Пока смерть не разлучит нас

выглядел спокойным и задумчивым. А я… находилась в

растрепанных чувствах ещё после совместного мытья. Стыдно

сказать, но поцелуй в плечо с легкостью заслонил остальные

переживания.

– Благодарю, наставник, за ритуал и за совет, - мeдленно

произнес Доар.

В восточную долину мы собирались вылетать ранним утром,

поэтому попрощались с главой академии на пороге

ритуального зала. В гостевой дом возвращались в молчании,

освещая дорожку фонарем с несмелым живым огоньком,

дрожавшим от холода. Неожиданно Доар остановился и

опустил лампу. Сосредоточенное лицо его скрылось в тени.

– Поставим брачные метки, - не терпящим возраений тоном

объявил он, будто дело было решенным и пересмотру не

подлежало.

– Опять? - вырвалось у меня.

– В нашей ситуации брак – лучший выход. Магическая связь

есть,и она не оборвется, а я все еще планирую занять

должность посла в Эсхарде. Вряд ли ты захочешь вернуться

домой в роли моей сожительницы. Мы вынуждены жить

вместе, спать в одной постели,идти в одну сторону. Что это,

если не семейная жизнь?

– Ты предлагаешь фиктивный брак?

– Взаимовыгодную дружбу.

– Так… – Я почесала кончик носа.

– Что скажешь, эсса Хилберт? – поторопил он.

– Учитывая, что я только вчера с тoбой развелась, мне надо

подумать.

– Сколько?

– Твое предложение ограничено по времени? - возмутилась я.

– Да, оно действует, пока смерть не разлучит нас, - совсем

невесело пошутил Доар и немедленно уточнил: – Ты уже

подумала?

– Нет, проклятые виверны! – выругалась я, хотя понимала,

что он прав. Возвращаться в Эсхард в роли сожительницы

риорского посла куда как унизительнее, чем риаты Гери.

Лучше гордо нарядиться в платье «эсхардской женушки», чем

примирять наряды любовницы.

– Позволь внести ясность, дорогая эсса Хилберт: нет – ты

отказываешься, или нет – ты еще не подумала?

– Разве ты даешь мне время? Только бессовестно на меня

давишь.

– Скажи, Аделис, я тебя вообще не привлекаю?

– А теперь шантажируешь!

– Ладно, забудь. - Он поднял фонарь над головой и энергично

зашагал по вымощенной дорожке в сторону гостевого дома.

– ще и манипулируешь! – воскликнула я ему в спину. - Ты

весь в этом, Доар Гери! Даже слова не дал сказать. Между

прочим, мне ещё ни разу не делали предложения!

– Ты уже разведенная женщина! – не потрудившись

обернуться, крикнул он.

– Раньше моего согласия никто не спрашивал.

Нас разделяли всего десять шагов, однако когда он унес

лампу, я оказалась погруженной в кромешную ночную

темноту. Припустила следом, но споткнулась о выщербленный

камень. Сколько себя помнила, я всегда падала художественно

и исключительно неудачно. Нормальные девушки бухались на

коленки и отделывались разбитыми ладонями, а я из

последних сил старалась удержать равовесие. Благородной

эссе, с какой стороны ни посмотри, хлопаться наземь – ну

вообще не пристало! И я размахивала руками, шаталась

сломанной мачтой, словно примиряясь, как красивее

приземлиться: на пятую точу или носом в землю.

Этот раз исключением не стал. Плащ опутал ноги,и с визгом

я завалилась в колючие голые кусты, растущие по краю

тропинки. Опытным путем выяснилось, что за зарослями

коварно пряталась канава, куда я успешно сползла на пятой

точке, судоpожно пытаясь схватиться хотя бы за какую-нибудь

ветку. Видимо, Доара прилично дернуло за поводок. В тишине

раздалось сдавленное ругательство. Возможно, он выронил

фонарь или просто сильно им взмахнул, но скромный огонек

погас.

– Аделис, ты свернула себе шею? - крикнул Доар из темноты.

– А ты бы обрадовался! – огрызнулась я, поднимаясь и кое-

как отряхивая измусоленный плащ.

– Где ты, живая моя?

– В яме!

Подозрeваю, что воронка осталась после неудачно

выпущенного магического удара – у студентов вечно куда-

нибудь улетали заклятья. В Эсхардской академии однажды

замковую стену проломило, а в другой раз в коридорах

мужского общежития седмицу стояла вода.

– игурально выражаясь? - раздвинул он кусты.

– Очень даже реально. – Я подала руку: – Поможешь

вылезти?

– Ты всегда была такой неуклюжей?

– Я эсcа! Эссы не бывают неуклюжими! – обиженно

огрызнулась я.

Он склонился, уверенно схватил меня за запястье и потянул к

себе. Я карабкалась наверх с потрясающей «грацией»

откормленной лани с отдавленными медведем копытами.

Наконец вершина покорилась. Я оказалась в крепких,тесных

объятиях Доара. Когда стало ясно, что он не собирается

деликатно отстраняться,то осторожно спросила:

– Ты прижимаешься ко мне, потому что замерз?

Доар неохотно разжал руки. Мы снова оказались на дорожке.

В темноте за деревьями светились окна гостевого дома.

– Меня влечет к тебе, - вдруг ясно и четко произнес бывший

муж.

На мгновение я остолбенела, а потом проговорила:

– Это естественно, у тебя нет выбора. Пойдем уже спать.

Он резко схватил меня за запястье и заставил развернуться.

Мы замерли. Жаль, что мрак скрывал его лицо непpоницаемой

вуалью. Разглядеть не выходило – ни глаз, ни губ,и никак не

прочесть эмоций. Судя по его напряженому голосу, Доар был

абсолютно серьeзен,и от понимания этого мое сердце вдруг

перевернулось.

– Лисса! – отрывисто вымолвил он, на риорский манер

сократив вообще-то несокращаемое имя. - Меня влечет к тебе.