Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава
Шрифт:
А понеже некоторые твердят (twierdza), что тая светлость ('swiatlo), понеже имеет вину естественную (causam naturalem), и[с] которой идет, не указуется токмо в дождь, — того ради придал сице: без дождя указалося и была добрая погода. Октоврия в двадесятый день рано, приехали ко острову Малаго Устья, Malego Portu (прежде названо его Устье Агата, Portus Agata) [983] , которое великих караблей к пристанищу не припускает. Тамо вергнувши якори, учали карабль затыкати посконию (zgrzebiami) и смолити, понеже был зело избиен. Изъявляли карабелщики, что ащели бы в таковом вихре еще пребыли два часа, тогда бы конечно разрушился. И вышедше на брег, потребных запасов у греков купили, понеже в карабле цыплят волны морския потопили. И аще тот остров солтан турский держит, и турской породы капитан тамо от него поставлен, однакоже гречане, яко и во иных островах Великаго моря (Archipelagi) пашню брют и виноград осматривают (opatruia), а турки всяким запасом и кормом добре осмотрився (opatrzywszy), в крепостях сидят, никуды не исходят, боящеся греков [984] . А когда приходит время отдания дани, несколько каторг (galer) с янычары к тем островам приезжает, и дань выбирают. Видел есмь на том острове несколко малых городков в боку (wbok), к которым однакоже не приходят карабли, лишения ради пристани. Недалече нашего становища была (где) [985] деревня, нарицаемая Ляре (Lare).
983
На поле: «Агата».
984
ib.: «турки боятся греков».
985
Это слово лишнее.
Во утрие же рано, понеже полунощный (aquilo) ветр или паче греческий (Graeco) начал повевать, а защищения оттоле не имели есмы, и стягнувше якори, пустилися на море, надеющеся, яко уже в Крит остров приплыти мошно. Но ветр паки переменился чрез тот весь и вторый день, токмо окрест Кассо острова ездили даже до двадесять третьяго дне октовриа месяца. Рано приплыли есмы в Крит остров к горе Соломоновой, promontorium Solomonis (в древних временах названую гору Самниум, Samnium promontorium; и воспоминает ю святый Лука в Деяниях Апостолских); тамо на горе недалеко есть малая башня, где стража живет, морских ради разбойников. И как скоро кинули есмы якори, сказали нам, яко токмо одним днем прежде нас оттоле выехал оный карабль [986] , который был с нами вкупе из Александрии вышел а имел в Сикилию
986
На поле пояснено: «саицыя».
987
На поле: «саицыя».
988
Следующее после этого: «ktorego oni rektorem zowia» осталось непереведенным.
Понеже часто воспомянулося, что карабли [989] разрушен[н]ие (potluczone) мало ветром не изгибли, тому никтоже да [не] удивляется. Убо истинно есть, что карабли, чрез древность, или злое делание от ху[до]жника (rzemie'slnika) уготованныя, смело и обыкновено идуще, велми часто волны с вихром ударяют, и в то время люди в самом опастве бывают. Убо когда карабль на песку, или на некоей опоце водней разрушается, от ближняго брега подают помощь, и доски обнявшеся (i deski sie uiawszy), многия восплывают; но во глубине и среди моря разбився, уже несть надежды. Ащеже кто и к доске приимется, однакоже вихры и волны его от нея отрывают, его залиют, или аще от брега далече, тогда зимном (zimnem) и гладом погибнет.
989
На поле: «саицые, судна, карабли».
