Поиграем со смертью?..

— Это подойдёт?

— Если тебе нравится и размер нужный есть — вполне, — пожала плечами я, и Клод, блеснув тлеющими угольками глаз из-за не нужных ему очков, озадачил меня новым вопросом:

— Мне примерить?

— Ага, — нехотя кивнула я и подумала, что эти их «не могу шагу ступить без позволения» дико бесят. Нет, ну правда, человек без воли вызывает жалость, а человек, подавляющий свою волю в угоду кому-то, — лишь раздражение!

Демон приложил руку к сердцу и слинял к кабинкам, а я вернулась к инспекции товаров народного потребления. Впрочем, мне не удалось погрузиться в это бессмысленное занятие — ко мне подрулил второй мой дворецкий и с наисерьёзнейшим выражением лица, не вязавшимся с ехидным блеском красных глаз, заявил:

— Госпожа, я нашёл несколько вариантов. Оцените?

— Вперёд, — хмыкнула я и направилась за демонюкой к соседнему стенду, который лениво ворошила Динка. Я подошла к подруге и, пока Себастьян снимал приглянувшиеся шмотки, шепнула:

— Дин, кажись, тот неадекватный юморист решил поиграть в шотландца и купить себе юбку. Может, поглядишь, что он там навыбирал? А то неохота потом с такой неадекватной личностью по городу шастать.

— Конечно, — кивнула Дина и тут же отправилась в соседний отдел.

Кому-то такое поведение покажется странным, но я вот что скажу. Динка — человек на удивление покладистый и готовый помочь «ближнему своему» в любой ситуации, а потому я абсолютно не стесняюсь её эксплуатировать. И не потому даже, что я такая эгоистка, хотя и этот факт немаловажен, а потому, что ей и впрямь не доставляет неудобств выполнение какой-нибудь мелкой просьбы. Она вообще любит играть в Мать Терезу и выполнять наши с братцем бредовые прихоти — к примеру, однажды она полночи пекла торт Наполеон, потому как Лёшка заявил, что очень хочет им с утра позавтракать! Но я отвлеклась. Когда Дина умчала на встречу с отнюдь не прекрасным, ко мне подошёл нагруженный тремя костюмами Михаэлис и с милой лыбой продемонстрировал их своей госпоже. Собственно, ничего так у него вкус — тёмные тона, классический фасон, что ещё нужно для адекватного облика человека, который наверняка заявится в офис моего родимого турагентства?

— Все варианты сойдут, — нехотя кивнула я, решив не измываться над зависящим от моего приказа врагом и не гонять его по магазину, отнекиваясь от выбранных им шмоток.

— Какой же мне купить? — решил ответить злом на добро Михаэлис. Понимает ведь, что я не люблю приказывать вот так вот прямо! Гад.

— А какой нравится, — пожала плечами я, не ведясь на провокацию.

— Мне нравятся все три варианта, — не сдавался демон, сверля меня немигающим взглядом. Ах, ты так? Ну ладно…

— Тогда, может, нашу дилемму разрешит господин Фаустус? Он не откажется выбрать за тебя… — я протянула это всё таким тоном, словно делала самое щедрое предложение на свете, попутно перебирая шмотки на вешалках. Боковым зрением мне удалось разглядеть, как глаза Михаэлиса раздраженно блеснули, но в следующий миг он вновь являл собой само спокойствие и заявил:

— Как угодно госпоже.

Зараза.

Я вздохнула и подумала, что хоть мне и неохота скатываться в откровенное пакостничество, но раз уж угроза была высказана, не выполнить её я не могу. Как говорила моя гранд маман: «Обещания надо выполнять, слово — держать, а угрозы — приравнивать к клятвам. Потому что уважение держится на силе, чести и отсутствии двойных стандартов». Короче говоря, откажешься от выполнения угрозы — возьмешь назад свои слова, проявишь слабость, да ещё и заявишь врагу, что он волен вертеть тобой, как ему вздумается. А потому я усмехнулась, бросила Себастьяну: «За мной, мой дворецкий!» — и помчала к кабинкам. Донесшееся у меня из-за спины: «Yes, my Lady», я проигнорировала, ибо насмешка в бархатистом теноре хоть и была завуалирована вкрадчиво-преданными интонациями, ощущалась мной на подсознательном уровне. Добравшись до чёрных штор, скрывавших примерочные, я негромко позвала:

— Фаустус, ты там живой? Дело есть на пол-литра. Как оденешься — поможешь?

