это был бы развод дедушки с его женой-инвалидом, чтобы он снова мог жениться на любой из трепетных юных особ, которые размножаются, как плодовые мушки вокруг него, каждый раз, когда он выходит в город.

– Мне хотелось бы хоть как-то помочь, - сказала она.
– Хотелось бы, чтобы был способ все исправить.

Если бы у нее была волшебная палочка, она бы взмахнула ею, и ее отец был бы жив, и ее дядя Эрик, которого она никогда не видела. Ее мама была бы доброй и любящей, а не злой и нервной. Ее бабушка исцелилась бы и могла снова ходить и говорить, а не сидеть весь день в инвалидном кресле в дорогом доме престарелых, где пахло, как в морге. И она бы взмахнула в последний раз, и она с Леви волшебным образом были бы вместе, и этот сегодняшний поцелуй стал началом очень хорошей истории.

– На самом деле, мы кое-что можем сделать, - сказал дедушка.
– Кое-что, что ты и я можем сделать. И даже лучше, этого хочет твоя мама. И если ты в игре, мы убедимся, что Леви сохранит свою работу, тебе не придется ехать в Аризону, ты сможешь оставить Кермита, и твоя мама будет очень-очень счастлива впервые в своей жизни. Как тебе такое?

– Звучит хорошо, - ответила она.
– Что бы это ни было, я сделаю это.

– Я знаю, ангел, - сказал он.

Затем дедушка поцеловал ее.

Глава 7

Все тело Тамары, все ее естество, испытало ужас, когда пропитанный бурбоном рот дедушки накрыл ее губы. Она попыталась вырваться из его рук, но он обхватил ее за плечи, не позволяя сдвинуться с места. Из ее горла вырвался звук, похожий на визг шин, и крик, который невозможно было сдерживать.

Его губы ощущались огромными, словно он мог поглотить ее одним движением, если бы захотел. Его щетина больно царапала ее лицо, которое зудело, как ядовитый плющ. Наступила паника. Тамара отбивалась и извивалась в его руках, как кот в ловушке, но он держал ее и не собирался отпускать.

Затем она ощутила свои ноги, как они скользят по полу и по ковру у ее кровати. Они перемещались не по ее воле. Рывками дедушка перетащил ее на кровать.

– Успокойся, девочка, - сказал он, успокаивая ее, словно дикого пони.
– Успокойся. Я не сделаю тебе больно.

Но он уже делал больно. Что бы он не сделал или сказал причинило бы боль.

Она попыталась вырвать руки из его хватки, но он просто усилил свой захват. Он так сильно сжимал, что, казалось, будто перекрывает кровоток в ее плечах. Ее тело обмякло, как у мертвеца. Если он отпустит ее, она могла бы убежать. Но, несмотря на его возраст, он был по-прежнему силен, как жеребец.

– Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо… - эти слова она повторяла, как магическое заклинание, но они не произвели на него никакого эффекта. Он поднял ее на ноги со всей учтивостью и мягкостью, с которой бросал мешки с кормом для лошадей в багажник своего грузовика, и толкнул Тамару на кровать. Одной рукой он прижал ее руки к подушкам; свободной рукой он расстегнул пряжку ремня.

– Тамара, ты должна успокоиться, - сказал он своим самым дедушкиным тоном - упрекающим и слегка раздраженным. Когда Тамара была маленькой, ее ужалила пчела, она кричала так сильно, что все подумали, будто она умирает. Тогда он говорил точно таким же тоном, чтобы успокоить ее истерику. – Если продолжишь сопротивляться, сделаешь себе только хуже. Успокойся, и, обещаю, я закончу быстро.

– Пожалуйста, не делай этого. Я не хочу.

– Нет, хочешь, детка.
– Он кивнул, но все же оседлал ее бедра и сел на них, чтобы обездвижить пинающие ноги.
– Ты сказала, что хочешь.

– Я больше не хочу, – едва вымолвила она, ее душили слезы. Она слышала собственный голос, он казался ей странным и чужим. Она не помнила, чтобы так кричала, никогда не слышала, чтобы так плакала, не помнила, чтобы молилась каждому Богу и Богине, в которых верила, какая бы то ни была вера, чтобы те спасли ее от происходящего.
– Пожалуйста… - Она боролась и извивалась. Слезы текли по ее лицу, липкие и горячие.

– Мы сделаем это только пару раз.
– Он провел рукой по ее волосам, ласково, игнорируя ее сопротивление, игнорируя ее боль.

– Я могу выйти замуж за кого-нибудь. Я могу найти кого-то. Я сразу же забеременею. Клянусь Богом, я забеременею. – Может, ей удастся отговорить его. Она выйдет за любого мужчину прямо сейчас, чтобы избежать этого момента, сбежать от этого человека.

– Это буду я, ангел. Это должен быть я. Но как только ты забеременеешь, мы выдадим тебя замуж и купим тебе красивый дом. И ты получишь все, что захочешь. Звучит неплохо, верно? И тебе больше не придется жить с мамой. Я уверен, тебе это понравится. Ты даже сможешь выйти за Леви, и мама не будет злиться.
– Он усмехнулся, будто пошутил. Пошутил.

Где-то внутри Тамары, где-то глубоко внутри, что-то щелкнуло. Или не щелкнуло. Может, хлопнуло. Переключатель щелкнул. Зажегся свет. Зажглась спичка. Загорелся фитиль. Что-то горело, что-то тлело.

Что-то взорвалось.

…Тебе лучше поверить, если ты не возьмешься за ум и будешь делать то, что говорит тебе дедушка. Иначе, ты окажешься ни с чем. Я не позволю тебе все испортить, не после того, чем я пожертвовала.

Пришло время занять место в этой семье. Твоя мама думает, что ты слишком много о себе возомнила. Она велела сбить с тебя спесь.