Антоний, о котором зде речеся, бывалый человек: уже дважды во Индии Восточной был и добре тамо сведом [990] . Всегда же пущался из Апамеи и Алепа до Евфрата реки, оттоле вниз к Персидскому морю, преже сего Елеатифф (Eleatyff) названному, по сем во Ормус (Ormus) и в Гоис (Goi) приплыл; а вспядь возвращался [991] в Каир Чермным морем, и вышел под градом Тур (Tur), который при брегу того моря лежит, на том месте, где жиды пред фараоном уходили сухим путем [992] . Но вдругие (drugim razem) поимал его паша, который там тою окресностью (okolice) Чермнаго моря владеет, понижее Аравии Благополучныя пределов. Понеже там христианом не волно плавати, чего турки зело остерегают, недалече убо ездится (sie iedzie) мимо Мехи, и тое море тако есть узско, что редко, дабы, обоих брегов невидать было; общеже (a pospolicie) карабли, которые идут из Индии Восточной, приставают к Мехе. Антоний однакоже, имеючи ветр зело добрый, минул и не преставал (nie stepowal). Изъявлял нам тот же купец, что паша от него взял болши десяти тысящ цекинов в разных товарах [993] , пачеже в других (rozmaitych) камениях, которые тамо в зверях обретаются [994] и которые зде в наших землях еще не бывали, так же в жемчюгах особных (osobnych) многоценных. И привез его был тот паша в Каир град (понеже он не был от началнейших пашей) и дал его в темницу Имбраиму паше, яко началнейшему египетцкому владетелю (gubernator), даже (az) его венецыйский советник (konsul), занеже и Антоний венецыянин был, свободил, и по сем при нас тогда одержал свободу отъехать во Европу. Путь его был во Испанию, понеже повелением короля испанскаго (чего и сам не таил) сие свое путешествование [995] действовал (pielgrzymstwo odprawil), того ради, чтобы и путь чрез Чермное море высмотрил, и аще бы быти могло некое его [996] приобретение. Был тот человек мне зело знаком, и занеже чюдныя и особныя вещи видал, тогда про оныя и мне извещал; а понеже многие о них писали, аз оставляю. И когда уже в дому моем бых, имел есмь несколько крат писания от него из Испании и из Италии; а в последнем листу объявлял, что до Срии прежде, оттоле же во Индию Восточную втретие (trzecikro'c) готовился.
990
В рукописи ошибка: «светом».
991
В рукописи ошибка: «возвратимся».
992
На поле: «путь сухий евреи из Егпта».
993
ib.: «сребролюбие турецкое».
994
ib.: «камение в зверях».
995
На поле пояснено: «странничество».
996
То есть «пути».
Особноже нас Господь Бог сохрани [997] , что мы, блукаяся окрест Родисса и тамо в волновании Великого моря [998] (in faucibus Archipela-gi) не напали на турский воинский наряд, nie trafili na armate Turecka (с которым ехал Окиял, Ochiali, разбойник морский и было двадесять пять катарг, которые плыли в Родисс): убо кого таковые ка[ра]бли (takowa armata) встретят, волно берут по воли своей, безо всякаго опасения. Был вправду (wprawdzie) тот наш корабль [999] (sagicya) француский, с которым народом турки живут в дружбе; и того ради могл бы неприятель с нами в любви быти. Но однакоже пришла бы было в неволю власти, или окупитися (na okup), чего и сами французы недавно искусиша, яко нам нашь карабленный господин (patron nasz) француз поведа. Обачеже по милости Божией ушли есмы из рук безбожнаго Окиала, в то время от венецыян разгневаннаго, зане не хотели ему выдать малтейчиков (Malte'nczykow), которых были з двемя каторги мало прежде того поимали и до Корцырии отвезли. Гонил (gonil) их Окиал, и егда седмь галеры [1000] возвращалися венецыйские из Корфу в Крит, когда [1001] на стражи были (kiedy straz trzymaia), а над ними капитаном был Филип Пасквалиус, тогда Акилиал (Ochiali) ожидал их во устью (porcie) Наварии, хотя за тую вину на них наступити. Но понеже из Зацынту обережено (ostrzezono) венетов, тогда они возвратилися в Корцыру, зряще, яко со Окиялом сравнятся не могли [1002] , который ис двадесять пятию своих обыкновенных каторг осмьнадесять избрал, и зело всякими припасы устроены были. Видя тогда Окиял, яко его умышления ему не получишася, разъярився бежал со гневом по морю, ища иной добычи, якоже и получил, егда на несколко караблей христианских купцов [напал] людей в неволю и вещи и карабли со всем побрал, бояся солтана турскаго, яко себе небережно поступил. И тако Господь Бог нас сохранити от того человека благоволил, который из Карпатос (Karpatos) в Родис ехал; мы же такожде из Родиса плыли есмы. Воздивилися воистинну все на том острове, яко есмы с ним не сошлися.
997
На поле: «хранение Божие».
998
На поле пояснено: «Архипелаги».
999
На поле: «саицыя».