— Как прикажете, — донеслось в ответ. Тьфу, пропасть!

Себастьян усмехнулся и воззрился на манекены, стоявшие справа от примерочных, я же начала отстукивать ногой «Вальс цветов». Пусть жизнеутверждающая мелодия демону слух покорёжит! Хотя, если честно, я просто люблю Чайковского… Вскоре одна из шторок отъехала в сторону, и пред нами предстал дворецкий-очкарик с выбранным костюмом в руках. Не дав ему и рта открыть, я протараторила, словно в рэп-конкурсе участвовала:

— Выбери, пожалуйста, Михаэлису костюм. А то он тут три варианта подобрал, а определиться не может. Вот и нужен твой совет, потому как я решать за него не буду.

— Выбирать можно лишь из этих трёх? — поправляя очки, уточнил Клод. Почему мне кажется, что он этим жестом торжествующую ухмылку скрыл?..

Отчаянно хотелось сказать «нет», а потом понаблюдать, как Фаустус откопает для врага какую-нибудь жуткую, полнящую его и вообще уродующую пакость, но… титаническим усилием воли я наступила себе на горло и со вздохом кивнула. В глазах демона на секунду промелькнуло разочарование, но затем он подошёл к Себастьяну и забрал у того один из костюмов. Пока Клод играл в оценщика, его сородич по расе безразлично осматривал тряпьё павлиньей расцветки, превращавшее манекены в участников бразильского карнавала. Я же, сложив руки на груди, переминалась с ноги на ногу и считала трещинки на глянцевой поверхности кафельного пола.

— Этот, — прервал мои научные изыскания голос дворецкого номер два. — Если Вы не против, госпожа.

Я покосилась на Фаустуса, державшего в руках тёмно-серый двубортный пиджак с воротником-стойкой и ажурными серебристыми пуговицами, и подумала, что он явно выбрал самый светлый из предложенных вариантов — другие костюмы были чёрными с отделкой разных оттенков. Михаэлис на слова врага никак не прореагировал, а я кивнула, ответив:

— Не против. Пусть будет этот.

— Мне примерить? — влез Себастьян. Он явно нарывается.

— Будь любезен, — ответила я, выдавив из себя одну из самых очаровательных улыбок, на которую была способна.

— Как прикажете, — приложив руку к сердцу, ответствовал демон и, реквизировав у напарника костюм, скрылся в той самой кабинке, из которой минуту назад вышел Клод.

— А тебе одежда подошла? — поинтересовалась я у Фаустуса, как только за его врагом задернулась шторка.

— Да, можно покупать. Однако необходимы рубашки и ремень.

— А также носки, бельё и галстук, — кивнула я. — Сам выберешь?

— Безусловно.

Вот за что ценю данного гражданина, так это за понятливость и лояльность! Клод умчался на поиски остатков гардероба, а из кабинки Михаэлиса вдруг донесся скрежет и леденящий душу голос демона:

— Господин Сатклифф, если Вы сейчас же не прекратите за мной подсматривать, я вынужден буду сообщить о правонарушениях Вашему руководству. Хоть и предпочёл бы просто применить силу.

Чего?

— Себастьянчик, ты такая бука! — возмутились из соседней кабинки, и за чёрной шторой полыхнула белая вспышка.

О как. Он не шутил о подглядывании в кабинках? Мама дорогая, мне страшно — у нас что, завелся вуайерист, любящий даже за переодеваниями подсматривать? Надо Лёшку предупредить. Срочно.

А тем временем, пока я размышляла, оскорбившийся Грелль вернулся в покинутую кабинку, озарив её белым сиянием, и, распахнув штору, выплыл в зал. Он был крайне недоволен, и я, решив не нарываться на неприятности, отошла подальше от раздосадованного жнеца-неадеквата, тащившего целую кипу одежды. Сатклифф тряхнул копной алых волос и прошествовал, виляя бедрами, к своим родимым стендам с пёстрой одёжкой. Я вздохнула с облегчением, подумав, что раз он соизволил вернуться, значит, всё же переоденется и не будет пугать народ своим бабским плащеёчком не по сезону, а тем временем ещё одна шторка отодвинулась, и Себастьян выплыл из примерочной. Костюм был перекинут через локоть левой руки, а на губах демонюки играла лукавая ухмылка. Неужели размер не подошёл?..