1000
ib.: «катарги».
1001
В рукописи описка: «тогда».
1002
В рукописи: «немогуща»; в пол.: nie mogli.
Ащели кому чюдно и неподобно возмнится, что зде о святом Германе писал есмь, тогда тот удобно правду написаную исповесть, который на мори когда бывал и волнения его познал: понеже несть никого, который бы в конечном опасении волнующагося моря того не видел. Буди (bad'z) убо то, что святый Герман погибающим уже является, яко мнози веруют, или же буди [1003] тая светлость, что от некоей же иной естественной вины находит, яко инии поведают, — аз ни кому же сопротивляюся; токмо то твержу, что по морю плавающим показуется, которую и аз видел, и те, которые со мною были (толикожды, tylekro'c, яко выше написася) видели. Показуется, яко ясная звезда или зажженная свеща, иногда (podczas) ясна, иногда не толма светла. Показуется (usiada) часто или в пол-шоглы, или инде, но всегда на вышнем месте; ащели кто хощет ю взяти, умыкается (umyka sie) и уходит; чащеже на самом верху шоглы на кресте, и бывает тамо со «Отче наш» (przez pacierz), овогдажь чрез четверть часа [1004] . Во оном свирепом вихре пребысть чрез (przez) полчаса, аки свеща некая горящи. И как скоро показуется — подлинность дает [1005] , что ветр утихнет, и утишает всегда знатно (znacznie), [и] еликоже часто является, тым (tym) вяшщие (bardziey) ветры преставают, и тишина пребывает; чего ради люди подлинную надежду восприемлют о своем в то время здравии, чтоб разными прилоги [1006] (przyklady) показатися могло. Твердили такожде и сие морские плаватели, что когда вкупе идут карабли, и которому является — в целости пребудет; который же не видит — или потонет, или разбиется. Сверх того, сказали и сице: яко егда две покажутся (что редко бывает) [1007] , в тое время карабль известно (pewnie) погибнет. [И] сие изрекоша, что когда две светлости ('swiatla) виде[ть] — суть привидения (spektra) или паче враги (szatanowie), которые никогда в едином, но в разных являются образех. Тии нам [сие] твердили, яко [за] такими прилучаями (za takiemi przypadkami) егда на караблях бывали, оные в подлине без всякаго вспоможения от волн морских разбиены были.
1003
В рукописи: «да будет же»; в пол.: bad'z tez.
1004
В польском тексте: podczas przez pol'cwierci, podczas przez 'cwier'c godziny. B русском «pol'cwier'c» непереведено.
1005
В рукописи ошибка: «давная есть»; в пол.: pewno's'c dawa.
1006
На поле пояснено: «[при]клады».
1007
На поле: «зри».
И сие приложити возмнеся мне, о чем сами плаватели на мори сущии искусили, что в котором либо карабле обретается мумия [1008] — или великаго опасения, или совершенные погибели не уйдет. Чесого же ради прилежно наказуют тех, которые в карабль всякое имение носят, чтобы мумии с собою не брали, прилагая тую вину, что мумия есть тело языческое, в котором болваны (balwany) купно с ними погребают, а понеже безсуменно есть, яко души их суть в области и хранении диаволи, такожде и телеса их, где бы токмо их кто вез, или проводил. Егда есмь в Каире спустился ко гробом в пещеры, где такие телеса лежат, купил и взял есмь двоих: мужа и жену (яко выше сего речеся); и так со всем, как обвити были [1009] , всякое на-трое разложив, велел вложити в влагалище (w pudla), и тех всех было великих и долгих шесть, а седмое с болваны. Но егда сице еще на суши [1010] (na ladzie) от карабелников слышах, советовал есмь со многими купцы: аще сие по истинне тако бывает, что мне делать присудить? Тогда некоторые такожде, яко и корабленики, быти чаяли; иные же паки (za's) рекли, яко ложь есть, глаголюще, яко они сами многажды мумию чрез море во Италию возять и здраво проезжают. Чесого ради умыслил есмь с собою те телеса взяти, дабы мог то во Европе показати, яко их тамо обретают, занеже в целости никогда видел есмь, дабы
к нам привезено. Не сказав ничтоже самому карабелнику, велел есмь с ыными вещми моими и оные влагалища (pudla) в карабль внести: в чем абие едва не впал в великое опаство. Убо когда пришли турки во Александрии осматривать вещи мои, дабы пошлина (clo) от них плачена была, и имели с собою жидовина, который писарь и толмачь был от них; и понеже Христианом понеколику (iakozkolwiek) приятен был и щадил (яко той, чрез котораго дела и купли христианские шли, откуду имел прибыль и некий всегда подарок), тогда, увидев мумию, абие повелел затворить и обвязати коробии вервми; туркам же, которых мы потчивали (czestowali) вином, сказал, что несть ничего в тех коробках, токмо черепашныи скорлупы (skorupy zolniowe), каковы близ моря собирают. Которому турки поверили, аки тому, что от них исправлял дело, сверх того, не хотелося им изъити из чертога от вина, где их потчивал есмь. Вина (przyczyna) тому, чесо турки возбраняют [1011] , есть сия, что (сами обаванми, czarami, упражняются) мнят, яко христиане те языческия телеса, обавания ради (na czary), вывозять, дабы посем турков и государства их ими вредити могли. Чего ради неудобно целую мумию вывести и купцы 'oтай по малым частем привозити обыкли. Дарил есмь их жидовина, и аще бы турки увидели, принужден бы был не малыми денгами искупитися, а и то с великим опаством. В первых оных тогда бурях морских никто из нас отнюд о мумию не воспамятовал. Но был со много каплан [1012] , родом поляк, имянем Симон Белогорский, Albimontanus (который от короля Стефана имел проезную грамоту и уже такожде был Гроб Святой во Иерусалиме навестил), который от сего очень пострадал [1013] . Виделися есмы с ним [в]первые (naprzod) в Триполе, возвратившеся из Иеросалима, а вдругие (drugi raz) паки в Кипре, едучи во Египет стретилися, последиже прииде во Александрию в субботу двадесятаго часа, откуду мне во утрие пятагонадесять часа выезжати было. Которого егда увидел есмь духовнаго человека богобоязнаго и благовейнаго, к тому же землянина (ziomka) моего, взял есмь его с собою во Европию. Тот тогда о той мумии ни какой ведомости не имел, понеже, прежде приезду его во Александрию за три дни, мои все вещи были на карабли [1014] , а сам стоял есмь во граде, ветра ожидая. Но в первых оных бурях, когда молитвы свои священнические о[т]правлял, великое имел досаждение от некоих двух злых искусителев (od iakichsi dwu pokus), которые, куды токмо в карабли обернулся, везде за ним ходили. Сие услышавше от него, воздивилися есмы исперва, посем же, по обыкновению, и смеялися, претворивше в кощунство (zart) и чающе, яко такое привидение (widzenie) тамо, страха ради и морскаго смущения, ему находит. В другом же опастве паки, вящше пред нами жалобу творя, изъявлял, яко показуются ему двои люди, муж и жена, некий черные, в таком да таком одеянии, каковаго и слуги мои не видали, кроме двух, которыи со мною в пещерах Каирских были, и известно (pewnie) о том тому попу ничего не сказали, где уже и ужас нас объял. Убо по истинне никтоже о тех телесах кроме двух слуг моих не ведал, которые, безо всякого сомневания, о сих никому не объявляли. Однакоже и в тое время еще мумия нам не пришла на память. Последиже, прибежав трепеща, блед (blady) и смутився, рече, яко молитвы творити не можаше, для искусителев, безмернаго от них ради страдания. Тогда впало мне на мысль, яко от тех телес воспринимает таковое смущение [1015] , и послал же абие к господину того карабля [1016] , чтобы испод карабелный велел отверсти, вины сей не изъясняя, понеже 'oтай хотел воврещи оную мумию в море. Но господин карабля дал сицевой мне ответ, что для великих волн учинити того не смел, занеже в корабль тако вливалися, что и все помокли, и рече: «Подождите мало и не спешитеся прежде времени на низ, абие бо вси на дне морском будем, егда потонем». Якоже и сами видели есмы, что отверзати карабль зело было опасно. З другие же страны поп он Симон в таком искушении зело печален бе и плакаше, чего ради, что б в таковом деле творити, промыслу не ведехом. Показался тогда святый Герман, а уже и зоря утренняя возсияла, и тихо где стало, велел есмь карабль отверсти, и хотя оною светлостью святаго Германа были есмы безопаснейшие, однакоже попа Симона враги (pokusy) преследовати не престали, велел есмь телеса те [1017] в море вергнути со всеми седми оными лукошками (z siedmia onych pudel). По сем прибегши ко мне господин карабля, вопрошая: что есмь велел в море воверсти, не мумию ли? Чего аз не утаих пред ним, чего ради зело бысть ужасен, последиже рад был тому, и известно (pewnie) обнадежив, яко уже впредь таких болших вихров и морских злопогодий нам не надеятися. Якоже и тако бысть. И хотя припали были у острова Карпатос, но однакоже не зело великии, показаньемся святаго Германа абие престали. Он же также господин карабля сказывал, когда аз к нему в нощи посылал, чтоб карабль [1018] отворить велел, я для мумии тогда бы того не учинил, зело страшных ради волнов морских, в которых уже никакой не имел надежды, токмо ожидая, скоро ли сядем и з караблем в глубину морскую. Спрашивал такожде и поп [1019] Симон о сем: что в море вкинули есмы? Который, когда есмь все сказал ему, зело изумелся и, яко духовный человек, достойное чинил мне наказание, что есмь дерзнул язычески я телеса с собою взять, их же ради и он много пострада. Принях сие от него со благодарением, яко подобаше, дал есмь ему однакоже о том сицевый ответ, дабы в том о мне мнение не держал, яко аз мумию, которую в лекарствах многажды употребляют, для помощи непомощных с собою взял, чего и костел не заказует. О чем когда сам посем в Крите спрашивал у богословцов, како о сем бы судили, — изъяснили, что несть никакова запрещения в костелах о том. Того ради о том всем прощении получил есмь. Знатно, яко не ведал о мумии в тое время, инако бы мя наказывал, яко духовный, чтобы есмы для нее не погибли: убо вси есмы готовилися уже на смерть, он же молитвы (каковые в таком опастве употреблятися обыкли) нам зачинал; и молилися есмы купно, Господу Богу в сохранение предаяся.1008
ib.: «мумия на мори».
1009
На поле: «балваны».
1010
В рукописи: «сущи».
1011
ib.: «почто турци возбраняют мумию вывозити».
1012
На поле пояснено: «пресвтер».
1013
В рукописи ошибочно: «который того часто добре приплатил был». В польском тексте: со tego dobrze przyplacal. Глагол przyplaca'c, przyplaci'c, помимо коренного значения («доплачивать, доплатить»), имеет еще и переносное: «пострадать, потерпеть, поплатиться».
1014
На поле: «саицыя».
1015
На поле поправлено: «род мумий терпит сие» вместо «тех телес воспринимает таковое смущение».
1016
На поле: «саицыи».
1017
ib.: «мумию».
1018
ib.: «саицыю».
1019
ib.: «пресвтер».
Сие аз не для того зде написал есмь, дабы твердити имел, что мумий ради (как многие объявляют) разбиваются карабли, но дабы изъявилося, что со мною деялося на мори. Ей (zaprawde), тот священник зело богобоязлив и благовейнаго жития, занеже со мною даже до Корцырии ехал, и когда двигнулся в Италию и высел (wysiadlem) из карабля в Таренцы (w Tarencie) он с моим слугою при рухлядях моих на карабле [1020] до Венецыи ехал и приезду моего тамо ждал. Посем до Компостелы, чтоб обещание свое исполнил, ехал и в Рим возвратитися ему было; последиже в Полшу, яко намерил был. Где-либо (gdziekolwiek) со мною быв, христианския страны дошел, вседневно мшу святую с великим благовением и плачем действовал (miewal), а в дому же паки служаше (uslugowal), и малейшая всякая служения, аки некий раб малый; и возбраняхом его, дабы таких лишился (zaniechal) работ: ибо и в поварни (kuchni) горшки и котлы вымывал и уметал (umiatal) храмины, якоже тое его покорство и уклонность (ukladno's'c) всякому к подивлению было.
1020
На поле: «галере».
И то мне видится зело потребно быти написати, какое тот пресвитер богобоязный по страшных оных бурях у острова Карпатос, когда нам токмо единожды был святый Герман показася, видение имел. Которое мне того же часа (понеже аз ему был ближайший) объявил, посем и всем, чтобы Господу Богу благодарение воздаяли, извещал. Егда убо молитвы свои творил, видел, якобы карабль [1021] наш разбит был, а мы все уже по морю аки пловуще тонули. В том (wtem) же Пресвятейшая Дева, накрывши нас своею ризою, паки карабль наш собрала, составила и рече: «Зрите, в каковом есте опастве были!» Чего ради он, аки от сна воскочил, еже добре видели есмы, ибо на ногах стал и смотрел, яко карабль в целости, на нем же и мы вси обретаемся, занеже он чаял, яко мы уже потонухом. Сие есмь вкратце воспомянул, тамо своею особою бых и на то смотрех. И не ложно: ащебы таковые волны морские еще хотя токмо два часа пребывали, наша ладия [1022] никакоже претерпела бы. Что [и] оттоле показалося, что есмы у острова Карпатос безпрестанно чрез двадесять четыре часа платили (lata'c musieli) ю и смолою заливали, юже волны морские крушаху, что и карабелники на премену от часа до часа воду выливали.
1021
На поле: «саицыя».
1022
На поле: «саицыя».
Егда приплыли есмы до горы вышереченной, что на свету прилучилося, понеже там господин карабля [1023] камени ради (dla skal) подъезжати не дерзал нощию, вергнул якори и к каменной горе (do skaly) карабль [1024] вервами привязав. Ибо зде подошва земли слабая и малаго ветра повеянием движут и исторгаются якори, и когда неведущий карабленик — все с караблем погибают. Слугу моего абие в Сыцыйский (do Sycyi) выслал есмь град, к которому было пятьнадесять верст, чтоб владетелю (rektorowi) Константину Рынеру (Rynerowi) о моем приезде объявил. Он же прежде сего уже ведал и приезда моего ожидал: тогоже часа коней и несколко ездных людей, аки копоимщиков (kopijnikow), которых зде называют страдиотами, в встречю мне выслал; которые купно и с слугою моим уже к вечеру приехали, того ради принужден был есмь еще тую нощь в карабли [1025] нащевать. И егда приидоша и, в лодиях ко мне приплывше, поздравляли мене, такожде, что им вручил (roskazal) владетель (rektor), извещали. В тоже время наш господин карабля, зря сие и доведався подлинно, кто есмь аз, зело болезновати учал, яко во Александрии той ведомости не имел: убо инако бы был (кто же весть како!) со мною поступил. Ибо то узрели, pobaczono (ащели такую имел волю — самому Господу Богу известно!) когда бы нас столь много не было на карабле (занеже несколко страдиотов при мне осталося было) нощию паки на море нас отвез бы, дабы окупилися есмы от него, или иным подобием искал бы пожитку своего, яко сице иные умеют и творити обыкли. Того ради обережени суще, всю нощь стерегли есмы, ничтоже спяще.
1023
ib.: «саицыи».
1024
ib.: «саицыю».
1025
ib.: «саицыи».
Рано вьшедши из карабля и рухледь в лодью [1026] (w barke), которая пришла, вложив [и] до сыцыйскаго града (do Sycyi) послав, господину карабля (patronowi) против уговору удоволствование сотворив и карабелные работники ударив (udarowawszy), всели есмы на коней и ехали в Сицыйский град. В пути вшел есмь во един грецский монастырь Пресвятыя Богородицы, где людие великое приносять молебствование, и тамо Господу Богу благодарение воздал есмь за благополучное препровождение. Близ полудня приехал есмь в Сицию град, где владетель (rektor) с великим собранием шляхты встретил мене и проводил мене в полату (do palacu) одного венецыянскаго шляхтича, роду [1027] (domu) Корнилиев (Korneliow), и тамо мне постоялый двор (gospode) дав, возвратилися в свою палату. Убо Сицыя град в каменной стене [не есть], вящши двух сот домов не имеет, полата владетелева (palac rektorow) велми тесна, и крепости никакой не имеет, понеже бо во время войны все в безопаснейшые места выезжают; владетель (rektor) же зде, занеже уезд (powiat) велик есть, токмо судов ради извык жити.
1026
На поле: «барку».
1027
ib.: «дому».